Костлявое бесцветное лицо Бибула так побелело, что некоторые сказали бы, что так бледнеть невозможно.

— Ты шутишь!

— Я не шучу, — возразил Целер, падая в кресло.

Он бросил тяжелый взгляд на Метелла Сципиона, сидящего в кресле для важных посетителей. Зачем здесь этот угрюмый mentula?

— Цезарь пересек померий и снял с себя полномочия.

— Но он должен был отмечать триумф!

— Я говорил вам, — произнес Метелл Сципион, — что он победит. Вы знаете, почему он всегда побеждает? Потому что он не останавливается, чтобы подсчитать, во сколько это ему обойдется. Он думает не так, как мы. Никто из нас не отказался бы от триумфа, ведь консулов выбирают каждый год.

— Этот человек — сумасшедший! — ярился Целер.

— Совершенно сумасшедший или очень разумный — не знаю, какой он, — сказал Бибул и хлопнул в ладоши. Появился слуга. — Пошли кого-нибудь за Марком Катоном, Гаем Пизоном и Луцием Агенобарбом.

— Военный совет? — спросил Метелл Сципион, вздохнув, словно предвидя еще одно проигранное дело.

— Да, да! Но предупреждаю тебя, Сципион, ни слова о том, что Цезарь всегда выигрывает! Нам не нужен мрачный пророк! Когда требуется предсказать неудачу, ты прямо Кассандра.

— Тиресий, с вашего позволения! — высокомерно возразил Метелл Сципион. — Я не женщина!

— Какое-то время он ею был, — хихикнул Целер. — И слепым — тоже! За последнее время ты видел спаривающихся змей, Сципион?

Только после полудня Цезарь переступил порог Общественного дома. Ему приходилось все время останавливаться, так много народу пришло на Форум, чтобы увидеться с ним. Да еще ему надо было позаботиться о Бальбе. Бальбу следовало оказать особое внимание. Стоило познакомить его со всеми теми влиятельными людьми, с которыми Цезарь встретился на Форуме.

Затем некоторое время ушло на то, чтобы поселить Бальба в гостевых апартаментах наверху. И еще поздороваться с матерью, с дочерью, с весталками. Но наконец незадолго до обеда Цезарь смог закрыть дверь своего кабинета и подумать.

Триумф — это уже в прошлом. Его Цезарь выбросил из головы. Намного важнее решить, что делать дальше, и предугадать, что предпримут boni. От него не ускользнуло, что Целер быстро покинул Форум, а это значило, несомненно, что boni уже собрались на военный совет.

Очень жаль Целера и Непота. Они были отличными союзниками. Но почему они стали его смертельными врагами? Все знали, что их мишенью является Помпей. У них нет никаких доказательств того, что Цезарь, став консулом, будет марионеткой Помпея. Да, в Палате он всегда поддерживал Помпея, но они не были ни близкими друзьями, ни родственниками. Помпей не предложил Цезарю быть его легатом, когда находился на Востоке. Не существовало между ними и amicitia, нежной дружбы. Неужели братья Метеллы были вынуждены стать врагами врагов boni за то, что те приняли их в свои ряды? Вряд ли, учитывая, какое влияние имели сами братья Метеллы. Им не приходится лебезить перед boni. Boni сами приползли бы к ним.

Самой непонятной оставалась эта атака Непота на него в Палате. Она свидетельствовала о колоссальной ненависти, о глубоко личной вражде. Из-за чего? Неужели братья Метеллы уже ненавидели Цезаря два года назад, когда так великолепно сотрудничали с ним? Определенно нет. Цезарь — это не Помпей, он не подвержен тому ощущению ненадежности, которое заставляло Помпея вечно беспокоиться о том, как к нему относятся — ценят его или презирают. Здравый смысл подсказывал сейчас Цезарю, что два года назад вражды не существовало. Тогда почему же сейчас братья Метеллы готовы разорвать его? Почему? Муция Терция? Да, о боги, Муция Терция! Что она сказала своим единоутробным братьям, чтобы оправдать свое поведение во время отсутствия Помпея? То, что она отдала свое аристократическое тело такому человеку, как Тит Лабиен, не понравилось бы двум самым влиятельным из живущих ныне Цецилиев Метеллов. А они не только простили ее, они защищали ее перед Помпеем. А что, если она обвинила Цезаря, человека, которого знала с тех самых пор, как двадцать шесть лет назад вышла замуж за младшего Мария? Если она сказала братьям, что ее соблазнил Цезарь? Откуда-то должен был пойти слух об этом. А кто может послужить лучшим источником сплетни, чем сама Муция Терция?

