– Водоворот! – выдохнула Инид. – Оно вращается! Ни дать ни взять – водоворот!..

– Перед нами ядро Галактики, – объявил Конепес. – Сие есть центр всего сущего. Огромная черная дыра, пожирающая Вселенную. Конечная фаза мироздания.

Дул сильный ветер – хотя откуда бы здесь быть ветру? Ветер нес с собой безучастный озноб пустоты, ледяной поцелуй смерти. Буна поразила мысль, что так ощущается черная изморозь Времени, ощущающего свой крах, но пытающегося удрать от всеобщей гибели в центре «водоворота».

– Но погоди, – осмелилась возразить Инид, – допустим, конечная фаза, но чего? Ты сказал – мироздания. Как это понимать? Может, ты хотел сказать – конец данной Галактики? Но она не единственная, галактикам несть числа…

– Вероятно, есть истинно осведомленные, однако я лично к ним не принадлежу, – объявил Конепес. – В составе моего племени не было личностей, способных дать тебе исчерпывающий ответ.

– А те, кто придумал всю эту музыку? Те, кто сконструировал эту схему?

– Возможно, им был известен ответ, а возможно, и нет. Не исключаю, что точный ответ леденит душу. Или точного ответа не существует в принципе.

– Ну и черт с ним, – вмешался Бун. – Я возвращаюсь назад.

– Не получится, – напомнила Инид. – Мы же потеряли линию. Помнишь белую путеводную линию? Мы ее потеряли!..

– Линию? – пробормотал Конепес, всполошившись. – Ты сказала – мы потеряли линию? Я совсем и совершенно забыл о ней…

– Мы тоже, – только и ответила Инид.

– Да не такая уж это серьезная проблема! – воскликнул Бун. – Схема, как бы обширна она ни была, занимает в поперечнике не более двух, от силы трех миль. Там на колее, которую почему-то называют Магистралью Вечности, у меня сложилось впечатление, что диаметр схемы – в пределах нескольких сот футов. Пойдем по прямой в любом направлении и вскоре выберемся наружу…

Конепес неожиданно повысил голос:

– Однако тут никаких прямых не имеется! Имеются скрученные витки, чреватые обманом чувств.

– Ты сам шел к центру по прямой, – не сдавался Бун. – Ты убежал от нас, мы следовали за тобой. И ты попал туда, куда стремился, безо всяких витков…

– Верно и правильно, – подтвердил Конепес. – Я прибыл к центру. Доводилось мне слышать легенды. Центр представляет великий интерес, и интуиция подсказала мне путь. Давным-давно я слышал про черное ничто в центре, и вот…

– В этом нет ничего нового, – сказал Бун. – Даже в мое время люди уже знали о центрах галактик и о том, что в большинстве из них наблюдаются значительные завихрения. Была и гипотеза, что центрами галактик являются черные дыры, так что…

– Препирательства ни к чему не приведут, – вмешалась Инид. – Нам надо найти белую линию.

– Обойдемся, – заявил Бун. – Выберемся и без линии. Все, что требуется, – идти по прямой, и в конце концов мы неизбежно достигнем края схемы.

– Ты не внимал моим словам, – упрекнул Буна Конепес. – Я уже подчеркивал, что прямых, на которые ты возлагаешь надежды, здесь не имеется. Все перекручено, переплетено в лабиринт величайшей сложности…

– Ты что, считаешь, что нам отсюда не выбраться?

– Отнюдь не считаю. Если блуждать достаточно долго, то мы окажемся вовне. Однако сие не есть простая задача.

Чушь какая-то, рассердился Бун про себя. Что бы ни толковал длинномордый про лабиринты и обманы чувств, задача простенькая. Но довольно было оглянуться, чтобы осознать хотя бы отчасти, что имел в виду Конепес. По каким приметам держать курс? Вокруг слишком много примет – и ни одной звезды, ни одного туманного светлячка, ни одного вихревого затемнения, отличимых от других точно таких же. И на всем вокруг печать мглистости, печать искаженности.

Будто подслушав его мысли, Инид спросила:

– Неужели нет ничего, что тебе запомнилось четко?

– Почему нет? Есть. Звезда, помеченная крестом.

– Крестом?

– Вот именно, крестом. Будто кто-то нарисовал на ней крест специально. А в любом другом смысле звезда – самая что ни на есть обыкновенная. Звезда главной последовательности. Желтая. Вероятно, типа С, как наше Солнце.

– Почему же ты мне о ней ничего не сказал?

– Просто вылетело из головы, когда ты объявила, что мы потеряли белую линию.

– А ты сама звезды с крестом не видела? – осведомился у Инид Конепес.

– Нет, не видела. Кому это взбрело в голову метить звезды крестами?

Конепес повернулся к Буну:

– Больше ничего особенного не припоминаешь?

– Нет. В сущности, нет.

– Позволю себе упростить нашу задачу. Я пребывал здесь с тех самых пор, как добрался сюда. Пребывал, не трогаясь с места, вглядываясь в черную дыру. Когда вы двое вышли ко мне, стоял ли я к вам спиной?

– Совершенно верно, спиной, – подтвердила Инид.

– Тогда все поистине элементарно. Я развернусь на сто восемьдесят градусов, и мы двинемся отсюда под уклон.

Буну оставалось только пожать плечами. Это было действительно элементарно, слишком элементарно. А привходящие факторы, о которых сам же Конепес и твердил? Но никаких других предложений у Буна не было, и он согласился:

– Можно и так, хуже не будет…

Они двинулись под гору все втроем. Идти стало легче, встречное течение больше не мешало. Бун по-прежнему не чувствовал тверди под ногами, и звезды по-прежнему вели свою заунывную песнь, но теперь он не обращал на это внимания. Он не снизил скорости и тогда, когда склон остался позади. Ему хотелось одного – как можно скорее выбраться из этой путаницы иллюзий. И вдруг Инид, шедшая следом, воскликнула:

– Вот она, наша линия! Я вижу ее снова!..

Бун обернулся. Двое других замерли недвижно, завороженно глядя на линию. Он тоже видел белую нить совершенно ясно, но оказался по другую сторону от нее, и не оставалось сомнений, что он пересек ее не заметив. Переступив назад, он присоединился к созерцающим спасительную линию. А Инид все не могла успокоиться:

– Она выведет нас в точности туда, где мы были! Как здорово, что мы нашли ее!..

– Вполне логично, что нашли, – попробовал перебить ее Бун. – Мы двигались по прямой…

– Прекрати настаивать на прямых, – вмешался Конепес. – Я втолковывал тебе и втолковывал…

Бун не стал вслушиваться в очередную отвлеченную тираду. Бросив взгляд на склон, оставшийся позади, он внезапно увидел и узнал блистательную новую или сверхновую, которой они с Инид любовались на пути к центру, а рядом маленькую желтую звездочку. Не сводя с нее глаз, он устремился в том направлении.

– Ты куда? – окликнула его Инид.

– Пойдемте со мной, – бросил он, не оборачиваясь. – Пойдемте, и я покажу вам звезду с крестом.