Отправной точкой для этой борьбы стала штаб-квартира агентства, которое десятилетиями выступало против Koch Industries, — Агентства по охране окружающей среды.

Когда группа администрации Трампа, занимающаяся вопросами переходного периода, прибыла в штаб-квартиру EPA, члены группы описали свои действия в военных терминах После выборов Трамп направил в АООС группу, называющую себя «десантной группой». В нее входили должностные лица, отвечающие за переходный период. За ними последовала «группа по подготовке плацдарма» в составе 12 лиц, которые должны были взять на себя контроль над агентством. Лица, входящие в состав группы по подготовке плацдарма, были обозначены как «Волна 1», это предполагало, что за ними могут прибыть резервные силы.

До вторжения, однако, все было тихо. Рядовые служащие АООС ожидали, что группа должностных лиц Трампа прибудет на следующий день после выборов, что было стандартной процедурой. Но никто не пришел. На второй день — тоже. Никто не появился и в конце первой недели. И было совершенно непонятно, кто и когда придет.

Кадровые работники АООС, подобно солдатам на пустом пляже, молча ждали появления десанта.

Затем 22 ноября, во вторник перед Днем Благодарения, в штаб-квартиру EPA в центре Вашингтона прибыл первый член переходной группы Трампа Это был пожилой человек с седыми волосами, приятный в общении и разговорчивый. Его звали Майрон Эбелл, и большая часть его взрослой жизни, казалось бы, была направлена непосредственно на уничтожение АООС.

Эбелл был старшим научным сотрудником исследовательского центра в Вашингтоне под названием «Институт конкурентоспособного предпринимательства» (Competitive Enterprise Institute), финансирование которого осуществлялось Koch Industries, ExxonMobil и другими корпорациями. CEI — так называли институт — был либертарианским и изучал растущее давление со стороны федерального правительства. Мыслительный центр выпускал популярный ежегодный доклад под названием «Десять тысяч заповедей» — один из немногих надежных источников, отслеживающих постоянное появление новых федеральных правил и расходы частного сектора, связанные с их соблюдением. Эбелл заработал себе репутацию ведущего интеллектуального противника не только АООС, но и любых норм, которые могут ограничивать выбросы углекислого газа и использование ископаемого топлива. Его голос в Вашингтоне считался решающим, и он ставил под сомнение реальность антропогенного изменения климата и говорил, что так называемое «глобальное потепление алармизма» стало новой религией. В 2012 г. он заявил, что консенсус в отношении изменения климата является политическим, а не научным.

К 2016 г. Эбелл признал, что человеческая деятельность является причиной изменения климата, однако он сказал службе новостей Climatewire, что данное убеждение не означает, что изменение климата «является серьезной проблемой и что для ее решения можно пойти на какие угодно меры и заплатить любую цену».

Нет необходимости говорить, что после этого Эбелл вступил в прямое противоречие с кадровым составом Агентства по охране окружающей среды После того как в 2010 г. Конгресс не смог принять закон об ограничении и торговле квотами, усилия по регулированию выбросов парниковых газов постепенно переместились в штаб-квартиру АООС. Та же самая команда, которая работала с Джонатаном Филлипсом в подвале Лонгворт Билдинг, а именно Джоэл Бове, Майкл Гу и Шеннон Кенни, переехала прямо в АООС и продолжила эту работу там.

Команда быстро поняла, что полномочия АООС на какиелибо действия ограниченны. Только Конгресс мог принять масштабное законодательство, которое могло бы значительно сократить выбросы углекислого газа. Но это ограничение компенсировалось положительным моментом.

Бум использования ГРП заменил угольные электростанции на электростанции, работающие на природном газе, что позволило сократить выбросы углекислого газа в Америке.

Экономика дешевого природного газа, по сути, навсегда поставила крест на угле как на главном источнике энергии.

Но команда АООС, включая Бове и Гу, предприняла «арьергардные действия», чтобы гарантировать, что уголь никогда не вернет себе прежние позиции и не станет снова увеличивать выбросы углекислого газа в атмосферу. Такая арьергардная мера приняла форму нормы АООС, названной «Планом экологически чистой энергии», в соответствии с которым штаты должны были выполнить ряд действий по сокращению выбросов углекислого газа на электростанциях. Цель этого постановления состояла в том, чтобы к 2030 г. сократить выбросы примерно на треть по сравнению с уровнем 2005 г. План экологически чистой энергии был лишь частью усилий АООС по ограничению выбросов углекислого газа. На верхнем этаже штабквартиры агентства находился головной офис Отдела по борьбе с изменением климата — обширное офисное пространство, в котором сотрудники агентства собирали данные о выбросах парниковых газов, что является жизненно важным инструментом контроля за ними.

Когда Майрон Эбелл, наконец, прибыл в АООС, его встретили два старших сотрудника агентства и предложили обсудить, как команда Трампа собирается руководить работой АООС. Этими сотрудниками были Мэтт Фриц и Шэннон Кенни, которым было поручено оказывать содействие во время переходного периода. Эбелл был заурядно выглядящим человеком, а его манера говорить напоминала мягкий стиль профессора колледжа.

Он носил круглые, совершенно немодные очки, консервативные костюмы и галстуки. Он был почти чрезмерно вежлив, даже аристократичен, как английский джентльмен, который никогда бы не сказал ничего оскорбительного. Это не означало, что его обаяние покорило работников Агентства по охране окружающей среды. Среди сотрудников агентства он получил прозвище «Жуткий дедушка», которое отражало и их презрение, и недоверие.

Казалось, по крайней мере, со стороны сотрудников АООС, что это презрение было обоюдным. По мере того как проходили недели и Эбелл общался с все с большим количеством работников АООС, он становился все более радушным, но им казалось, что он скорее ликует. «Он всегда был очень вежлив, но у него такая садистская улыбка, — вспоминает один из сотрудников. — Он хочет убедиться, что ты точно понимаешь, что он тебя одурачил».

Когда Дональд Трамп появился в Вашингтоне, у него не было ни связей, ни политической сети, в которой он мог бы брать нужных людей, чтобы ставить их на различные должности в государственных учреждениях. Чарльз Кох, напротив, потратил 40 лет на создание политических сетей в Вашингтоне. В течение многих лет он выращивал экспертов и политических работников и ставил их на должности в аналитических центрах, лоббистских офисах и финансируемых им университетах. Когда Дональд Трамп начал нанимать людей, ему почти всегда попадались те, кто разделял взгляды Чарльза Коха, а то и вовсе были напрямую обязаны Чарльзу за его щедрость.

Это влияние открыто читалось в команде по подготовке плацдарма, которая прибыла в АООС Команда не была укомплектована Кохом, но в ней было много людей, которые понимали его и сочувствовали ему. Майрон Эбелл был самым очевидным связующим звеном, но не единственным. Был также Чарльз Муньос, посредник в Белом доме, который помог организовать Невадское отделение «Американцев за процветание». Был Дэвид Кройцер, старший научный сотрудник Heritage Foundation, которое частично финансировалось Koch Industries. Был Джастин Шваб, адвокат, который помогал разрабатывать юридическую доктрину АООС; ранее он работал адвокатом в фирме BakerHostetler, и одним из его клиентов была компания Big River Steel, мажоритарным акционером которой была Koch Industries.