на своем сайте свой роман – это будет публикация? Изрядная доля того, что я читаю с большим интересом, это файлы в почте или мессенджере Фейсбука.

Если же речь о хайпе, то да: я читал и «Петровых в гриппе», и «Маленькую жизнь», и «Памяти памяти». Все три по-своему талантливые и хорошо, что все их прочитали, а мне хорошо, что я их почитал: это мощный толчок к размышлениям о том, что делается с литературой, что делается с русским писателем, читателем и критиком в контексте мировой литературы.

«Маленькая жизнь» – книга-манифест, а манифесты желательно читать, если ты высказываешься о литературе. Сальникова назвали «Уральским Джойсом» и в списки «самые важные книги за 30 лет по мнению наших экспертов» «Петровы» попали. А что, в обществе в 2018 году есть запрос на нового Джойса? «Маленькая жизнь» и есть, вообще-то анти-джойс, манифест антимодернизма, антипостмодернизма и, видимо, неявный манифест метамодернизма в одной из его версий – понятие пока уж очень мутное. Но это же надо пояснять, «доказывать» цитатами. Что до «Памяти памяти», то это точно не «русский Зебальд», это совсем другой жанр (а может, и «лига»), и эта книга вызывает много приятных и неприятных вопросов, что считается хорошо.

Мне кажется, правильнее говорить не о книжках-новинках, а об этаких наборах событий – все равно я не рекомендательный критик, что толку от моего выбора. В 2010-х вдруг вышел целый кластер книжек о Блокаде: Игоря Вишневецкого, Полины Барсковой, Сергея Завьялова и Бориса Иванова (последнюю я не читал). Что такое, чего это вдруг? Чем они похожи, чем разные? Об этом было бы интересно думать и говорить, может даже без нравится/не нравится.

Или понять, почему книжка о войне, вышедшая в «НЛО» (часто ли там выходят книги о войне?), блестяще и умно написанная, книга реального участника боёв, не произвела эффекта – ну не бомбы, хотя бы лимонки? Я, конечно, о книжке Тамерлана Тадтаева.

Ну и почему книжка-альманах «Невидимки», с которой мы начали разговор, сама осталась невидимкой для большей части литературных жителей?

А проза Владимира Богомякова, кажется, вообще не издавалась, а ее люблю, не только я, а многие, в том числе печатавшийся, но тоже полупрозрачный-полутеневой Виктор Iванiв.

Вот случай Анатолия Гаврилова. В 90-х его талант уже был очевиден, но не так заметен на фоне шумно-успешных Нарбиковой, Радова или Яркевича. Сейчас Нарбикову вспоминают в основном историки литературы, Радова – когда пыхнут, а Игоря Яркевича – чаще недобрым словом как автора «Как я и как меня», хотя с тех пор он написал весьма любопытный, на мой взгляд, роман «В пожизненном заключении». Анатолий же Гаврилов – гора Фудзи. Все профессионалы его ценят, цвет технической и гуманитарной интеллигенции его читает. Редчайший случай почти полного консенсуса:

– Дурак ты, твой Пелевин это жалкая бульварная литературка.

– Сам дурак: носишься со своим Михаилом Шишкиным как с писаной торбой!

– Погоди. Но вот Гаврилов – это же прекрасная проза. Нет, что ли?

– Ну, Гаврилов… Это ж какой русский язык. Это да.

– Ну так выпьем же за современную русскую литературу!

И вот оказывается, что Фудзи накрыло облаком, ее не видно. Выходит книга, ее презентуют в Зверевском и на презентацию приезжает автор из Владимира, а бывает он в Москве крайне редко. В Зверевский приезжает автобус с операторами канала «Культура»? Нет, приходит человек 30 и половина из них на Германа Виноградова – так как вечер совместный (Герман, конечно, тоже достоин съемок, но он-то в кадр как раз попадает то и дело). Далее: выходит опрос 40 экспертов[179] (в котором ты участвовал), они называют штук 150 самых значительных книг за 30 лет (!), и там нет ни одного упоминания Гаврилова, нет ни одной книжки «Уроков русского», нет их издателя Олега Зоберна с его безумной последней книжкой, нет Данилова, нет «Темного прошлого человека будущего», где цайтгайст 90-х просто вопиет на каждой странице, и вообще нет Евгения Чижова, нет Николая Кононова, что тоже уму непостижимо! Что-то я разошелся. Там есть немало достойных книг, бесспорно. И все же.

Вообще, не очень знаю, зачем следить за новинками, если ты не профессиональный критик или не блогер-миллионщик. Обычно я читаю, если отзывы моих друзей (прежде всего пишущих прозу или стихи соответственно) меня к этому склоняют. Премиальные списки на выбор практически не влияют, критические статьи тоже. Я не читал, например, Водолазкина, переведенного на 100 языков потому, что пока не услышал от друзей «это надо прочитать обязательно». Из нескольких авторов я прочитал по паре страниц и решил отложить на будущее, а заодно мысленно сделал некоторые зарубки против фамилий критиков, рекомендовавших.

Но с этим надо аккуратно. Я вовсе не считаю, что о любой книге можно судить по двум страницам текста (а это довольно распространенная позиция): книга это очень сложно устроенная штуковина. Я знаю очень неглупых людей, которые говорят: «Я слежу за литературой. Если я не знаю А, значит, это и не литература». Эта позиция в жизни вообще широко представлена:

– Ты знаком с теннисистом А? Неплохо играет, кстати.

– Сколько ему лет?

– 32.

– Нет, он плохо играет. Со всеми, кто играет прилично я встречался на турнирах, могу не знать только молодых.

Я понимаю их, но сам склоняюсь к другой крайности: я уверен, что есть огромное количество писателей, музыкантов и прочих талантов, которые не видны экспертам (или «экспертам») и видны и слышны вообще мало кому. Особенно в современной музыке. Как-то я совершенно случайно попал на сайт музыкантов индонезийского мегаполиса Джокьякарты, о котором я вообще до того не слышал. Боже, сколько там было прекрасной музыки: и злейший панк и нойз, и фри-джаз, и популярная музыка, аранжированная с великим вкусом и тактом. Кстати, на bandcamp.com сейчас делают интересные тематические обзоры с неожиданных месторождений интересной музыки. Скажем, индийский авангард.

О блокаде действительно интересно! Одновременный выход книг по какой-то теме всегда наводит на мысли, как горшок с геранью в окне. Особенно если это не дань юбилейным датам. А кто представляет твоих нынешних и прошлых вдохновителей в музыке, в той, что слушаешь и – что интереснее, потому что, если помнишь, я, например, когда писал о концерте Fake Cats Project в «Китайском летчике», перебрал очень много жанровых определений – что играешь?

Замечу в скобках, что нежно люблю проект «Нефть» с группой «Карамаджонги» – мы с ними до сих пор дружим. Я хотел его назвать «Котик заболел», но меня отговорили, может, и зря. Но там я только пел, не играл ни на чем, и аранжировки были целиком карамаджонговские. Было очень интересно, тем не менее.

Fake Cats Project совсем другая музыка, совсем другой стиль общения, всё другое. А главное