заниматься тем, что ты в действительности хочешь. Она ведь не настолько дальновидна, чтобы распознать, что ты её дуришь».

Акрас вынуждено согласился с доводами Лиса. Попробовать и вправду стоило.

«И, кстати, с несговорчивым братом я тебе тоже могу помочь, — продолжил Лис, — на самом деле он не настолько упрямый, как ты думаешь. Если бы ты копнул поглубже, ты бы понял, куда надо надавить, чтобы он тебя послушал. Им всего-то руководят страхи и ночные кошмары. Уберите их, и вы получите такого короля, которого хотите».

«Очень интересно послушать…»

* * *

Из носа текла кровь. Олег коснулся лица, гудящего от боли в скулах. Напротив стоял ухмыляющийся и курящий Генлий. Никто кроме него не позволял себе бить Амрона. И сколько не запрещал Акрон ему применять физические наказания, долол приказы старшего игнорировал.

— Продолжим урок, — Генлий снова замахнулся.

Олег в ярости перехватил руку долола и к собственной неожиданности перекинул дядю через голову, сбивая его телом ближайший столб. Генлий и сам был шокирован не меньше, чем племянник. Долол лежал среди обломков со сломанной сигаретой в зубах, и, казалось, о чем-то думал.

— Дядя, — показалась в поле зрения Лимра, — однажды он сломает вам хребет. Может, пора прекращать его злить? Вероны не воспитывают так детей. От ваших методов кровная нить с ним лишь тускнеет. Он часто не понимает, за что вы его бьете.

— Мне подзатыльники Искрос давал, — возразил дядя, продолжая лежать.

— Сомневаюсь, что он вас избивал до полуобморока, как вы Амрона. Брат же не тупой, чтобы вас с первого раза не услышать.

Генлий перевел взгляд на девочку.

— На нем всё заживает моментально, он может выдержать прямое попадание из световой пушки. Я сам об него едва руку не ломаю.

— Но это не значит, что ему не больно и что он не может сломать вас в ответ. Порвете кровные узы, и он вас точно сломает. Он вас сильнее не только магически, но и физически.

В тренировочный зал вбежал взлохмаченный Инаран.

— Вы в своем уме⁈ — заорал он. — Я думал, вы тут друг друга поубивали!

— Кажется, мелкая, ты права и пора завязывать, — прокомментировал появление брата долол, сплевывая сломанную сигарету.

Не заставил себя долго ждать и Акрон.

— Мы живые! — с кряхтением поднялся Генлий. — Просто Амрон дал мне сдачи и кажется… сломал ребро и пару пальцев.

Акрон присел неподалеку от Олега и осмотрел ему руки с черными и белыми символами.

— Это не самое страшное. Он печати поломал.

— Снова?

— Да, снова, — ответил Акрон, поднимаясь и переходя на очень ворчливые нотки: — Объясни мне, пожалуйста, Генлий, чему ты хотел его научить⁈

— Чтобы он боли перестал бояться!

— Он может отключать болевые рецепторы! Он же верон, а не мазохист долол, получающий удовольствие, когда ему каблуком на пах наступают!

У Олега брови поползли вверх. И ведь никто из них не врал, что самое удивительное. Или его дар в теле Амрона перестал работать?

— А он умеет их отключать⁈ — заорал в ответ Генлий. — Или кое-кто забил на сына и не объяснил ему самое элементарное⁈

— Так это я теперь виноват⁈ — едва не подпрыгнул Инаран. — Такие вещи ребенку объясняет мать!

— Если бы ты бухал поменьше и не перекладывал ответственность на других, мы бы не получили недоучку вместо нормального наследника! Ты удобно устроился, как я погляжу! Бухаешь и в гареме запираешься, а в это время твоих детей воспитывает кто угодно, но только не ты!

— Я к нему был не готов! Я не знаю, что с ним делать! И не смей меня обвинять в безответственности, когда сам строгаешь детей сотнями! Ты хоть одного из своих потомков знаешь по имени⁈ Или ты их узнаешь, когда они пытаются тебе кинжал в спину вогнать⁈

— Галария знаю! — не смутился Генлий.

— Хватит! — в ярости приказал Акрон. — Заткнулись оба! Генлий, ты прекращаешь бить Амрона! Если он по твоей вине поломает еще одну печать, я тебе лично оторву доклы и… сделаю ими физическое замечание через задний проход! Инаран, еще раз увижу с бутылкой, ты у меня на неё сядешь горлышкам вверх и будешь месяц на ней сидеть!

Олег перевел ошеломленный взгляд на сестру, которая стояла со скрещенными на груди руками и смотрела на взрослых как на кретинов.

Пылающие от гнева мужчины разошлись в разные стороны, предоставить детей самим себе.

— И часто такое происходит? — спросил Олег у Лимры.

— Периодически. Это на публике они спокойные и рассудительные, а дома вечно шипящие и плюющие ядом змеи.

— Им же всем больше тысячи лет…

— Вот именно! — закатила глаза Лимра. — Им всем нервы лечить давно пора. Любимый графин папы не туда поставишь, уже истерика, а попробуешь у Генлия отобрать сигарету, так он тебя покусает.

— Даже Акрону надо лечить⁈

— Видел бы ты, как у Акрона глаз дергается, когда он наблюдает, как мы колдуем. Дядя не просто так его дразнит ворчливым бревном. Он самое натуральное ворчливое бревно. У них у всех нет преподавательского призвания, потому и срываются. С Акроном еще попроще, потому что у него внуки маленькие, умеет сдерживаться, а эти двое вообще кошмар. Ни один, ни второй детьми сами не занимались никогда.

— Мы же не совсем обычные дети… — Олег с любопытством потрогал длинные мягкие как шелк волосы брата.

— Будь мы обычными детьми, как у людей, они вообще бы нас поубивали. Мне иной раз кажется, что дети у веронов умственно лучше развиты чисто из-за инстинкта самосохранения.

— Мда… я думал у меня характер не подарок.

— Ну, есть в кого, — Лимра села на лиану, которая выросла из ближайшего маленького ростка. — Ты ж ни разу не слышал, как папа на нас орет. Ради интереса можешь графин его любимый на пол уронить. Сразу услышишь, как он умеет на ультразвук переходить.

— Что-то я не хочу этого проверять.

— В общем, осматривайся. Вопросы задавай аккуратно. Они скоро успокоятся и по-другому себя вести будут.

— Я могу ходить куда угодно? — Олег раскрыл дверь, но сразу её закрыл. — Кажется, в прошлый мой визит у вас не было столько слуг…

— В прошлый раз мы от них ото всех убегали. Вот потому ты их всех и не видел. Акрон пришел и порядок наводит, поэтому у каждого тут есть занятие, в том числе и за нами по пятам ходить.

— Это плохо…

— Не драматизируй и не верти много головой. Я отведу тебя в твою комнату, чтобы ты смог осмотреться и привыкнуть к обстановке.

Сестра первая вышла и поманила за собой Олега. Вместе они шли вдоль залитым солнцем коридоров, а Олег старался поменьше вертеть головой, рассматривая дворец веронов