– Базара нет… – Правда переводчик перевел это как «жаль что нет распродажи», на что командир местного спецназа, с уважением поглядывая на 120 кг живого Пашиного обезжиренного веса, произнес:

– Загадочная русская душа…, я вот сейчас думаю, как бы с жизнью не распрощаться, а у него на уме…

…Русская же «делегация», находясь немного в отдалении, от возможно происходящих событий, ждала их начала. Недавно стало известно, что четверо: «Ося», Марат, «Лысый» и Баженов, сняли два номера в местном доме терпимости, и уже, как несколько часов кувыркаются, наслаждаясь прелестями местных красоток.

Находящийся в помещении агент – одна из барышень этого притона, уже сообщила, что отдых господ русских подходит к концу и их появления следует ожидать с минуты на минуту. Старший группы захвата согласился с предложением Мартына производить арест при выходе, дав возможность мафиози покинуть стены дома, но, не позволив выйти за забор на улицу.

Высокая стена, за которой и пряталось злачное заведение, доходила до конца улицы, где и расположились россияне. От них до калитки было не дальше пятидесяти метров. Местный спецназ рассредоточился в подъездах, за углами домов, и в двух микроавтобусах. В воздухе барражировал ведомственный вертолет. Именно с его борта должна была поступить команда к действию.

Бойцам предстояло преодолеть кому высокую преграду, кому ворваться через ворота, а кому буквально свалиться с крыши, которую несколько человек уже оккупировали. Смысл всего заключался в проведении операции по задержанию именно, как уже говорилось, во внутреннем дворике, при этом, не допуская ни выхода задерживаемых на улицу, ни возвращения их под сень крепких стен дома, где они могли взять заложников. А это значило, что все пройдет вне видения сотрудников московского уголовного розыска. Гордыня последних трепетала, ведь все лавры пройдут мимо и достанутся тем, кто и малой толики не приложил к разматыванию клубка, нити которого привели всех сегодня сюда. Правда с другой стороны, собранное воедино представляло пока ряд показаний, следственных экспериментов, эксгумаций трупов и множество выписок из, прежде закрытых по безнадежности, дел.

В принципе, среднего уровня адвокат может легко разбить обвинение, если предъявлять их основываясь на законе, и тем более будет не весело, если защита станет опираться на презумпцию невиновности.

А как доказать, даже опираясь на показания, что происходящее не выдумка преступника, желающего самому избежать наказание?

На деле это оказывалось не особенно возможно. Ведь кроме уже арестованных бандюшков, свидетелей больше не было, да и те лишь в свою очередь сами доказывали свои преступления своими же показаниями. В случае отказа от них у закона ничего не оставалось. Парадокс?! – Возможно. Если не считать особенности судебной системы признающей, даже те околофакты, на которые обращать внимание в принципе нельзя. Но одно из первых лиц государства на всю страну в приказном порядке дало указание помочь бороться с преступностью, а это значит всеми доступными, пусть и е законными, возможностями. А значит так тому и быть.

Надо сказать правду, а она заключалась в том, что самому Мартыну претило такое отношение вершителей закона, воспринявших несколько в искаженной форме, в общем то, вынужденное обращение, призвавшее не столько, хотя это очевидно и первостепенно, к самой законности, сколько к повышению профессионализма в исполнении своих обязанностей, прекращению волокит, рационализации исполнения законов и налаживанию продуктивных связей и отношений между всеми представителями, стоявших на страже закона и законности.

По сути это важное лицо не могло приказывать и даже просить ни председателя Верховного Суда, ни тем более председателя Конституционного Суда о чем либо, поскольку именно они и есть главная инстанция. Да и такое было бы абсурдом – ибо это и есть непосредственная их обязанность!

А значит и он, Мартын Силович Силуянов, являясь, пусть и маленькой, но все же частью механизма, призванного оберегать закон и поддерживать непоколебимость основ конституции, тоже есть частичка чего-то высшего и чистого…

Поначалу, он сам воспринял эту просьбу главы страны не совсем верно, ему показалось, что надо соблюдать не законность, а бороться с теми, кого обозначат преступностью, причем понимание этого пришло не сразу. Вот вам и источник нервозности – а на кого же может указующий перст направить усилия всей правоохранительной и законодательной власти? Если принять за идеал кристально чистого человека, не делающего ошибки и обладающего всеобъемлющей информацией, так тому и быть, но слишком хорошо он знал всю систему и людей, ее представляющих изнутри, чтобы не понять – хрусталь этот мутноват и хрупок…

Правда эти нестроения в своей морали он преодолел быстро, иначе и быть не могло, ведь работать предстояло именно в этой отрасли, и всегда лучше быть с косой и косить, чем без нее и косимым!

К тому же, в любом случае, он мент и опер по особотяжким, а с убийцами вообще все проще, здесь нет политики, а статистика…, а что статистика? Даже начинающий опер знает, что заказные убийства – это капля в море бытовых на всяких разных почвах, но принято говорить именно о громких и криминально организованных, потому как именно они и будоражат умы общественности, а количество обычных вообще никогда не затрагивается. Они то растут, то падают…, то падают, то растут… – и вообще эта синусоида, скорее, показывает уровень деградации общества и его психическое состояние в данный момент, и этот показатель за последнее время все хуже и хуже.

Бороться с этим могли либо при царе батюшке, либо при советах, и как не странно при разнице в государственном строе, причина была одна, но о ней читатель должен догадаться сам…

Мысли Мартына тянулись, а общее молчание оптимизма не добавляло. На вопрос, что об этом думает Павел, тот потрепал свою шевелюру, похожую на коротко стриженный стог сена и резанул:

– Думаешь в этой стране по-другому можно?…

– Страна у нас всегда, при любом правителе одна – Россия, и в ней так нельзя, если мы себя конечно австралопитеками или тригладитами не считаем, а вот в нынешнем государстве…, тут ты может и прав, но тогда бороться так нужно со всеми и одинаково справедливо, как при диктатуре в древнем Риме…

– Да только не забывай, что он пал…

– Угу…, простояв тысячу лет… – все и всё падает, друг мой…, но кажется как-то не так должно быть… Мы ведь… третий Рим!..

Вдруг, пустая до этого улица взбурлила, и черные камуфляжи начали мелькать в хаотическом порядке, взвыла сирена, раздались несколько очередей выстрелов, по всей видимости предупреждающих, и все смолкло так же резко, как и началось…

Кто-то сказал из рядом стоящих:

– Аккуратненько, вот чистюли… – Но не тут-то было. Взревел невдалеке мотор и мгновенно, ломая решетку, не полностью закрытых ворот, вылетел джип «Ламборгини». Врезавшись в черный воронок барселонского спецназа, он и не думал прекращать движения, напротив, протаранив его и протащив несколько метров, сорвался в «карьер», несясь на страшной скорости от этого места – один ушел.