Но в трех шагах от чуть приоткрытых штор, закрывавших вход в беседку, он замедлил шаг, уловив сильнейший запах ванили и маков.

На пороге беседки возникла соблазнительная фигура Селии.

— Входи. Нам нужно обсудить одно дело, — проговорила она. В ее голосе звучала холодная угроза.

Их кое-что связывало: тысячелетний роман, приправленный кровью и откровенной враждой. Прежде чем Луи познал истинную любовь, они с Селией кружили по вечной орбите ненависти и страсти.

Селия была одной из тех, кто мог его удивить. Луи следовало ожидать, что ему предстоит встреча с ней: причин для вендетты у Селии имелось больше, чем у всех прочих. Он ведь убил ее драгоценного Ури.

Ну что ж, хотя бы скучать не придется.

Луи глубоко вздохнул и вошел в беседку.

Зеленая бархатная штора закрылась за ним. На столике, накрытом красной льняной скатертью, стоял серебряный канделябр с шестью свечами.

Селия стояла по другую сторону стола, а рядом с ней — девушка-служанка. Кружевной наряд Королевы Маков походил одновременно и на свадебное платье, и на ночную сорочку. Но выглядела она весьма соблазнительно. Служанка была в черном, ее одежды контрастировали с бледной кожей и светлыми, отливавшими платиной, курчавыми волосами.

Ни на полу беседки, ни на шторах Луи не заметил рун. Не почувствовал также, что кто-то скрывается в тени. Но что еще могла задумать Селия, кроме ловушки?

А ее служанка была хороша. Просто дивно хороша. Прелестных блондинок Селия обычно в служанках не держала, и к тому же красота этой девушки казалась слишком идеальной для простой смертной. Может быть, она и есть ловушка?

Луи явно видел служанку раньше, но никак не мог вспомнить, где и когда. Он едва заметно наклонил руку с клановым перстнем и направил алмазный кабошон на лицо девушки, чтобы изучить его потом.

Луи отвесил Королеве Маков легкий, чуть заметный поклон. Не из неуважения, а скорее потому, что не хотел расслабляться.

— Разрушай все, к чему прикасаешься, — проговорил Луи.

— Ложь и привет тебе, кузен, — парировала Селия.

Под столом что-то зашуршало.

Луи улыбнулся, но насторожился. Его левая рука коснулась ножен, в которых лежал Салицеран.

— Не будем медлить, — прищурившись, проговорила Селия. — Моя кровь вскипает при одном только взгляде на тебя, Луи.

Что он мог сказать, чтобы не спровоцировать ее? Глупо было бы отрицать, что он убил Ури.

— Он умер достойно, — просто сказал Луи.

Это было близко к правде.

Ури погиб, пытаясь от имени Селии склонить Луи к двойной сделке. О какой еще смерти мог мечтать этот гигантский щенок?

Селия вздохнула и, похоже, немного расслабилась.

— Иезавель, покажи нашему кузену, что мы ему принесли, — кивнула она служанке.

Девушка вытащила из-под стола пластмассовый контейнер для перевозки животных. В полумраке сверкнули золотые глаза и уставились на Луи.

— У тебя есть кое-что мое, — сказала Селия. — И я хочу, чтобы ты вернул мне это.

Конечно же, она имела в виду Салицеран, оружие, способное убить и инфернала, и бессмертного. Но какие бы ужасы ни скрывались внутри клетки, Луи ни за что не желал по доброй воле расставаться с легендарным кинжалом. Неужели Селия считала его глупцом?

Она провела по крышке контейнера кончиком длинного ногтя. Послышался противный, скрежещущий звук. Тот, кто сидел в клетке, издал жалобный вопль.

— Когда ты покинул нас, — сказала Селия, злорадно усмехаясь, — я взяла на себя заботы о твоей зверушке.

Она повернула контейнер дверцей к Луи.

В контейнере сидел здоровенный черный кот. Он шипел и брызгал слюной, он так распушился, что невозможно было понять, где заканчивалась его шерсть и начинается тень.

Амберфлаксус… Его кот.

Луи улыбнулся, чтобы скрыть охвативший его испуг. Амберфлаксус был единственным существом во всей Вселенной, которого он мог называть другом — пусть и с большой натяжкой. Он и представить не мог, что его кот уцелеет, переживет его падение в царство смертных.

— Я думала, не оставить ли его себе, — проворковала Селия. — Ты же знаешь — я обожаю кошек.

Кошек Селия обожала исключительно жареных, с гарниром.

— Что ж, — проговорил Луи, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно небрежнее. — Этого кота ты держать не захочешь. Он всюду гадит. Скребет мебель когтями. По вечерам его надо то и дело выводить на прогулку.

— Совсем как его хозяина. Клинок, Луи! Положи его на стол, давай поменяемся.

Она хотела прямого обмена?

Что ж, значит, расчетливая Селия была не так уж непогрешима. Она понятия не имела о том, что собой представляет этот кот и на что он способен.

Луи испустил долгий притворный вздох.

Старательно разыгрывая нежелание расставаться с кинжалом, он положил его на стол рядом с клеткой. Придерживая одной рукой рукоятку Салицерана, открыл дверцу, сунул руку в контейнер и вытащил ощетинившегося Амберфлаксуса.

Кот зарычал, вцепился когтями в руку Луи и прижал уши к голове.

Луи погладил кота, а тот мстительно укусил его.

— Ну, ну… — попытался успокоить его хозяин. — Вот так, вот так…

Селия вынула Салицеран из ножен, придирчиво осмотрела лезвие, убрала в ножны и спрятала.

— Никаких угроз? — осведомился Луи. — Никаких предупреждений типа «не попадайся на моем пути»? Ты даже не попытаешься пронзить мое сердце?

— Я и не знала, что оно у тебя осталось. Нет, никаких угроз и никакого насилия. Нам еще предстоит посетить заседание совета, а потом мы будем долго-долго танцевать, пока не закончится наша музыка.

Луи не понравилось это заявление. У Селии явно имелись какие-то планы насчет него. У нее всегда были такие планы. Он решил при первой же возможности официально дать обет безбрачия. Возможно, ему даже стоило стать евнухом.

— С нетерпением жду этого. — Луи поклонился Селии — на этот раз более низко и церемонно.

Амберфлаксус попытался вырваться, но Луи крепко держал его.

Служанка раздвинула шторы. Они с госпожой вышли из беседки и оставили Луи наедине с его любимцем.

Он погладил кота по голове, и Амберфлаксус наконец успокоился… правда, он все равно цепко держался когтями за рукав смокинга Луи.

— Гадкий зверь, — сказал Луи и хорошенько встряхнул кота. — Прекрати. У меня куча семейных дел.

Кот замер.

Собственно, почему Луи до сих пор волновали семейные дела? Порой ему хотелось последовать примеру Сатаны, которому все так надоело, что он навсегда покинул инфернальное семейство.