У Чарльза Коха было качество, которого, казалось, не хватает Дональду Трампу: он обладал почти безграничным терпением и горизонтом прогнозирования, который измерялся десятилетиями.

После того как смех от шутки утих, Чарльз Кох объяснил, что его 50 лет работы в политике имели четкое направление, даже если результаты были медленными.

«Перед тем как строить дом, вы должны заложить фундамент, — сказал он. — Могу вас уверить, именно над этим я и работал».

Было около 6 часов утра, середина зимы, над семейным особняком Чарльза Коха в Уичито поднималась заря.

За высокими стенами в слабом свете стали проявляться вершины деревьев, ветви которых казались голыми и острыми. Небо стало бледно-лиловым, затем розовым. За пределами территории усадьбы в большом черном Chevrolet Tahoe с тонированными окнами сидел мужчина и, повидимому, наблюдал за стенами. Мужчина сидел тихо и терпеливо. Он смотрел вниз на телефон и ждал, свет экрана освещал его лицо. Фары его автомобиля были выключены, и он был почти невидим для ранних водителей, проезжающих мимо. Затем, почти в 6:30 утра, мужчина включил фары и поехал вперед. В это же время еще один черный внедорожник показался из дома Чарльза Коха, выехав из главных ворот, частично заслоненных кустарником. Мужчина в Tahoe присоединился к потоку машин и последовал за другим джипом. Обе машины направились на север, в сторону штаб-квартиры Koch Industries.

Частью легенды о Чарльзе Кохе было то, что он каждый день ездил на работу, самостоятельно ведя автомобиль, парковался перед штаб-квартирой Koch Industries и поднимался по лестнице в свой офис. Реальность была иной. Все в Уичито знали, что Чарльз Кох ездил на работу в сопровождении вооруженных охранников в колонне бронированных автомобилей. Это считалось прагматичным.

С тех пор как Чарльз Кох стал занимать политически активную позицию, он стал настоящим магнитом для смертельных угроз. Он был закрытым человеком, его мало кто понимал и много кто ненавидел. Кроме того, он также был одним из самых богатых людей на земле, поэтому служба безопасности была ему необходима. Чарльз Кох мастерски умел анализировать и снижать риски.

В этот ранний час машин было немного. Двигаясь в северном направлении, черные внедорожники проехали мимо торговых центров. Небо продолжало понемногу светлеть. В это время дня дорога до штаб-квартиры компании Koch занимала всего несколько минут. Офисный комплекс Koch Industries был виден издалека. Башня располагалась в самом центре комплекса и была самым высоким зданием из всех. Первые лучи утреннего солнца отражались от темно-коричневых гранитных стен и матовых окон. Парковочная зона вокруг Башни, несмотря на раннее утро, была освещена яркими фонарями, установленными на высоких черных столбах. Из-за освещения казалось, что комплекс был замкнутой вселенной, великолепным островом сияющих звездных огней, окруженным стеной. Утром это было прекрасное зрелище. Страна Кохленд.

Когда Чарльз Кох приехал на работу, его машина остановилась в специальном гараже с усиленной охраной.

Гараж находился возле взрывоустойчивого помещения, где осуществлялась проверка входящей корреспонденции. Это была вселенная, создателем которой был, в первую очередь, он. Люди, с которыми он встречался, говорили на языке, который он изобрел, работали в бизнес-подразделениях, которые он курировал и которые создавали для него ту уникальность, которой пользовались национальные лидеры.

Войдя в вестибюль своего офисного здания, Чарльз Кох мог подняться на лифте на третий этаж или пройти туда по просторной и хорошо освещенной лестнице.

По утрам в коридорах было тихо. Обстановка третьего этажа, где располагались апартаменты Коха, за 20 лет почти не изменилась. Проход в офис генерального директора был возле лифтов. Войдя в эту дверь, Чарльз Кох оказался в просторном вестибюле. Перед столом, за которым сидел его помощник, стояли диван, стол и небольшой книжный шкаф.

За столом была дверь в его кабинет. А слева, по другую сторону вестибюля, находился вход в зал заседаний совета директоров корпорации, место бесчисленных стратегических сессий и споров на протяжении десятилетий.

На пути в свой кабинет Чарльз Кох прошел мимо скульптуры. Это был бюст его отца, установленный на высоком пьедестале, окруженный декоративными растениями. Он выглядел как памятник основателю нации.

С тех пор, как умер Фред Кох и Чарльз возглавил корпорацию, прошло 50 лет. Фред Кох, этот сложный и энергичный человек, теперь был навсегда увековечен в виде мемориала, безмолвного бюста. Человека, который заставлял своих сыновей надевать боксерские перчатки и драться друг с другом, человека, который говорил Чарльзу Коху выкапывать ложкой сорняки на семейном дворе, человека, который отправил Чарльза в военную школу и который давил на чувство вины, чтобы вернуть Чарльза домой в Уичито, чтобы тот встал во главе компании, — больше не было. Осталась только память о нем — память, которую облек в форму и развил его сын Чарльз. Каждый год в сентябре Чарльз Кох устраивал памятное мероприятие «День основателя», где рассказывал о наследии своего отца.

Он писал об отце и снимал о нем видео. Он контролировал ход повествования. И одна часть повествования, которую Чарльз Кох не подчеркивал, возможно, потому что ему это было не нужно, заключалась в том, что достижения Чарльза превзошли достижения его отца. Фред Кох оставил после себя компанию, которая представляла собой пестрый набор активов: ранчо крупного рогатого скота, долю в нефтеперерабатывающем заводе, газодобывающее предприятие. Чарльз Кох соединил их воедино. Именно Чарльз был создателем Koch Industries. Фред Кох занимался публикацией политического трактата и продавал его по почте. Фред Кох был одним из основателей Общества Джона Берча, параноидальной маргинальной политической группы, которая постепенно ушла в забвение. Чарльз Кох написал свои собственные политические трактаты, а также две книги по Управлению на основе принципов свободного рынка, одна из которых стала национальным бестселлером.

Чарльз Кох стоял за созданием политической сети, которая, возможно, была более влиятельной, чем любая другая корпоративная сеть в Америке. Журналисты и писатели колесили по всей стране, пытаясь добиться возможности пообщаться с Чарльзом Кохом. Его политические заявления попадали в вечерние новости.

Все достижения Фреда Коха Чарльз Кох превзошел.

И хотя Чарльз Кох мог не признаваться в этом, он, должно быть, в глубине души осознавал это превосходство, когда проходил мимо бюста своего отца. Он прошел мимо стола секретарши в свой кабинет. Он прошел мимо небольшого кожаного дивана и кофейного столика, мимо стен со встроенными книжными полками, на которых стояли книги из его личной библиотеки. Его письменный стол все также стоял на своем месте, возле окна. Часто проходило совсем немного времени после рассвета, а Чарльз Кох уже садился за свой стол у себя в офисе.

Когда Чарльз Кох сел в кресло, ему стоило лишь повернуть голову, чтобы окинуть взглядом весь горизонт Канзаса. Примерно за последние десять лет вид изменился.