Габриэль прочистил горло, пока я старательно обдумывала всю помощь, которая мне была нужна в предсказаниях на Таро, вместо того, чтобы снова думать о сексе, и устроилась в своем кресле.

— Таро? — предложил он, вызвав у меня улыбку, когда я оставила свою звездную карту на столе и взяла свои записи по Арканным Искусствам.

Габриэль взял колоду и начал ее раскладывать, пока я наполняла свое воображение бесчисленными грязными планами, то решая действовать по ним, то передумывая, как только он получал видение. Когда он наконец перевернул карту Влюблённые, из его уст вырвался мрачный рык.

— Ты делаешь это специально? — медленно спросил он, глядя на меня стальными серыми глазами.

— Что делаю? — я вынула жвачку изо рта и выбросила в мусорное ведро, не сводя с него взгляда и теребя воротник рубашки, несомненно, демонстрируя еще большее декольте, поскольку пуговица, застегивающая крошечный предмет на моей груди, напряглась в знак протеста.

Габриэль сузил глаза и закончил сдавать колоду, но когда он открыл рот, чтобы объяснить что-то о раскладе карт, я сосредоточилась на ощущении его члена, входящего в меня, представляя, как он может уничтожить меня в этой комнате.

Мысль о том, что остальные могут посмотреть запись этого, пришла мне в голову, и я прикусила губу от этой мысли, заставив Габриэля перевести взгляд на комнату, где Леон оставил Атлас с включенной видеосъемкой.

— Разложи сами и скажи мне, что ты видишь, — внезапно приказал Габриэль, забирая карты и тасуя их, прежде чем положить мне в руки.

Я сама перетасовала их, чувствуя, как его взгляд ползает по мне, прежде чем разложить карты на столе лицевой стороной вниз.

Я перевернула первую, обнаружив там Императрицу, и посмотрела на Габриэля, ожидая, что он выскажет мне свое мнение по этому поводу.

— Сначала я хочу услышать твои мысли, — сказал он, усаживаясь поудобнее, его голос приобрел опасный оттенок, от которого у меня по позвоночнику пробежала дрожь.

— О, конечно… Императрица может означать женственность, материнство и тому подобное. Так что, возможно, это как-то связано с моими проблемами с мамой, — предположила я, пожав плечами.

— Может быть, — ответил он, откинувшись на спинку своего кресла и владея им, как гребаным троном. — Она также может означать сексуальность, дикое удовольствие и уверенность. Она может символизировать женскую силу и даже самоудовлетворение, а также плодовитость. Скажи мне, милый ангел, как ты себя сейчас чувствуешь? Потому что если твое тело нуждается в разрядке, возможно, карты подсказывают тебе, что нужно что-то с этим делать.

— Ну… это не та интерпретация, о которой Мистис обычно говорит на уроках, — ответила я, и его пристальный взгляд заставил меня почувствовать себя в полной растерянности, когда он ухмыльнулся.

— Тогда давай посмотрим следующую карту.

Я перевернула карту Дьявол, окинув взглядом демона, сидящего на своем троне с двумя прикованными и обнаженными фейри, стоящими в ожидании у его ног. В моей голове пронеслась смесь из того, что я помнила из уроков по этой карте, и обжигающе горячего взгляда в глазах Габриэля, и я попыталась заставить себя думать о том, как это можно интерпретировать.

— Э-э-э, амбиции и зависимость…

— Это также может побудить нас исследовать, как хорошо мы можем себя чувствовать, когда нам плохо, — перебил Габриэль. — Энергия Дьявола может поощрять все виды девиантного поведения.

— Это так? — спросила я, мои губы поджались в уголках, когда я поняла, что он пытается сделать. Он думал, что сможет обыграть меня в моей же игре и выиграть. Что ж, игра, блядь, продолжается. — Значит, вы думаете, что я могу быть девиантом, сэр? — спросила я, подыгрывая его учительской задумке, наклонившись вперед к столу, чтобы он мог видеть вид под моей рубашкой.

— Следующая карта, — прорычал Габриэль, и я перевернула ее, как хорошая девочка, показав Семерку Мечей.

— Секреты, — хрипло сказала я. — Тайные планы.

— Характер секретов является ключевым, — ответил Габриэль, не пропуская ни одного удара. — Это может относиться к скрытым извращениям и волнениям, когда ты делаешь что-то, чего, как ты знаешь, делать не следует, но при этом держишь это в секрете.

— Как если бы кто-то трахал своего профессора? — спросила я, снова проводя носком туфли по задней части его ноги, когда на его губах появилась ухмылка.

— Следующая карта.

Я перевернула Мага, гадая, как он собирается грязно интерпретировать эту карту, пока я пересказывала ему все, что знала об этой карте. — Хм, разве эта карта не связана с мужской силой?

— Это может означать захват контроля, — ответил он. — Уверенность в том, что ты можешь требовать то, чего хочешь.

Я переместила ногу на его бедро, и он поймал ее своими руками, удерживая меня на месте и останавливая мое продвижение, когда его собственные пальцы начали подниматься вверх от моей лодыжки по шелковистой ткани чулок.

Я не стала ждать, пока он скажет мне перевернуть следующую карту, перевернула Солнце и провела по ней пальцем. — Позитив, радость…

— Оргазм, — прорычал Габриэль, резко дернув меня за ногу, чтобы мой стул придвинулся ближе к столу, а его рука переместилась на мое колено. Ощущение его пальцев на моей плоти заставляло все мое тело дрожать от потребности, и я подавила стон, когда жар заструился в моем ядре. — Тогда давай посмотрим последнюю карту.

Я облизала губы и перевернула Туз Жезлов. — Энтузиазм, — я ухмыльнулась ему, и от его ответного взгляда у меня подкосились пальцы на ногах.

— А еще он похож на член, не находишь?

Я рассмеялась, и Габриэль внезапно уронил мою ногу, собирая колоду обратно, и положил передо мной лист бумаги.

— Записывай, пока я диктую, — сказал он, поднялся на ноги и начал медленно тасовать колоду, отходя от меня размеренным шагом. — Карты Таро хранят послания от звезд.

Я подыграла ему и начала писать, сопротивляясь желанию преследовать его взглядом, пока он удалялся от меня в сторону Атласа Леона.

— Сегодня карты указали мне исследовать самоудовлетворение, девиантное поведение, новый кинк…

Его шаги раздались позади меня, и мои чувства затрепетали, когда я почувствовала его приближение, но я поборола желание оглянуться, вместо этого записывая каждое его слово.

— Претендовать на то, чего я хочу. Оргазмы и… — Габриэль придвинулся вплотную ко мне, его рука опустилась на стол рядом с листом бумаги, на котором я писала, когда он наклонился ко мне и его рот приблизился к моему уху. — Член моего профессора.

Я прикусила губу от его слов, но, как хорошая маленькая девочка, я написала все до последнего.

Габриэль положил Атлас Леона на стол с другой стороны от меня, прижав меня