Цзы-цзюань, стоявшая за спиной Дай-юй, делает ей знак молчать.

Си-жэнь ничего не понимала, но все же предпочла молчать. Тогда Дай-юй, не обращая на нее внимания, направилась во внутреннюю комнату. И здесь она увидела Бао-юя. При ее появлении он не встал с кана, не предложил ей сесть, а только смотрел на нее вытаращенными глазами и глупо хихикал.

Дай-юй, не ожидая приглашения, опустилась на стул и, вперив в лицо Бао-юя пристальный взгляд, тоже засмеялась.

Они не поздоровались друг с другом, не обмолвились ни словом, не обменялись любезностями… Нет! Просто они глядели друг другу в лицо и бессмысленно улыбались…

Си-жэнь растерялась, не зная, что делать.

– Бао-юй, почему ты заболел? – вдруг услышала она голос Дай-юй.

– Из-за барышни Линь Дай-юй, – послышался ответ.

Си-жэнь и Цзы-цзюань побледнели от страха и сделали попытку отвлечь их от разговора. Однако Бао-юй и Дай-юй по-прежнему глядели друг на друга и смеялись.

Си-жэнь догадалась, что на душе у Дай-юй точно такая же сумятица, как у Бао-юя, поэтому, улучив момент, она шепнула Цзы-цзюань:

– Твоя барышня только что поправилась, и ей нужно отдыхать. Я позову сестру Цю-вэнь, чтобы она помогла тебе отвести ее. Цю-вэнь! – повернув голову, позвала она. – Вы с сестрой Цзы-цзюань сейчас проводите барышню Линь домой. Только смотри, не болтай глупостей!..

Цю-вэнь молча подошла к Дай-юй, и они вместе с Цзы-цзюань взяли ее под руки. Дай-юй покорно встала со стула, еще раз бросила пристальный взгляд в сторону Бао-юя, усмехнулась и кивнула головой.

– Барышня, идемте домой, – стала торопить ее Цзы-цзюань.

– Да, конечно! – согласилась Дай-юй. – Для меня как раз настало время уходить.

Она повернулась и направилась к двери. Цзы-цзюань и Цю-вэнь не только не приходилось поддерживать ее под руки, но они едва поспевали за нею, ибо Дай-юй не шла, а скорее летела.

Выйдя со двора, Дай-юй пошла напрямик. Цзы-цзюань догнала ее, взяла за руку и промолвила:

– Барышня, нам не туда…

Дай-юй засмеялась и свернула за своей служанкой в сторону «павильона реки Сяосян».

Когда они находились неподалеку от ворот, Цзы-цзюань, облегченно вздохнув, воскликнула:

– Амитофо! Наконец мы дома!

Но едва она успела произнести эту фразу, как Дай-юй наклонилась вперед, охнула, и изо рта ее хлынула кровь.

Если вы не знаете о дальнейшей судьбе Дай-юй, прочтите следующую главу.

Глава девяносто седьмая, из которой читатель узнает о том, как Линь Дай-юй, отказавшись от несбыточных мечтаний, сожгла рукописи стихов и как Сюэ Бао-чай после брачной церемонии переехала в дом мужа

Итак, когда Дай-юй приблизилась к воротам «павильона реки Сяосян», от неожиданного восклицания Цзы-цзюань внутри у нее словно что-то оборвалось, в голове помутилось, изо рта хлынула кровь. К счастью, Цзы-цзюань и Цю-вэнь успели подхватить ее под руки, иначе она бы упала.

Цю-вэнь вскоре ушла. Цзы-цзюань и Сюэ-янь стали хлопотать вокруг Дай-юй и вскоре заметили, что девушка приходит в себя.

– Вы о чем плачете? – спросила Дай-юй у Цзы-цзюань.

Слова Дай-юй, доказывавшие, что она в здравом уме и полном сознании, немного успокоили Цзы-цзюань, и она отвечала:

– По пути от старой госпожи домой вам вдруг стало плохо, мы за вас испугались, вот и плачем!

