для священников, обряды, таинства, богослужение на церковнославянском языке, причащение вином и хлебом). В отношении немногих догматических расхождений между церквями были применены положения Ферраро-Флорентийской унии, включая компромиссную интерпретацию филиокве (в католической церкви догмат о Троице был изменен с указанием, что Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына (filioque), в документах унии был закреплен вариант «через Сына») и принятие учения о чистилище. Отдельные недавние новшества (Праздник Тела и Крови Христовых, некоторые новые святые) отвергались. Однако в конечном счете Святой Престол потребовал принять все постановления Тридентского собора в обмен на сохранение восточного обряда. Оказавшись в безвыходном положении, большинство украинских епископов признали Брестскую унию. На нее дал согласие король Сигизмунд III, объявив униатство единственной законной разновидностью православия в Речи Посполитой. Собственность православной церкви были конфискована, на священников оказывали давление, чтобы те приняли унию. Православие в его традиционном виде оказалось под запретом.

Уния вызвала у православных чрезвычайно резкую реакцию. Два епископа из западной Украины заявили, что не признают ее. Могущественный магнат князь Константин Острожский, православный по вероисповеданию, выражал несогласие с ней в польском сейме и в судах. Он нашел поддержку не у дворян (многие из которых обращались в католичество), а у горожан. Православные братства во Львове, Киеве и других городах стали открывать школы и типографии, чтобы защитить свою веру. Запорожские казаки оказали военную поддержку; православные иерархи, обучавшиеся в иезуитских коллегиях и умевшие бить противника его же оружием, приступили к возрождению своего православия, что в данном случае означало преимущественно конфессионализацию. Во главе их встал митрополит Петр Могила, основавший в 1632 году Киевскую (позднее Киево-Могилянскую) коллегию по образцу иезуитских школ. Петр Могила преобразовал церковное управление для усиления надзора за священниками и улучшения пастырского попечения, проводил в своей епархии визитации по примеру католиков, опубликовал на местном языке переработанный служебник (1629, 1639), Номоканон (1629) и требник (1646). Его катехизис – «Православное исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» – был составлен в форме вопросов и ответов наподобие католических катехизисов и содержал много католических понятий (семь смертных грехов, главные добродетели, идея чистилища). Одобренный церковным собором в 1640 году и изданный в 1646 году, он вскоре стал основным для всех православных церквей, кроме русской. В 1684 году русский патриарх Иоаким одобрил его применение в русских церквях, и он оставался основным до появления катехизиса Прокоповича в 1740 году.

Православная церковь постепенно возвратила себе право владеть имуществом и сохранять независимость от униатской церкви в украинских землях (1607, 1609, 1632). В 1620 году иерусалимский патриарх тайно посетил Киев для рукоположения нового митрополита, архиепископа и нескольких епископов. Вторая половина XVII века в Гетманщине ознаменовалась расцветом православия. Украинские и белорусские священники, представлявшие модернизированное православие, с 1630-х годов руководили церковными реформами и изданием необходимой для этого религиозной литературы в Московском государстве.

Тем не менее, в течение большей части XVII века униатство выдерживало натиск. В белорусских и западноукраинских землях большинство приходов и епископов приняли унию, но на востоке Украины картина была иной. Унию официально поддержали власти Речи Посполитой и Святой Престол, возникли униатские приходы, но ее сторонники на Украине не достигли своих политических целей. Униатские епископы не были допущены в Сенат Речи Посполитой, униатское духовенство не получило освобождения от налогов и судебных привилегий, которыми пользовались польские католические священники. Иосиф Рутский, второй униатский митрополит (1613–1637), предпринял, как и Петр Могила, шаги в сторону конфессионализации, рассчитывая, что униатская церковь будет отличаться и от католической, и от православной. Рутский реорганизовал основанный в 1615 году Василианский монашеский орден по иезуитскому образцу и предпринимал усилия по выработке особого униатского обряда. К концу XVII века в украинских и белорусских землях насчитывалось около 30 василианских монастырей, из которых выходили хорошо образованные униатские епископы. В 1623 году появились новый катехизис и «Правила для униатских пресвитеров», но в целом для унификации вероучения до конца XVII – начала XVIII века делалось немного. В 1670 году униаты обзавелись типографией в Вильне; львовский епископ Иосиф Шумлянский издал там наставления для священников (1687).

На протяжении XVIII столетия конфессионализация заметно продвинулась. В 1720 году собрался униатский Замойский собор. Собравшиеся на него епископы и священники, как и участники Тридентского собора (а также московские «ревнители благочестия» и Никон, чьи усилия, однако, не увенчались таким же успехом) решили унифицировать богослужение. Новые литургические книги вскоре были изданы и посланы в приходы. Собор принял также меры для улучшения образования священников и их попечения о прихожанах, усилил надзор за епархиями и приходами, постановил, что епископ обязан посещать каждый свой приход не реже одного раза в два года. В каждой епархии отныне должна была иметься семинария, в приходах – школы. Не все из намеченного удалось выполнить сразу, но прогресс был налицо.

Как показала Б. Скиннер, в XVIII веке униатская церковь на территории Речи Посполитой благодаря новому руководству и исповеданию веры обрела отчетливую идентичность. Православное вероучение и обряды в основном сохранились: в богослужении и при издании религиозных текстов использовался церковнославянский язык, приходские священники могли вступать в брак, производилось причащение вином и хлебом. Но имелись доктринальные отличия: униаты принимали тезис о двойном исхождении Святого Духа, молились за римского папу на литургии, крестили, по латинскому обряду, обливанием, а не погружением, причащали детей лишь по достижении сознательного возраста (тогда как в православии возраст не имеет значения). Со временем униаты стали читать литургические тексты, наряду с произнесением нараспев, по православной традиции, начали отмечать католический Праздник Тела и Крови Христовых, ввели почитание латинских святых и собственных, униатских, уделяли особое внимание поклонению Богородице в различных формах, что было характерно для посттридентского католичества. Изменился и внутренний вид церквей: во многих исчезли иконостасы, так что священник и верующие все время видели друг друга, как на католических мессах; церковная живопись стала выполняться в постренессансном реалистическом стиле, иконы иногда писались на холсте, а не на досках. Антиминс был, по латинскому обычаю, заменен табернаклем, кое-где даже появились исповедальни и органы.

В XVIII столетии униатство широко распространилось в Речи Посполитой, хотя в Правобережной Украине сохранялись очаги сопротивления. Униатские священники, окончившие семинарии или василианские школы, были лучше образованы, свободно говорили на латыни, польском и церковнославянском, а кроме того, на местных языках – украинском или белорусском. Наблюдалось и большее разнообразие в происхождении, по сравнению с русским и украинским православным духовенством того времени: наряду с сыновьями священников, были выходцы из дворянства и городских сословий. После приобретения Россией Левобережной Украины и части белорусских земель