что только гораздо после его смерти хватились люди, что то, что он говорил, было очень важно и что не худо бы записать кое-что из того, что он говорил и делал, и почти через 100 лет начали записывать то, что слышали о нём».

То, что Иисус Христос ничего не писал, — это исторический факт. Это очень важное утверждение, с которым трудно не согласиться. То, что вокруг него были только необразованные люди, не является фактом. Среди учеников Иисуса были весьма образованные люди, такие как апостолы Матфей и Иоанн, а также Иосиф Аримафейский и учитель Никодим, чуть позже к традиции присоединился высокообразованный апостол Павел.

Также трудно согласиться с тем, что о жизни и учении Иисуса Христа начали писать только спустя 100 лет, это всего лишь версия, но не факт. В соответствии с некоторыми предположениями Евангелия были написаны апостолами, которые записали свои воспоминания спустя несколько лет после вознесения Иисуса Христа.

В истории мировой религии, эзотерики и философии много примеров того, как философские учения записывались уже после ухода учителя. Божественные учителя человечества порой ничего не писали, их проповеди и наставления записывались годами, а иногда столетиями позже.

Тексты о жизни и учении Будды начали записывать спустя 500 лет после его ухода, до этого все сведения о его жизни и философском учении существовали только как устная традиция. В ситуации с Кришной всё ещё более сложно, Бхагавад-гита была написана десять или пятнадцать столетий после его ухода.

В современную эпоху уровень достоверности высок, ибо есть видео- и аудиозаписи. Все лекции и беседы духовных учителей записываются, что позволяет быть уверенными в достоверности материала. В древние эпохи ученики должны были точно запоминать каждое слово учителя для того, чтобы сохранить учение для будущих поколений. Так создавалась и развивалась религиозная философия.

Тем не менее замечание Льва Толстого весьма существенно, потому что мы вправе предположить, что не всё, что описано в Новом Завете, действительно сказал Иисус Христос. Точно таким же образом, следует помнить, что, цитируя Бхагавад-гиту, мы не цитируем Кришну, который жил за десять веков до написания текста.

Изложенные выше факты не уменьшают значения, подлинности, аутентичности древних священных писаний всех религий, ибо Святой Дух как всеприсутствующая милость Бога обеспечивал значительную точность в передачи учения.

Далее Толстой пишет: «Много есть мест в канонических Евангелиях столь же плохих, как и в отвергнутых апокрифических» и «В апокрифических есть кое-что хорошее».

Это весьма важное утверждение, ибо источником наших знаний про учение Иисуса Христа должны быть не только канонические Евангелия, но и апокрифы. Именно такой подход должен быть во имя объективности. В то же время утверждение Льва Толстого о том, что какие-то цитаты из текста мы должны воспринять как «хорошие», а какие-то как «плохие», создаёт проблему и путаницу. Кто будет решать, что «правильно», а что «нет» в Священном Писании?

Толстой делает весьма жёсткое утверждение: «Читатель должен помнить, что священно может быть учение Христа, но никак не может быть священно известное количество стихов и букв, и не могут сделаться священными именно такие-то книги от первой до последней строчки только потому, что люди скажут, что они священны».

В соответствии с подходом Толстого священно само учение Иисуса Христа, но мы вправе подвергнуть сомнению то, что священно каждое слово, опубликованное в Библии. Мы также можем подвергнуть сомнению правомочность того, что все книги, вошедшие в Библию, имеют равный духовный смысл, как минимум для христиан.

Библию в том виде, как она есть сейчас, составили отцы Церкви, великие христианские мистики. Они составили Ветхий и Новый Заветы на основании своего понимания учения. Почему мы не можем предположить, что любой другой человек также может по-своему понять учение? Например, если мне предложат заново составить Библию, я бы это сделал по-другому. На мой взгляд, книги Ветхого Завета важны для понимания контекста жизни и учения Иисуса Христа. В то же время я считаю, что не более трети из объёма Ветхого Завета актуально для христианина, всё остальное запутывает или просто бесполезно.

Конечно, для многих современных христиан весьма трагичным является то, что у нас только лишь четыре канонических Евангелия, в то время как в первые века их было несколько десятков. Печально, что отцы Церкви включили в Библию огромное количество текстов Ветхого Завета, но вычеркнули и уничтожили многие сокровища и свидетельства новозаветного периода. Было бы замечательно, если бы в состав Нового Завета вошли не четыре Евангелия, а несколько десятков евангельских текстов, которые существовали изначально.

Подобные рассуждения не уменьшают для меня значимость и авторитетность канонического текста Библии. Речь идёт лишь о том, что у нас могла бы быть намного более полная картина о жизни и учении Иисуса Христа, если бы отцы Церкви не вычеркнули огромный объём материалов, состоявший из нескольких десятков манускриптов, повествующих о жизни и учении Иисуса Христа.

Подход Льва Толстого предполагает выборочность и вдумчивость при изучении Библии. От себя добавлю, что то же самое применимо к индуистским и буддийским писаниям.

Лев Толстой пишет: «Читатель должен помнить, что Евангелия синоптические, как они дошли до нас, есть плод медленного нарастания посредством списывания и приписывания и соображений тысяч разных умов и рук человеческих, а никак не произведения вдохновения Святого Духа евангелистам».

Увы, в мировоззрении Толстого было слишком много рациональности, он не мог понять и принять явление Святого Духа. Гениальный писатель был рациональным мыслителем, в этом была его сила и слабость. Лев Толстой придерживался традиционного научного мнения, поэтому он писал: «Приписывание Евангелий апостолам есть басня, не только не выдерживающая критики, но не имеющая даже никакого основания, кроме желания благочестивых людей, чтобы это так было».

Возможно, нет абсолютных доказательств, что авторства Евангелий принадлежит апостолам, но нет доказательств и обратного. В древности авторство четырёх Евангелий приписывалось Матфею, Марку, Луке и Иоанну, ибо для этого были серьёзные основания. Люди, жившие в то время, просто знали, кто написал каждое из Евангелий. Очевидно, что мнение некоторых учёных столь же бездоказательно, как и традиционная церковная точка зрения.

Пожалуй, одно из важнейших утверждений Льва Толстого следующее: «Я смотрю на христианство не как на исключительное божественное откровение, не как на историческое явление, я смотрю на христианство, как на учение, дающее смысл жизни».

Лев Толстой изучал не только Библию, но и Бхагавад-гиту и буддийские сутры, что показывало широту его мировоззрения. Он не относился к евангельским текстам как к исключительным, и я совершенно согласен с этим подходом, ибо существует много философских учений, все они ценны и значимы.

В то