За Гавием рядами стояли сотни Малеворнов Андеварионов, Фрэнсисов Доробонов, Сетов Корионов, Гронов Коллов и Боронов Фунтов, напевая устремлявшимися к крещендо голосами:

– Провалившийся, провалившийся, провалившийся, провалившийся…

Они двинулись к Аларону, осуждающе указывая на него пальцами.

Юноша попытался выбросить их из головы, однако звук пронзал его череп подобно тысяче ножей, становясь все громче и громче.

– Провалившийся, провалившийся, провалившийся, провалившийся, провалившийся!

К ним присоединились другие. Его отец. Его мать, из чьих пустых глазниц текли слезы. Бездумно подпевавший Рамон. Даже Цим, прижавшаяся к одному из Малеворнов и позволившая ему запустить руки ей под блузку, целуя его, пока он ее щупал…

Провалившийсяпровалившийсяпровалившийся…

Но я не провалил экзамены. Меня отвергли из-за Вульта. Старайся лучше. Он огрел демона синим пламенем, услышав в ответ визгливую брань.

– Подчинись, Арбендесай! – крикнул Аларон.

Однако демон не испугался. Он послал ему образы Малеворна, избивавшего его на тренировочной арене, Цим, бесстыдно совокуплявшейся с Малеворном, Рамона, насаженного на мясные крючья и молящего о смерти, – всего, что, как он считал, могло разрушить концентрацию юноши. Аларон бил в ответ, бичуя окаянного волнами боли, пламени и льда. Тот визжал, скулил, ругался и выл, швыряя в него образы Теслы, чьи глаза взрывались огнем, Ванна, умершего в канаве в Верелоне. Вконец утратив самообладание, юноша начал без устали стегать демона бичом гностического пламени.

Внезапно Аларон почувствовал у себя на плече чью-то руку и едва не подпрыгнул от испуга. Это был Мюрен. Его рука мерцала, а голос был напряженным от боли, которую ему причинял контакт с защитным кругом.

– Полегче, парень. Ты победил. Не убей его.

Опустив взгляд, юноша увидел, что ворона слабо дрыгала лапами в пасте, с помощью которой была призвана. Ее опаленные перья дымились.

– Эм… ой… – Он убрал гностический бич. – Эм… Арбендесай, ты подчинишься?

– Дя, – слабо каркнула ворона. – Я, на хрен, сказал это уже три раза! Чем могу тебе служить, ты, не в меру ретивый придурок?

Рамон расхохотался.

Аларон бросил на друга иссушающий взгляд.

– Ты должен… – Замолчав, он огляделся вокруг. Он и правда не ждал, что ему удастся зайти так далеко. – Эм, ребята, что именно мы от него хотим?

Рамон вновь заржал.

– Соль и Луна, ну ты и любитель! Мы хотим, чтобы он принес нам кристалл памяти или дал следующую подсказку.

– Да, мы хотим, чтобы ты…

– Я не глухой, – перебила его ворона раздраженно. – Таковы твои приказы?

– Эм, да.

Слегка поклонившись, ворона уселась на край чаши.

– Жду приказов, повелитель, – произнесла она полным иронии голосом.

Аларон вопросительно взглянул на Мюрена. Тот кивнул, и юноша осторожно выпустил энергию из защитных кругов, после чего отступил. Иногда духи пытались убить призывателя даже на таком этапе, однако ворона лишь поднялась в воздух и провела по подвалу тренировочный полет, визгливо каркая каждый раз, когда врезалась в стены.

– Что ты делаешь? – спросил Аларон наконец.

– Учусь летать, как видишь. Думаешь, я после смерти стал вороной? Или был ею при жизни?

– А кем ты был? – спросил Аларон с любопытством.

– Чтоб мне, на хрен, провалиться, если я это помню. – Ворона приземлилась на стул рядом с генералом Лангстритом. – Старый ублюдок призвал меня восемнадцать лет назад и дал мне имя. Как только я верну его спрятанное сокровище, я смогу разорвать эту треклятую связь и отправиться дальше. Так что, если не возражаете, я хотел бы поскорее с этим покончить.

Аларон смотрел на птицу с подозрением.

– Я буду следить за тобой с помощью ясновидения, – предупредил он.

– Да-да, – устало согласилась ворона. – Сделать то, что я сказал, в наших общих интересах. Просто дайте мне с этим покончить, ладно?

Взмыв в воздух, птица вылетела прямо в люк, распахнув его с помощью гнозиса, и скрылась в ночи.

Аларон осознал, что стоит, шатаясь, и попытался справиться с внезапным головокружением.

Мюрен похлопал его по плечу:

– Хорошая работа, парень. Теперь тебе нужно мысленно лететь за ним, следя, чтобы ничего не встало у него на пути, а при необходимости подпитывать его своей энергией. Мы постоим на страже.

Сев, Аларон приготовился. Рамон пожал ему руку.

– Хорошая работа, Ал. – Он ухмыльнулся. – У тебя интересное подсознание. С очень живыми образами.

– А?

– А ты не заметил, Ал? Мы видели все, чем этот демон тебя атаковал.

Аларон вспомнил свою мысленную дуэль. Выпускной… Цим с Малеворном…

– О Кор…

Рамон сдавленно хихикнул:

– Интересное зрелище, что тут скажешь.

Аларон посмотрел на Цим. Та подняла бровь.

– Я могу объяснить. Это не то, о чем я думаю… Он просто пытался меня задеть…

Взгляд Цим оставался холодным.

– Так кем был тот симпатичный парень на выпускном? Возможно, ты мог бы организовать нам с ним встречу, если считаешь, что он мне так нравится?

Ее голос, казалось, мог разъесть металл.

– Остынь, – проворчал Мюрен. – Демон использует любой рычаг, который способен найти. Когда мне пришлось призвать демона, я видел такие вещи, от которых ты бы поседела, а я привык считать свою совесть более или менее чистой. Аларон выстоял, признай это. Мы видели меньше половины битвы, а он в ней победил.

С благодарностью взглянув на капитана, Аларон закрыл глаза и мысленно отправился за демоном-вороной, летевшим в сумрачном небе над городом.

* * *

Арбендесай вернулся через два часа, чванливо хорохорясь от гордости. В когтях у него был отсыревший кожаный кошель, пропитанный задубелой грязью.

– Ха! Нашел. Нет проблем. – Он опустил кошель прямо в руки Аларону и начал прыгать вокруг него в ожидании награды. – Я бы очень хотел сыру, – безапелляционно потребовал Арбендесай. – Не ел его с тех самых пор, как в последний раз видел этого старого господина в углу. Я люблю сыр.

Мюрен проверил лежавший в кошеле большой кристалл кварца и подтвердил, что он содержит гностическую энергию корректного типа. После этого Аларон охотно скормил вороне честно заработанный ею кусок твердого сыра, по счастливой для нее случайности отыскавшийся в сухом пайке юноши. Как только изголодавшаяся птица, громко щелкая клювом, завершила столь долгожданную трапезу, юноша отпустил духа, оставив тушку вновь умершей вороны лежать в круге призыва. Остальные смотрели на Мюрена одновременно с предвкушением и опаской. Он был единственным среди них, кому до этого доводилось видеть кристалл памяти.