class="p1">— Ха-ха, конечно, я же такой смышленый парень! — Мо Жань не хотел бы развивать эту тему. Не мог же он, в самом деле, рассказать младшему брату о том, что кроме этой жизни, у него и Чу Ваньнина была и другая? Поразмыслив, Мо добавил: — Вряд ли в этом мире найдется ученик более почтительный, чем я. Жаль только, что Учитель никогда не желал видеть мое чистое сердце, полное искренней любви и восхищения.

Мо Жань занялся курицей и не мог увидеть странное выражение лица Чу Ваньнина. Он быстро ощипал птицу и опустил ее в горячую воду, чтобы удалить грязь и кровь. Внезапно до его ушей дошел тихий шепот младшего брата:

— Он же мог не понимать этого…

— Что?

Когда Мо Жань поднял голову и посмотрел на него, уши Чу Ваньнина тут же покраснели. Он отвернулся и несколько раз кашлянул, скрывая волнение, и потому сказал:

— Я сказал, что старейшина Юйхэн мог не знать, что ты хорошо относишься к нему.

— О, ну теперь это уже не так и важно. Так или иначе, я привык. Хотя раньше я мечтал, что Учитель станет моей семьей, и иногда мы будем говорить по душам, и, возможно, ему даже будет интересно, что я люблю есть и что нравится именно мне. Но это все в прошлом. Когда я впервые увидел его, то был одурачен его красивой телесной оболочкой. Думал, что он ласковый и кроткий человек, нежный внутри и снаружи, но теперь, поразмыслив на эту тему... эй, такой недостижимый талант, ежедневно занятый множеством важных дел, не может иметь еще и хороший характер. Как смел я вообще пытаться привлечь его внимание… Ха-ха-ха.

Услышав эти слова, Чу Ваньнин сначала рассердился, но тщательно обдумав все с точки зрения Мо Жаня, понял, что хотя он и старался проявлять заботу о потребностях своих учеников, но всегда сохранял дистанцию и держался подчеркнуто холодно. После этого он рассердился еще больше, хотя и не мог понять на кого именно, и в смущении опустил голову. Помолчав какое-то время, Чу Ваньнин спрыгнул с кровати и тихо подошел к Мо Жаню.

— Ты чего?

— Все эти дни ты готовил для меня. Давай, сегодня я буду готовить для тебя.

Мо Жань удивленно застыл, а затем, посмеиваясь, ответил:

— С чего это вдруг тебе такое в голову взбрело? И как ты, малыш, собираешься готовить? Смотри, ведь даже до очага не достаешь. Кроме того, я твой старший брат. И раз ты уже это принял, стоит ли теперь считать, сколько блюд я приготовил для тебя?

Чу Ваньнин пододвинул скамейку к очагу и, вскарабкавшись на нее, упрямо уставился на Мо Жаня.

— Эй… чего это ты на меня так смотришь?

— Видишь, я легко могу достать до очага.

— …

— Может старейшина Юйхэн и не знает, что ты любишь есть, но я не такой бессовестный, — с каменным лицом заявил Чу Ваньнин. — Отдыхай, а я буду готовить для тебя.

Пока Чу Ваньнин усердно кромсал продукты, он не позволял Мо Жаню вмешиваться в процесс готовки. Стоило Мо попытаться приблизиться к курице, младший брат вмиг вышел из себя и, угрожающе держа нож, остервенело набросился на куриную тушку. Теперь все его внимание было сосредоточено на разделке птицы, и Мо Жань почти с болью наблюдал его скованные, неумелые движения. Он пытался проявить заботу и помочь, но упрямый характер младшего брата слишком уж напоминал дурной нрав Учителя, который ненавидел, когда кто-то мешал ему, когда он был сосредоточен на чем-то. Поэтому, после еще нескольких неловких попыток напроситься на неприятности, Мо Жаню оставалось только, озабоченно ероша волосы, улечься на кровать и расслабиться.

Вся курятина, в конце концов, погрузилась в кипящую воду. Чу Ваньнин закрыл крышку горшочка и обернулся, чтобы что-то сказать Мо Жаню. Вдруг со стороны выхода из пещеры послышался тихий голос.

— А-Жань, брат Ся, вы слышите меня?

Мо Жань, едва заслышав этот голос, соскочил с постели и бросился к выходу. Он постарался рассмотреть людей снаружи сквозь ветви терновника и за спиной высокомерной юйминь сразу увидел Ши Мэя. Тот был одет в простую белую одежду, его бледное лицо сохраняло печальное выражение.

Сам Мо Жань не скрывал радость:

— Ши Мэй! Ты… Почему ты здесь?

— У меня есть важные новости для вас обоих. Глава ордена уже знает о случившемся и лично прибыл в Персиковый Источник. Сейчас он ведет переговоры с юйминь. Как ты? Тебе было тяжело в эти дни?

— Все в порядке! Я могу есть, пить и тренироваться. — Мо Жань сделал паузу, прежде чем нерешительно спросить: — А что Учитель? Где он?

— Говорят, что он по прежнему в закрытой медитации и вряд ли приедет.

— А... — что-то промелькнуло в глазах Мо Жаня, прежде чем, вздохнув, он пробормотал себе под нос: — Ну и пусть… не приезжает... Тоже хорошо.

— Но приехал старейшина Сюаньцзи. Он готов поручиться за своего ученика Ся Сыни. А где младший брат Ся, уже спит?

— Нет, он тушит курицу. Младший брат, скорее иди сюда!

Чу Ваньнин отложил маленький бамбуковый веер, которым раздувал огонь под горшочком, и подошел к Мо Жаню. Когда увидел посетителей, он не выглядел удивленным, только сухо спросил:

— В чем дело?

Ши Мэй ничего не успел ответить, как юйминь пробурчала:

— Ты не выглядишь как ребенок, который хочет вернуться домой. Прибыл твой наставник, чтобы защищать тебя. Сейчас он с нашей правительницей обсуждает условия твоего освобождения.

— Мой наставник?

— Старейшина Сюаньцзи.

— О... — Чу Ваньнин внутренне успокоился и, сделав паузу, прохладно добавил: — Очень хорошо.

Стражница, поджав губы, бросила:

— Вы двое можете выйти. Все благородные господа уже собрались в Павильоне Утоляющей Жажду Росы, чтобы выслушать ваши объяснения.

Чу Ваньнин оглянулся на на печку, где кипел горшочек с рагу, и сказал:

— Я не пойду. Курица сварилась только наполовину, я не могу уйти. Мо Жань, можешь выступить за меня.

Стражница юйминь, услышав это, подумала, что этот ребенок еще такой незрелый. Его ответ показался ей признаком глупости, поэтому, желая припугнуть его еще больше, она с усмешкой сказала:

— Если не пойдешь, то потеряешь шанс защитить себя. А если все решат, что госпожу Восемнадцатую убил именно ты, могут и к смертной казни приговорить.

Но ее заявление совершенно не напугало ребенка. Вместо этого он смерил юйминь