таким тоном, что стало ясно: местонахождение его высочества принца Карла для него вопрос сугубо праздный, не имеющий практического значения.

— А предводители кланов! Камерон Лохиельский вытянул жребий, согласно которому должен сражаться на правом фланге, если, конечно, сражение состоится. Но Макдональды, которые в свое время согласились участвовать в жеребьевке, вдруг опротестовали ее результаты и заявили, что они вообще не станут участвовать в боевых операциях, если им не будет отведено их традиционное место на правом фланге.

Лорд Джордж, начавший свой рассказ довольно спокойно, подойдя к концу, разгорячился, вскочил на ноги и стал энергично ворошить шевелюру обеими руками.

— Люди Камерона весь день занимались строевой подготовкой. Они так намаршировались, что, наверное, не помнят, где у них член, а где задница, да простит меня мадам, — произнес он, бросив на меня смущенный взгляд. — Люди Кланраналда затеяли кулачный бой с людьми Гленгарри.

Он замолчал, выставив вперед подбородок и покраснев, по-видимому, от гнева.

— Если бы Гленгарри не был тем, кем он является… я бы… ну ладно.

Он мысленно разделался с Гленгарри, сделав резкий жест рукой, и опять зашагал по комнате.

— Во всем этом есть лишь один утешительный момент, — снова заговорил он, — а именно: в ответ на наши действия англичане вынуждены поворачивать назад. Войскам Коупа пришлось давать задний ход не менее четырех раз, и сейчас его правый фланг оттянут чуть ли не к самому морю, и он, несомненно, ломает голову, пытаясь угадать, что, черт побери, мы предпримем на этот раз.

Он наклонился и выглянул в окно, как будто ожидая увидеть самого генерала Коупа, двигающегося по главной дороге, чтобы спросить его об этом.

— А… где все же находится ваша армия сейчас, сэр?

Джейми сделал движение, как бы собираясь присоединиться к его светлости и начать расхаживать по комнате. Но я остановила его, ухватив за ворот рубашки. Вооружившись полотенцем и тазиком с теплой водой, я стала смывать сажу с ушей мужа. И вот они уже вернулись из небытия, розовые при ясном свете дня.

— На холме, как раз к югу от города.

— Значит, мы все еще удерживаем высоту?

— Да, и внешне это выглядит утешительно. — Его светлость вздохнул. — Однако такая позиция мало что нам дает. Ведь почва у подножия гор заболочена. Бог мой! Вдоль подножия горы тянется канава в шесть футов шириной и в сотню футов длиной, до краев наполненная водой. Две армии сейчас разделяет расстояние в каких-нибудь пятьсот ярдов, но они могут превратиться в пятьсот миль.

Лорд Джордж полез в карман за платком, намереваясь вытереть мокрый лоб, но вместо платка вытащил парик и теперь стоял, недоуменно взирая на него.

Я робко протянула свой испачканный угольной пылью носовой платок. Он закрыл глаза, поднес его театральным жестом к носу, словно вдыхая аромат духов, и поклонился мне с обычной своей галантностью.

— Весьма вам обязан, мэм!

Он тщательно вытер лицо и, вернув мне платок, водрузил на голову свой растрепанный парик.

— Будь я проклят, — решительно продолжал он, — если позволю этому дураку проиграть сражение!

Он повернулся к Джейми и неожиданно спросил:

— Сколько у вас людей, Фрэзер?

— Тридцать, сэр.

— А лошадей?

— Шесть, сэр. Да еще четыре вьючных животных — пони.

— Вьючных животных? Надо понимать, что они везут провизию для ваших солдат?

— Да, сэр. Шестьдесят мешков провизии, конфискованной у англичан прошлой ночью. Да еще одна шестнадцатидюймовая мортира, сэр.

Джейми произнес последнюю фразу с таким из ряда вон выходящим высокомерием, что я едва удержалась от желания заткнуть ему рот платком. Лорд Джордж некоторое время молча взирал на него, затем уголки его рта раздвинулись в улыбке.

— Вот как? Пойдемте со мной, Фрэзер. Вы мне все расскажете по пути.

Он быстро направился к двери, и Джейми, многозначительно взглянув на меня, схватил свою шляпу и последовал за ним.

У самой двери лорд Джордж вдруг остановился, осмотрел могучую фигуру Джейми, распахнутый ворот его рубашки и плащ, в спешке переброшенный через руку.

— Несмотря на то что я спешу, Фрэзер, мы должны соблюдать правила приличия. Идите поцелуйте жену на прощание. Встретимся на улице.

Повернувшись на каблуках, он отвесил мне такой низкий поклон, что косичка его парика взлетела вверх.

— Ваш слуга, мэм.

Я уже имела представление о военных действиях и понимала, что в ближайшее время ничего существенного не произойдет. Так оно и случилось на самом деле. Отряды солдат маршировали по единственной в деревне улице. Жены, сопровождающие мужей на войну, и оказавшиеся на улице жители Транента скитались по деревне, не зная, то ли податься куда-нибудь отсюда, то ли остаться на месте. То и дело сновали в толпе курьеры.

Я встречалась с лордом Джорджем в Париже. Он, несомненно, принадлежал к числу людей, способных пренебречь правилами этикета в интересах дела, и тем не менее то, что он самолично явился к Джейми, я склонна была объяснить скорее его недовольством действиями принца Карла и желанием избежать общения с О’Салливаном, нежели желанием обрести в лице Джейми соратника и единомышленника. При том что общая численность шотландской армии колебалась от полутора до двух тысяч человек, отряд из тридцати человек вряд ли можно было считать существенной добавкой, но уж совсем не принимать в расчет тоже было бы несправедливо.

Я взглянула на Фергюса, крутившегося на месте словно веретено, и мне вдруг пришло в голову, что я могу использовать его в качестве курьера. Недаром же народная мудрость гласит, что в царстве слепых и одноглазый — король. По аналогии с этой пословицей я изобрела свою, основываясь на собственном жизненном опыте, и у меня получилось следующее: «Когда никто не знает, что предпринять, любого с мало-мальски дельным предложением надлежит выслушать».

У нас в сумках имелись и бумага, и чернила. Я села сочинять письмо. При этом хозяйка дома наблюдала за мной с благоговейным восторгом — вероятно, никогда прежде ей не доводилось видеть пишущую женщину. Письмо предназначалось Дженни Камерон. Это она в отсутствие брата провела через горы триста мужчин своего клана, когда принц Карл поднял знамя восстания. Когда брат ее, Хью, вернувшись домой, узнал, что произошло, он бросился сломя голову в Гленфиннан, чтобы занять по праву принадлежащее ему место вождя клана, но Дженни отказалась вернуться домой и заявила, что будет участвовать в сражении. Она была счастлива присутствовать на встрече с принцем Карлом в Эдинбурге, где его приверженцы оказали ему восторженный прием, и преисполнилась решимости сражаться за своего принца.

У меня не было печати, но в одной из сумок хранилась шотландская шапочка Джейми с гербом клана Фрэзеров и девизом. Я запечатала письмо расплавленным воском свечи и оттиснула