Через сотни потоков реки

Я вернусь на родные просторы

Всем врагам и молве вопреки[32].

Когда Нуска закончил, он уронил голову с пылающим лицом. Он был мокрым насквозь – не потому, что воспользовался энергией, а потому, что переволновался.

Это была первая песня на скиданском, которую Нуска сочинил сам. И только что он исполнил ее перед самим эрдом.

Нуска обернулся, чтобы увидеть лишь поспешно удаляющуюся фигуру эрда.

Син сбежал, не сказав ни слова. Вскоре наверху хлопнула дверь, а лекарь все стоял, глупо глядя перед собой.

Нуска поднялся наверх, но все было без толку. Он несколько раз толкнул дверь, но она оказалась заперта. Син не отзывался и, кажется, не думал открывать.

Израсходовав все силы на эту короткую песню, Нуска не был способен вступить в словесную перепалку. Но все еще оставался упрямым ослом. А потому уселся под дверью, прислонившись к ней спиной.

Нуска даже улыбнулся. Прикрыл глаза и подтянул к груди колени. Возможно, завтра они смогут поговорить. Лекарь, как никто другой, ждал своего выздоровления.

Утро встретило холодом. Пробралось под одеяло, дыхнуло Нуске на ухо, пробуждая ото сна.

Лекарь рывком поднялся и огляделся. Эрда в доме не оказалось, но в этом не было ничего необычного. Он часто покидал дом, чтобы наведаться в лавку. Иногда удалялся даже по делам во дворец – тогда Нуске приходилось в одиночестве сидеть до заката.

Утренние лучи озаряли комнату холодным светом. Нуска потянулся и вылез из кровати, направляясь к столу. Син всегда оставлял записку, предупреждая, когда вернется.

Но Нуске хватило лишь одного взгляда на лист бумаги, чтобы почувствовать неладное. Он схватил записку и побежал вниз по лестнице. Но эрда и след простыл – ни его плаща, ни сапог.

Весь первый этаж был вычищен до блеска, но на столе все еще стояла сгоревшая до основания свеча. Воск застыл на поверхности стола, но эрд словно специально оставил этот маленький беспорядок.

Впервые за эти дни Нуска выскочил на улицу. Он стоял на каменной кладке босиком, в одной ночной рубахе.

В этом закоулке редко можно было увидеть прохожих, но лекарь слышал голоса, доносящиеся с соседней торговой улицы. Город ожил, зацвел. Теплое время дышало Нуске в лицо: ветерок мягко коснулся его щеки и запутался в волосах.

Сминая в руке листок, лекарь разозлился и с рычанием бросился на дверь собственного дома. Ударил ее кулаком раз, а потом еще и еще, пока костяшки не покраснели. А затем безвольно опустил руки, ткнувшись лбом в доски.

Из рук выпала скомканная записка. Дорогая бумага, упав на землю, медленно распрямилась.

На ней ровным и безукоризненным почерком было выведено лишь одно слово: «Сожалею».

«Эрд, так нечестно. Я спел вам целую песню, а вы мне что?! Написали одно слово?! Думаете, я не найду вас? Думаете, не поймаю, не догоню?»

Нуска еще раз хорошенько вмазал двери. А затем почувствовал, как его спину накрыла тень.

На радостях развернувшись, лекарь уже был готов выдать вслух все, что думает о Сине, но это оказался не он. Несколько стражников и торговцев обступили лекаря, задумчиво оглядывая его с ног до головы. А затем один из них заговорил:

– Лекарь Нуска, верно? Не пугайтесь. – Сиф порылся в суме и вынул оттуда длинный листок, закрученный на концах. Нуска сразу понял, что это была именно та бумага, на которой Син обычно писал. – Мы будем сопровождать вас на протяжении всего путешествия. Пожалуйста, оденьтесь и соберите вещи. Мы подождем снаружи.

Нуска застыл. Вырвал официальное письмо из рук стражника и прочел. Никакой точной информации там не было – лишь список имен тех, кто будет сопровождать лекаря.

Куда? Зачем? Разве он достаточно здоров для очередной опасной поездки? И где же эрд? Он ведь не…

Нуска нахмурился и бегом бросился в дом, захлопнув за собой дверь. Никуда он не пойдет! Дела так не делаются! Если бы эрд собирался взять его куда-то с собой, то наверняка сообщил бы об этом!

И перед поездкой в Дивур, и в лесные племена, в Карбор и Риру, он всегда сообщал о своих планах. Даже если вчера он был слишком смущен, чтобы говорить, то мог бы найти время и написать!

Что-то здесь не так.

Нуска быстро оделся, собрал все необходимое и повесил на пояс меч. Через окно на втором этаже он выбрался на улицу с другой стороны дома. Пришлось воспользоваться дэ, но дни, проведенные в умиротворении, позволили ему без проблем приземлиться на ноги.

Только вот его уже поджидали. Во второй раз за одну жизнь он попался на ту же уловку. Бездновы дворцовые псы!

Стражники обступили его, а чья-та энергия сковала руки. Кажется, среди них был сиф, маг боли. Он хоть и не применил свои чудовищные навыки, но был хорош в заламывании рук.

– Просим прощения. Эрд Син наказал, что, если вы сразу же не согласитесь, то вас следует изловить и силой посадить в карету.

«Хитрый лис! Небось он же и выдал им, как я обычно делаю ноги!»

Разница между этим задержанием и предыдущим была только в том, что Нуска сейчас не мог кричать и сквернословить. От этого настроение испортилось еще сильнее. Лекарь молча плелся за стражниками, специально наступая им на ноги и сверля взглядом их широкие спины.

Когда его усадили в карету, он развалился, волком глядя на своих похитителей. Хоть дворцовые, да хоть официально назначенные эрдом – все равно они похитители!

Напротив Нуски со скучающим видом устроился арцент. Он, закинув ногу на ногу, вчитывался в какие-то документы.

– Что, впервые едешь в Арценту? Ну и мина у тебя, – процедил он. – Я торговец. Милостиво согласился сопроводить тебя до города. Так что, будь добр, не буянь.

Стражники сели по обе руки от него, заблокировав пути к побегу. Дверцы кареты захлопнулись, а скиры заржали, трогаясь с места.

«Арцента? Какая Арцента?! Что там забыл я и что там забыл Син?! Новое восстание?! Зачем мне туда ехать?!»

– Эрд… едет? – выдавил Нуска.

– Куда? – хмыкнул арцент. – В Арценту, что ли? Конечно, нет. Ты совсем не в курсе новостей, да? Скидан готовится к войне. Дарвельцы уже стягивают войска к пограничным крепостям, так что Высший сурии скоро направится на северный гарнизон.

«А меня, значит, увозят на юг», – догадался Нуска.

Может, на секунду его сердце и дрогнуло. Возможно, Нуска и назвал Сина предателем, а себя почувствовал брошенным. Но лишь на секунду.

– Я вернусь, – тихо просипел Нуска.

– А?