Старик остался доволен их рассказом, хотя новости о Вульте его не на шутку встревожили. Аларон попытался извиниться за то, что подставил всех под удар, выкрав касавшуюся его бумагу, однако генерал отреагировал уже как философ.

– Людям свойственно совершать ошибки, парень. Такова жизнь. На них мы учимся и сами же их исправляем. – Он обернулся к Мюрену. – Вульт явно подозревает, что ты в этом замешан, Джерис. – Лангстрит оглядел собравшихся. – Теперь – к Скитале и тому, что с ней делать.

Он отхлебнул своего любимого темного пива, дальновидно купленного Мюреном.

– Начнем со Скиталы. Юный Аларон был прав: Фульхий – норосский каноник – выкрал ее и привез в Норос в год начала Мятежа. Фульхий разругался с Матерью Империи Луцией из-за священного похода, вследствие чего выкрал Скиталу и бежал в Норос, намереваясь заложить фундамент соперника Палласа. Роблер привлек меня и еще нескольких норосских ветеранов похода. Мы все выпили приготовленную Фульхием амброзию. Роблер, Модин и я вознеслись; остальные же приказали долго жить. Фульхий надеялся, что факта создания амброзии и демонстрации серьезности наших намерений будет достаточно, чтобы заставить рондийцев согласиться на переговоры, – он не думал, что Луция пойдет на открытую войну. Но он ее недооценил. К моменту нашего окончательного поражения Фульхий и остальные каноники были мертвы, а из нашего круга в живых оставались только Роблер и я. Когда неизбежность поражения стала очевидной, мы решили, что должны спрятать Скиталу. Я взял ее сокрытие на себя, чтобы Роблер оставался в искреннем неведении относительно произошедшего с ней. Мы уже подумывали о том, что нам придется прятать Скиталу прямо в осажденном Нороштейне, поэтому я занялся подготовкой к этому. С целью замести свои следы я сделал все, что мог: сложил запутанную головоломку, которую сумел бы разгадать только кто-то из друзей. Я знал, что после сдачи попаду в руки врага, и предполагал, что меня увезут в Паллас. Но, как оказалось, Вульт ухитрился добраться до меня раньше и утаил от Луции. К тому моменту я уже стер свою собственную память.

Они все задумались над словами Лангстрита. Аларон гадал, хватило бы ему храбрости когда-нибудь совершить подобное.

Лангстрит заговорил вновь:

– Все это подводит нас к важному вопросу: что делать со Скиталой, когда мы вернем ее? Есть лишь два пути: уничтожить ее либо воспользоваться ею. Я считаю, что уничтожать было бы неправильно: гнозис причинил немало зла, но он же принес и много добра. Она – ключ к исправлению несправедливостей этого мира. Сам по себе Паллас не падет никогда, следовательно, должна подняться более могущественная сила, которая затмит его. Уничтожить Скиталу означало бы обречь нас на вечное владычество Палласа. Великие дела начинаются с одного маленького шага, – напомнил он. – Первые маги оказались людьми, которым просто повезло. Вместе мы можем стать чем-то особенным, чем-то важным. Мы должны использовать Скиталу осторожно, с умом, подыскивая и привлекая лишь тех магов, которые разделяют наши устремления. Я пытался вести войну в открытую и потерпел неудачу. Мы должны попробовать что-то еще. Это займет много лет, но, при должном терпении, мы сможем создать сеть союзников и таки разрушить власть Палласа.

– Отдайте ее Ордо Коструо, – Цим попыталась убедить генерала, вновь предложив то, что предлагала Аларону.

Лангстрит покачал головой:

– Возможно, они в конце концов и окажутся союзниками, но священный поход поставил их под угрозу, и теперь их контролирует Паллас. Как мы можем быть уверены, что Антонин Мейрос нам поможет? Пока что нам следует рассчитывать лишь на себя и на тех, кому мы можем доверять.

Цим нахмурилась, явно желая продолжить спор.

– Как мы сохраним контроль над Скиталой, если сообщим о ней остальным? – поинтересовался Рамон.

– Вы сказали мне о своей договоренности, и я с ней согласен. Пускай мы пятеро станем новыми Хранителями Скиталы. Прошу, поверьте, я не желаю ни обмануть вас, ни вновь ввергнуть эту землю в войну. И не стремлюсь открыть старые раны. Я лишь хочу использовать ту возможность, которую дает Скитала, чтобы уравновесить зло, ежедневно совершаемое Палласом.

Пока Лангстрит говорил, Мюрен кивал, тогда как Аларон, прежде чем согласиться, все же переглянулся с Рамоном. Цим дала свое согласие последней, видимо все еще продолжая преодолевать какие-то давние сомнения.

Генерал взял стоявших вокруг него за руки:

– Да станем мы Ордо Пацифика: Орденом Мира. Впятером мы будем Внутренним Кругом, равными, посвятившими себя тому, чтобы принести Юросу мир. Мир станет нашим знаменем. Война будет нашим врагом. Все согласны?

Аларон ощущал нереальность происходящего – подобные клятвы приносили легендарные маги, а не пестрые сборища вроде них. Все это выглядело претенциозно. Я – провалившийся маг, Цим – римонская цыганка, а Рамон – силациец. Сюрреализм какой-то. Но мы здесь, и мне кажется, что это правильно. Он посмотрел на остальных. Все они выглядели очень решительными, и это придало ему храбрости.

Отпустив руки друг друга, они вновь сели, а уже через несколько мгновений Лангстрит продолжил свой монолог:

– Не хотелось бы быть обвиненным в попытке поставить телегу впереди лошади, но теперь нам предстоит вернуть Скиталу. И в этом деле необходимо преодолеть несколько препятствий: я спрятал ее глубоко, и мне нужно решить несколько проблем, связанных с использованием гнозиса. – Подняв руку, он, скривившись, вызвал очень скромный гностический огонек. – Первое: я давно не практиковал. Второе: я сейчас связан руной оков, наложенной на меня самим Вультом. К счастью, после Вознесения моя сила способна ее преодолеть – это позволило использовать гнозис инстинктивно, что, согласно вашему рассказу, я иногда и делал. Как вы видите, я, при должном усердии, все еще кое на что способен. Но чтобы быть полезным, я должен полностью освободиться. Я могу это сделать и сам, но, если поступлю подобным образом, Вульт немедленно узнает о моем местонахождении.

– А нужно ли нам вообще убирать руну оков? – спросил Рамон. – Можем ли мы вернуть Скиталу без вас?

На мгновение Лангстрит задумался.

– Вероятно – да. Для возвращения Скиталы потребуются лишь средней силы способности в земляном и водном гнозисе – если вы знаете, где ее искать. Я не знал, кто будет ее искать, поэтому не защищал ее настолько сильно, чтобы ее мог вернуть лишь Вознесшийся. Ключей должно было хватить, чтобы привести к ней правильных людей и сбить со следа неправильных.

– Мы можем убрать руну оков в любое время, – сказал Мюрен. – Чего мы не имеем права себе позволить, так это чтобы нас нашли. – Он сжал губы, что-то прикидывая. – Содержит ли сама Скитала силы, способные помочь нам, когда мы ее получим?

Генерал покачал головой:

– Увы, нет. Фульхий сказал мне, что сама Скитала не является артефактом, скрывающим в себе какое-либо могущество; она лишь хранит знание о том, как создать именно такую амброзию, которая подойдет тому, кто ее примет. В бою от нее толку нет.

– Так где она? – Аларон наконец задал мучивший его вопрос.