— Опусти меч, — потребовал девантар в плаще из перьев. Наполовину человек, наполовину — хищная птица, он говорил хриплым, каркающим голосом. — Тебе не победить, маленькая эльфийка. Это мы одолели Пурпурного. Ты сама прекрасно знаешь, насколько велика разница между тобой и небесным змеем. Мы предлагаем такое лишь однажды.

Ливианна подняла свой узкий меч, словно приветствуя врагов.

Драконники не сдаются, — она тоже понимала, что ей не победить. Ей по силам было сохранить честь воина или же отказаться от нее. Негромко прошептав слово силы, она потянулась к силовым линиям. Она сплела заклинание, с помощью которого Бидайн сражалась с серебряным львом, когда он настиг их на площади перед звездой альвов в Золотом городе.

На миг все вокруг словно замедлилось.

Длиннорукий поднес два пальца ко рту и оглушительно свистнул. Ливианна бросилась ему навстречу. При этом она петляла между стелами, чтобы копье Ишты не попало ей в спину.

Божественный кузнец уже приноровился к ее темпу. Он отошел в сторону, прежде чем она успела догнать его, и из прохода выскочили три крупных серебряных волкодава.

— Это мой подарок тебе, эльфийка, — насмешливо воскликнул он.

Ливианна прыгнула, оттолкнулась ногами от одной из стел, набрала высоту, оттолкнулась от стоявшей напротив стелы и в конце концов приземлилась на вершине первой стелы. Волкодавы окружили ее, жадно щелкая челюстями.

Драконница почувствовала, как магическая сеть восстает против нее, потому что своим заклинанием она нарушала миропорядок. Теперь она двигалась с такой, скоростью, что летящая в воздухе стрела должна была остановиться для нее. Но Длиннорукий не останавливался.

— Твоя подружка сломала мне одного льва, такого больше не повторится. Эти собаки созданы для таких эльфов, как ты. Как бы ты ни искажала ход времени, они всегда будут двигаться с той же скоростью, что и ты. Они связаны с тобой и с тем заклинанием, что ты плетешь, поэтому тебе от них не убежать.

Краем глаза Ливианна увидела, что Иште и Пернатому, судя по всему, трудно подстроиться под ее темп. Оба летели к стеле, но их движения казались причудливо замедленными.

Если собаки всего лишь так же быстры, как она, и не обладают другими особыми свойствами, то возможно, ей удастся одолеть металлических тварей. Ливианна сделала длинный прыжок со стелы навстречу Пернатому, который, отчаянно взмахивая крыльями, пытался набрать высоту и увернуться от нее. Ее меч описал сверкающую дугу. На миг Ливианна почувствовала сопротивление, а когда, спружинив, приземлилась во двор, рядом с ней медленно, словно перо, упал на землю отрезанный коготь.

Но наслаждаться триумфом времени не было. Три собаки тут же окружили ее. Одной она вонзила меч глубоко в глотку, второй же успел прыгнуть на нее. Ливианна пригнулась, но тяжелое металлическое тело задело ее и опрокинуло навзничь.

Она перекатилась через сторону, вскочила и потянулась за мечом, все еще торчавшим в пасти одной из собак.

На нее, ругаясь, бросился Длиннорукий, когда металлический скрежет возвестил о том, что она сумела высвободить клинок из челюстей собаки. Обеими руками сжав рукоять клинка, она отступила немного назад, чтобы спину ей прикрывала стена и не нужно было опасаться атаки хотя бы оттуда. Левая рука болела. Драконница была потрясена тем, что ей стало гораздо сложнее держать оружие, хотя у нее не стало всего лишь мизинца.

Вместо того чтобы атаковать, бог-кузнец схватил своего раненого пса и потащил его прочь от эльфийки. При этом он поглаживал его по голове, словно живое существо из плота; и кроки. Из пасти бестии капало что-то темное.

Два других пса осторожно ходили перед ней взад-вперед, не отводя взгляда от клинка, словно были достаточно разумны, чтобы опасаться драконьей стали.

Что-то капнуло на щеку Ливианны, но, уже поднимая голову, она поняла, что допустила ошибку. Сверху на нее обрушился Пернатый.

Драконница упала на колени, подняв меч, чтобы вонзить его в тело девантара.

Стоило ей поменять положение меча, как обе собаки атаковали.

Эльфийка попыталась увернуться, но одна из металлических собак ударила ее головой в живот. Завалившись на бок, она увидела над собой хлопающие крылья. На этот раз это был не Пернатый, а сама Ишта. Тулой конец копья обрушился на нее и нанес удар в солнечное сплетение.

Жгучая боль пронзила все тело, и одновременно силы оставили Ливианну. Руки обмякли. Кузнец наступил ей на запястье. Меч выпал из ослабевших пальцев.

— Никогда больше ты не убьешь ни одного из моих творений, — в его голосе слышалось затравленное поскуливание. Он снова наступил ей на запястье. Ливианна почувствовала, как хрустнули кости, новая боль пронзила все тело.

Практически теряя сознание, не в силах сопротивляться, драконница почувствовала, что ее подняли. В глазах почернело, пока звонкая пощечина не привела ее в чувство. Рот наполнился крот вью. Руки болели. Ее поставили, запястья сковали наручниками. Она висела на канате в комнате с настолько низким сводом, что она могла бы достать до него, если бы вытянула руку.

— Ты знаешь, где находишься? — поинтересовалась Ишта.

Перед глазами у Ливианны все еще плясали искорки. Заморгав, она огляделась по сторонам. Под ней было что-то зеркальное. В воздухе витал странный запах. Теперь она узнала каменную ванну, находившуюся в последней из потайных комнат.

— Мой пернатый брат пожелал, чтобы ты разделила судьбу Ияли. Вот только предпосылки получились разные. Если Ияли хотела, чтобы тайны Анату остались скрыты навеки, то теперь мы хотим, чтобы ты ничего-и никому не рассказала.

Ливианна судорожно сглотнула. Рот все больше наполнялся кровью.

— Боюсь, мой брат очень рассердился. Глупо было отрезать один из его когтей.

Эльфийка повернула голову. Пернатый держал канат, на котором она висела. Он принял человеческий облик, сохранив лишь голову орла. Левая нога кровоточила — у него не хватало одного из пальцев.

— Надо было тебе соглашаться на наше предложение тогда, во дворе. Ты еще очень пожалеешь, что не выбрала быструю и безболезненную смерть, — в голосе Ипггы сквозило почти сочувствие. —Я прошу прощения за то, что он с тобой сделает. Ты хорошо сражалась, эльфийка. Я буду помнить тебя. А теперь прости, я уйду, подобные ужасы меня не прельщают. Я не хочу видеть этого, хочу запомнить тебя в облике гордой воительницы, которой ты была.

Ливианна хотела что-то ответить, но смогла произнести лишь неразборчивые звуки. Изо рта полилась кровь, и тут она все поняла: язык! Они вырвали ей язык!

Ишта заметила ее полный ужаса взгляд.

— Это сделал мой брат. Он опасался, что ты произнесешь слово силы, что будешь пытаться сражаться даже сейчас или попытаешься сплести заклинание, которое сделает тебя нечувствительной к боли. Как он сказал? Твои крики станут бальзамом на его рану, — девантар цинично усмехнулась. — Что ж, он не великий поэт. И боюсь, он не подумал о том, что твои крики без языка будут звучать очень странно.