Несмотря на то, что основное внимание Верховного Главнокомандования было сосредоточено в это время на разгроме немецко-фашистских войск на Правобережной Украине и в Крыму, оно выделило Ленинградскому и Волховскому фронтам из стратегического резерва пополнения значительные силы авиации дальнего действия, самоходной артиллерии. Особенно заметно увеличилась мощь реактивной артиллерии. К концу 1943 г. на Ленинградском фронте имелось семь полков М-13 и три бригады М-31. Вес залпа полевой реактивной артиллерии с декабря 1941 г. по декабрь 1943 г. возрос с 20 до 220 т, т. е. более чем в 10 раз. На 1 декабря 1943 г. артиллерия Ленинградского фронта насчитывала 33 артиллерийских полка стрелковых дивизий, 22 пушечных артиллерийских полка, 18 истребительно-противотанковых артиллерийских полков, 22 минометных полка и 3 артиллерийских дивизиона стрелковых полков. Всего на фронте к началу 1944 г. имелось 11 025 орудий и минометов[1026]. О масштабах работы по обеспечению артиллерии Ленинградского фронта боеприпасами можно судить по тому факту, что только для обеспечения 2-й ударной армии и 42-й армии потребовалось 1150 железнодорожных вагонов[1027].

К концу декабря 1943 г. была завершена внутрифронтовая перегруппировка войск Ленинградского фронта, в результате которой на основных направлениях прорыва вражеской обороны были созданы мощные ударные силы. Особое внимание было уделено Ораниенбаумскому плацдарму, которому после доклада Л. А. Говорова в Ставке была отведена едва ли не главная роль в предстоящей операции. Поэтому было решено возобновить в кратчайшие сроки перевозку остававшихся в резерве фронта частей 2-й ударной армии. «На рассвете 22 декабря меня вызвал командующий фронтом, – вспоминал начальник Управления инженерных войск Ленинградского фронта Б. В. Бычевский. – У него в кабинете – адмирал В. Ф. Трибуц и начальник тыла фронта генерал-майор Г. М. Савоненков. Л. А. Говоров, сидя за столом, более нервно, чем обычно, разминает свои пальцы. Срок готовности Федюнинскому установлен семь суток, – объявляет он мне сразу, – а сто пятьдесят вторая танковая бригада еще не отправлена. Немедленно выделите необходимые инженерные части на Лисий Нос. Начальник тыла докладывает, что там придется усилить старый пирс для погрузки танков… Оказалось, что под погрузку танков Т-34 надо еще переоборудовать восемь угольных барж, сделав на них тяжелые палубы. Утром стало ясно, что маскировочный забор, поставленный вдоль всего пирса, просто фиговый листок. Немецкие батареи давным-давно пристреляли Лисий Нос, и переброска войск в Ораниенбаум явно уже не секрет для противника. Но так или иначе, а сетевые заградители „Вятка“, „Онега“, номерные тральщики, угольные баржи на следующий день вечером уже подходят к пирсу. В непроглядной темноте на обледенелые палубы грузятся танки, самоходные орудия. То и дело слышится „Полундра!“ Потом корабли растворяются в штормовой тьме залива, идут в Ораниенбаум разгружаться…»[1028] С 23 декабря 1943 г. по 21 января 1944 г. в условиях сильных морозов моряки, речники и портовые рабочие транспортировали в Ораниенбаум 22 тыс. солдат и офицеров, 800 автомобилей и спецмашин, 140 танков, 380 орудий и минометов, а также другие грузы общим весом до 20 тыс. т[1029].

В результате огромной работы, проделанной в ходе подготовки к предстоящему наступлению, 2-я ударная армия и 42-я армия Ленинградского фронта превосходили противника в пехоте более чем в 2,7 раза, в артиллерии – в 3,6 раза, в танках – в 6 раз. 59-я армия Волховского фронта превосходила противостоявшие ей силы противника в пехоте в 3,3 раза, в артиллерии – в 3,5 раза, в танках – в 11 раз[1030].

Хотя вся подготовка к предстоящей операции по «полному разблокированию Ленинграда» велась скрытно и даже проводились специальные мероприятия по дезинформации противника, масштабы этой подготовки не могли остаться незамеченными командованием группы армий «Север», которое даже в целом правильно определило направление ударов наступления советских войск, но «вычислить» его начало не смогло. Оценивая сложившуюся тогда обстановку, воевавший под стенами Ленинграда молодой солдат Хассо Г. Стахов много лет спустя уже в качестве не только мемуариста, но и историка писал: «Немцам под Ленинградом пока еще дарована передышка, но это как затишье перед бурей. Красная Армия ударила своим „отбойным молотком“ под Невелем, на стыке с группой армий „Центр“. Перед этим фон Кюхлер был вынужден отдать на другие участки Восточного фронта свои пятнадцать дивизий, а в январе 1944 г. с его фронта уходят еще две дивизии. Для 18-й армии, чьи соединения все еще стоят плотным кольцом перед Ленинградом и у Ораниенбаумского плацдарма, город на Неве уже давно не является целью, став лишь ориентиром. Армия докладывает в конце 1943 года о том, что почти 167 000 солдат погибли, были ранены или пропали без вести. Это вновь на 5000 больше, чем итоговые цифры за 1942 год»[1031].

Это правда, что 18-я армия группы армий «Север» надорвалась под Ленинградом за долгие месяцы его осады, но даже в декабре 1943 г. город на Неве продолжал оставаться целью, которую методично расстреливала дальнобойная артиллерия варваров. Начиная с первого дня декабря 1943 г. обстрелы непокоренного города продолжались до конца месяца почти ежедневно, что зафиксировано не только в официальных документах городского штаба местной противовоздушной обороны, но и во многих блокадных дневниках. Первого декабря только за Невской заставой разорвалось почти 100 вражеских снарядов. Шесть раз в этот день немецкая артиллерия открывала огонь по Троицкому полю, где было разрушено 17 квартир, убито и ранено 44 мирных жителя[1032]. 29 декабря 1943 г. Н. П. Горшков записал в своем дневнике: «В 8 ч противник открыл огонь из тяжелых орудий с недалекого расстояния, так как хорошо слышно сначала выстрел, свист снаряда и затем – близкий разрыв снаряда с грохотом и сотрясением почвы, особенно сильным в том случае, если снаряд попадает не в здание, а в почву (в мостовую). Штаб МПВО все время извещает по радио об опасности, об укрытии населения и прекращения движения. Выпустив подряд 10-20 снарядов, вражеские орудия замолкают. В частности, ночью снаряды разорвались в доме № 80 по Лиговской ул., на Предтеченской ул., угол Чубарова пер. (в столовую), есть жертвы»[1033].

В декабре 1943 г. в Ленинграде было зарегистрировано 3766 разрывов вражеских снарядов. Как и прежде, дальнобойная артиллерия обстреливала жилые кварталы, больницы, школы, памятники культуры, промышленные предприятия. Дважды в этот месяц снаряды попадали в маршрутные трамваи. В результате этих варварских обстрелов в декабре было убито и ранено 170 ленинградцев, в том числе много детей. Всего же в 1943 г. в городе-фронте от бомбежек и артиллерийских снарядов погибло 2163 мирных жителя, или 10,5 % от всех умерших в этом году[1034].

Работая на протяжении всего 1943 г. под огнем вражеской артиллерии «без передышки», ленинградские рабочие сумели наладить и обеспечить Ленинградский фронт и Краснознаменный Балтийский флот многими видами вооружения и боеприпасов, увеличив их производство