– А тем временем, мистер Гэваллан, вы могли бы наладить здесь работу в течение первого месяца или около того?

– Да. При некотором везении в течение недели я смог бы раздобыть достаточно птичек и людей, чтобы вы могли начать, остальное – через неделю-две по возобновляемому трехмесячному контракту. – Гэваллан добавил как мог тактичнее: – Нам бы только в срок уложиться.

Касиги спрятал свое удовлетворение:

– Хорошо. Встретимся здесь в девять? Я приведу господина Умуру, он президент отделения «Сумитомо» в Персидском заливе, чтобы подготовить аккредитивы в любой удобной для вас форме, мистер Гэваллан.

– Значит, ровно в девять. Возможно, вы могли бы помянуть вашему послу, что, даже если сегодняшний срок на закате пройдет благополучно, мои грузовые самолеты прибудут не раньше полудня завтрашнего дня и я не смогу загрузить их и вылететь отсюда до заката завтрашнего дня.

– Вы сохраните «уровень посла» между нами?

– Разумеется. Даю вам слово. Скрэг?

Касиги слышал, как Скрэг повторил то же самое, и, как всегда, поразился тому, что эти западники могли быть настолько наивны, чтобы полагаться на чье-то «слово» – слово чести, чьей чести, какой чести? Разве не всегда было так, что рассказанный секрет переставал быть секретом и никогда не мог стать им снова? Взять хотя бы тот же «Шамал», так легко было вывести эту тайну на свет.

– Вероятно, мы могли бы спланировать все таким образом: вопросы финансов и аккредитивов урегулируем сегодня вечером; вы займетесь поиском и доставкой вертолетов, запчастей, людей, налаживанием их работы из Бахрейна, организацией складов и всего прочего – все при условии подтверждения продления срока до заката завтрашнего дня. Если вам к тому времени удастся благополучно вывезти свои вертолеты, вы гарантируете, что «Иран-Тода» получит свои вертолеты в течение недели?

– Вы, похоже, очень уверены, что вам удастся устранить сегодняшний крайний срок.

– Моему послу удастся. Может быть. Я позвоню и сообщу вам, что он скажет, как только выйду от него. Капитан Скрэггер, а вы могли бы провести программу подготовки японских пилотов?

– Легко, при условии, что они говорят по-английски и налетают в вертолетах не меньше ста часов. Мне понадобится капитан для тренировочных полетов и… – Скрэггер вдруг замолчал, неожиданно осознав, что это было бы идеальным решением. – Это отличная идея. Я мог бы быть экзаменатором, принимать у них итоговый экзамен по полетам и, таким образом, при нормальных обстоятельствах сам смог бы летать достаточно. Чудно! – Он просиял. – Вот что я вам скажу, приятель, если Энди сможет все наладить, я согласен. – Он протянул японцу руку, и Касиги пожал ее.

– Спасибо. Отлично! Итак, мистер Гэваллан, рискнем попробовать?

– Почему бы нет? – Гэваллан протянул руку, ощутил стальное пожатие Касиги и в первый раз по-настоящему поверил, что у них, возможно, есть шанс.

Касиги умен. Очень. Теперь он запустил стандартную рабочую процедуру современной японской компании: привлечь иностранных спецов, чтобы они обучали японский персонал на месте, или создать рынок в их собственных странах, а потом привезти туда своих людей для обучения. Мы получаем прибыль в краткосрочной перспективе, они получают долгосрочный рынок. Они делают с нами в бизнесе то, что не смогли сделать на войне. Полным ходом. Ну и что? Обмен получается справедливый. И если Касиги и его послу удастся спасти меня от катастрофы, от меня не убудет помочь ему спастись от своей.

– Мы рискнем попробовать.

Касиги в первый раз улыбнулся по-настоящему:

– Спасибо. Я позвоню сразу же, как у меня будут новости. – Он встал, сделал полупоклон и ушел.

– Думаешь, у него получится, Энди? – с надеждой спросил Скрэггер.

– Если как на духу, то не знаю. – Гэваллан махнул официанту, требуя счет.

– Как ты собираешься решать его проблему со временем?

Гэваллан начал было отвечать, но замолчал, заметив Петтикина и Паулу за столиком у бассейна, сидящих голова к голове.

– А я-то думал, что Паула сегодня утром собиралась лететь в Тегеран.

– Так оно и было. Может, рейс отменили или она взяла больняк, – рассеянно произнес Скрэггер, опасаясь остаться без неба.

– Что?

– Это австралийское выражение такое. Если на дворе хороший денек и девчонка вдруг хочет днем поплавать, или заняться любовью, или просто повалять дурака, она звонит в свою контору в обеденный перерыв и говорит, что чувствует себя ужасно. Болеет. Больняк. – Брови Скрэггера взлетели на лоб. – Девчонки там у нас иногда бывают очень покладистые. Эта Паула – другое дело. Чарли, считай, готов, спекся.

Эта парочка, забывшая обо всем на свете, явно получала удовольствие от общения. Помимо тревоги за Дюбуа, Эрикки и остальных, он прочел в утренних газетах о внезапном обвале на фондовом рынке Гонконга: «Многие крупные компании, во главе со „Струанз“, „Ротвелл-Горнт“, китайской „Пар-Кон“, потеряли за день тридцать процентов и больше своей стоимости; весь рынок обрушился, и прогнозы пока неутешительные. Заявление, опубликованное тайбанем Линбаром Струаном, в котором говорится, что это всего лишь временное, сезонное явление, вызвало резкую критику со стороны правительства и конкурентов компании. Более сенсационно ориентированная пресса изобилует широко распространившимися слухами о торговле акциями на основе конфиденциальной информации внутри Большой четверки и манипуляциях с „короткими“ продажами с целью обрушить цены на акции с их рекордно высокого уровня». Наверное, поэтому и я не могу дозвониться до Иэна. Он улетел в Гонконг? Чертов Линбар! Его баланс за этот год будет весь красным сверху донизу.

С усилием он включил внутренний тормоз. Гэваллан заметил, как Петтикин накрыл руку Паулы своей ладонью. Она не отняла ее.

– Думаешь, он решится задать главный вопрос?

– Если не решится, значит он болван.

– Согласен. – Гэваллан вздохнул и поднялся. – Скрэг, я не буду ждать. Подпиши счет, потом подойди к Чарли и скажи, что мне очень жаль, но он должен встретиться со мной в управлении на часок, потом может отдыхать до конца дня. И разыщи потом Руди и Вилли. Я позвоню Жан-Люку, и мы вместе покумекаем, где и как нам раздобыть все, что нужно Касиги, если он нас не подведет. Ничего им не говори пока, просто скажи, что дело срочное и чтобы держали язык за зубами, никому ни полслова.

Он отошел. Громкое «Эй, мистер Гэваллан!» остановило его. Это был американец Вессон, радостно поднявшийся из-за своего столика и протянувший руку.

– Есть время пропустить рюмашку и посидеть со мной недолго?

– Здравствуйте, мистер Вессон, спасибо, но… э-э… давайте отложим на попозже, если не возражаете? Я немного тороплюсь.

– Черт, конечно, в любое время. – Вессон ухмыльнулся ему, подался вперед, понизив голос до добродушного заговорщицкого шепота, и Гэваллан впервые заметил у него в левом ухе миниатюрный слуховой аппарат. – Просто хотел сказать, поздравляю, вы, черт подери, показали этим шутникам, как нужно удирать!