– Неужто вы думаете, что я так сразу и умру! – усмехнулась Дай-юй, но в тот же момент у нее захватило дыхание.

Дай-юй давно опасалась, что Бао-юй женится на Бао-чай, и когда она узнала о предстоящей свадьбе, гнев и волнение охватили ее, и рассудок ее помутился. Но как только изо рта девушки хлынула кровь, ей стало легче. Она не помнила ни слова из того, что ей рассказала сестрица Дурочка, и только сейчас, когда она увидела плачущую Цзы-цзюань, в памяти ее смутно всплыли слова девочки.

Но теперь она уже не скорбела и не убивалась, а, наоборот, хотела поскорее умереть.

Цзы-цзюань и Сюэ-янь продолжали заботливо ухаживать за своей барышней. Они не решались никому рассказывать о болезни Дай-юй, так как боялись, что если позвать Фын-цзе, она снова скажет, что они поднимают шум из-за пустяков.

Между тем Цю-вэнь возвратилась к себе. Матушка Цзя как раз проснулась после полуденного сна и, заметив беспокойство на лице служанки, спросила:

– В чем дело?

Перепуганная Цю-вэнь без утайки рассказала ей обо всем, что произошло.

– Вот беда-то! – переполошилась матушка Цзя.

Служанки тоже переполошились, позвали госпожу Ван и Фын-цзе, и матушка Цзя передала им рассказ Цю-вэнь.

– Кто же проговорился? – недоумевала Фын-цзе. – Ведь я всем строго-настрого наказывала молчать! Вот и возникло затруднение, о котором я говорила!

– Не стоит придавать этому слишком большого значения, – проговорила матушка Цзя. – Сначала надо пойти посмотреть, что с девочкой.

Сопровождаемая госпожой Ван и Фын-цзе, она отправилась к Дай-юй. Первое, что им бросилось в глаза, когда они вошли в комнату Дай-юй, было белое как мел лицо девушки, которая еле дышала. Неожиданно Дай-юй закашлялась, служанка подставила ей плевательницу, и Дай-юй выплюнула сгусток крови. Всех охватило смятение.

Дай-юй приоткрыла глаза и, увидев матушку Цзя, прерывающимся голосом проговорила:

– Бабушка! Зря вы любили меня! Я не оправдала ваших надежд!

Слова эти словно перевернули всю душу матушки Цзя.

– Милое дитя, – сдавленным голосом произнесла она, – постарайся скорее выздороветь! Все будет хорошо!

Дай-юй еле заметно улыбнулась и вновь закрыла глаза. Неслышно вошла девочка-служанка и сообщила Фын-цзе:

– Пришел доктор.

Женщины и девушки поспешили скрыться. Доктор Ван в сопровождении Цзя Ляня вошел в комнату, исследовал пульс больной и заявил:

– Ничего особенного нет. Какое-то сильное расстройство подействовало на печень, и печень не может принимать крови, вследствие чего у больной плохое самочувствие. Ей необходимо принять кровоостанавливающее лекарство, тогда можно будет надеяться на выздоровление.

Доктор Ван в сопровождении Цзя Ляня вышел, чтобы написать рецепт.

Матушка Цзя, на которую состояние Дай-юй произвело тяжелое впечатление, вышла из комнаты вместе с Фын-цзе и другими и потихоньку, чтобы никто не слышал, сказала им:

– Мне кажется, девочку вылечить не удастся! Только не подумайте, что я хочу своими словами накликать на нее несчастье! Придется приготовить все необходимое на случай похорон! Если она поправится, у нас будет меньше хлопот. Ведь в ближайшее время у нас их и так будет немало. Одна свадьба чего стоит!

Фын-цзе кивнула.

Затем матушка Цзя стала расспрашивать Цзы-цзюань, кто рассказал обо всем Дай-юй.

– Дети с малых лет росли вместе, – печально вздохнула матушка Цзя, – так что немудрено, что они привязаны друг к другу. Я очень любила Дай-юй, потому что думала, что она взрослая, приобрела жизненный опыт и понимает, какая судьба ей уготована. Если у нее другие взгляды на женскую долю,