Очень хорошо. Теперь братья Метеллы — смертельные враги Цезаря. Бибул, Катон, Гай Пизон и Мунаций Руф сделают все, кроме убийства, чтобы свалить его. Оставался еще Цицерон. В Риме много людей, которые не могут принимать решение сами, они заигрывают с этой группой, льстят «хорошим людям», и все заканчивается тем, что у них не остается союзников и совсем мало друзей. Таков Цицерон. На чьей стороне сейчас Цицерон, никто не знал. По всей вероятности, и сам Цицерон этого не знал. Сегодня он обожает своего дорогого Помпея, а потом вдруг начинает ненавидеть — и Помпея, и все, за что тот борется. Какой шанс остается Цезарю, который дружит с Крассом? Да, Цезарь, оставь всякую надежду на Цицерона.

Разумно было бы образовать политический альянс с Луцием Лукцеем. Цезарь хорошо его знал, потому что они много работали вместе в суде, где большей частью председательствовал Цезарь. Лукцей — блестящий адвокат, великолепный оратор и умный человек, который достоин прославить себя и свою семью. Лукцей и Помпей могли позволить себе дать взятку. И несомненно, они не преминут дать ее. Но будет ли это иметь успех? Чем больше Цезарь думал об этом, тем менее уверенным он чувствовал себя. Если бы только Великий Человек имел сторонников в Сенате и в восемнадцати центуриях! Но их у Помпея не было, особенно в Сенате. Поразительно, но объяснимо. Помпей не уважал законы и неписаную конституцию Рима. Он ткнул Сенат носом в дерьмо, заставив разрешить ему баллотироваться в консулы, не будучи сенатором. И они не забыли этого, ни один из тех, кто в те дни был в Сенате. И ведь случилось это не так давно. Прошло только десять лет. Единственными сторонниками Помпея в Сенате оставались его земляки-пиценцы — Петрей, Афраний, Габиний, Лоллий, Лабиен, Лукцей, Геренний, а пиценцы не имели никакого значения. Они не могли заставить заднескамеечника голосовать вместе с ними, если тот не был из Пицена. Деньги могут купить несколько голосов, но Помпей и Лукцей проиграют, если boni тоже решат давать взятки.

A boni будут подкупать. О да, определенно. Катон допускает взяточничество, поэтому шанса обнаружить подкуп нет. Если только сам Цезарь не воспользуется тактикой Катона. Но он этого не сделает. Не из принципа, просто от отсутствия времени и из-за незнания, кого выбрать в качестве информатора. Катон это очень хорошо умел, он занимался этим годы. Так что, готовься, Цезарь. Бибул будет твоим коллегой, хочешь ты этого или нет.

Что еще они могут сделать? Постараются, чтобы консулы следующего года не получили провинций. Они могут преуспеть в этом. Сейчас обе Галлии были консульскими провинциями из-за волнений среди аллоброгов, эдуев и секванов. Галлиями обычно управляли в тандеме. Италийская Галлия снабжала солдатами и продовольствием Заальпийскую Галлию. Один губернатор сражается, другой поставляет войска. Консулы нынешнего года, Целер и Афраний, будут управлять обеими Галлиями в следующем году: Целер — вести военные действия в Заальпийской Галлии, Афраний — поддерживать его по эту сторону Альп. Как легко продлить их губернаторство на год-два! Такое уже проделывалось, поскольку большая часть сегодняшних губернаторов провинций служат по второму и даже третьему сроку.