принять это... на какое-то время. Но твоя сила - не единственная, и другие, кто обладает ею, не будут лишены ее навсегда. Мы отвергаем твое право диктовать нам нашу жизнь и работу, указывать нам, какими быть, а какими не быть. Берегись, Венсит! Твое высокомерие предопределило судьбу, способную разбить каменное сердце! Ты познаешь печаль.

Она прошипела последнюю фразу, и он медленно кивнул.

- Твое предупреждение пришло слишком поздно, - мягко сказал он. - Я уже знаю это, и ты не можешь ни увеличить, ни уменьшить его.

- Тогда давай начнем, - спокойно сказала она.

- Как пожелаешь. Из-за того, кем ты могла бы быть, я задолжал тебе объяснение. Но если тебе это надоест...

Он расправил плечи и поднял руку в странно элегантном, официальном жесте.

- Мое имя, - тихо сказал он, и отдаленный раскат грозовой мощи прокатился в глубине слов, - Венсит из Рума. Своей высшей властью как последнего лорда Белого Совета я признаю тебя виновной в нарушении Правил Оттовара. Будешь ли ты защищаться, или я должен убить тебя на месте?

- В самом деле? - она рассмеялась, как холодное серебро. - Формальная дуэль? Для меня большая честь!

Она сделала сардонический реверанс, но выражение лица Венсита ни разу не дрогнуло.

- Будешь ли ты защищаться? - повторил он каменным голосом, и она выпрямилась, ее глаза были очень спокойными, и вытащила костяную палочку из рукава. Она была окаймлена золотом, и когда она ласкала заключенную в нем силу, Кенходэн почувствовал, как сам воздух вокруг него задрожал.

Она подняла левую руку, растопырив пальцы, и из нее вырос малиновый веер, пришитый к кончикам ее пальцев. Соответствующая дуга многоцветного огня распространилась от руки Венсита, выгибаясь из его пальцев, чтобы встретить ее алый цвет и слиться с ним. Кенходэн уставился на сливающиеся ленты, завороженный, когда понял, что цвета несут в себе их жизненные силы, связанные воедино в интимности, которую может потерять только смерть.

Глаза Вулфры закрылись, когда цвета слились в единый лист звездного пламени. Ее палочка поднялась, и ее губы беззвучно зашевелились, когда она искала своего врага. Она была направлена на Венсита, как тонкий меч, и глубокий, звучный гул наполнил уши Кенходэна, обостренные острым чувством голода, когда ее хватка побелела.

А потом палочка плюнула черным огнем.

Знамена полуночи вспыхнули в насыщенном энергией воздухе пещеры, но Венсит не сделал никакого жеста уклонения, и они беззвучно взорвались против него. Он исчез в вихре ее атаки, и волшебный свет оберегов меча потускнел, когда отрицание вытянуло из них силу, чтобы разжечь ярость, обрушенную на дикого волшебника. Она обрушилась на него, как приливная волна, и он стоял неподвижно, окутанный тьмой, когда она схватила его в свою пасть, так что можно было видеть только его поднятую левую руку и непоколебимую жизненную силу.

Вулфра рассмеялась - диким, недоверчивым лаем, как будто неожиданная победа была у нее в руках, - и Кенходэн застонал. Было ли это тем заданием, о котором предупреждал его Венсит? Чтобы разрушить чары Вулфры? Но как?! Он сжал грифона так крепко, что на его резных крыльях выступила кровь, но ответа не последовало.

И все же Венсит не упал. Сияние жизни Вулфры с красными прожилками стало ярче, и ее рот искривился в новом заклинании, слова которого затерялись в субфоническом ритме колдовства, когда ее сила обрушилась на Венсита с кулаками разрушения. Но разноцветный огонь Венсита усилился, разгораясь все ярче, и челюсти Вулфры сжались, когда его сопротивление усилилось. Кенходэн чувствовал ее ярость, когда она призывала черноту к победе, направляя ее с каждой унцией ума, мастерства и неутолимой воли. Ее палочка вычерчивала узоры неуловимо искаженной геометрии, от которых у него скрутило живот, но, хотя чернота усилилась, струящаяся огнем рука Венсита оставалась нетронутой.

Колени Вулфры подогнулись, и напряжение затуманило разум Кенходэна. Тихий рев сотряс его, когда внезапно вспыхнуло дикое волшебство, его сияние вырвалось из Венсита, чтобы с тяжелой неизбежностью разрушить заклинание волшебницы.

Камень застонал, когда сила столкнулась с силой. Сталактиты и сталагмиты содрогались, осыпаясь крошками, как искры, высекаемые из горна волшебным огнем. Каменные осколки сверкали, как звезды, и падали в темные лужи, их крошечные всплески были громкими в титанической тишине битвы волшебников. Каменная пыль осыпала волосы Кенходэна, и вихри силы заставили его упасть на колени, когда огонь Венсита вспыхнул, и темные озера превратились в миниатюрные солнца, пылающие внутренним смертоносным светом и окутанные паром.

Вулфра выкрикнула слово, которое затрещало в мозгу Кенходэна, и куски размером с кулак посыпались с потолка, как град. Пещера вздымалась, камень стонал, твердые породы трещали, как корабельные доски, и чернота сгущалась.

Мгновение он стоял, плотный и темный, окруженный горнилом дикого волшебства. Свет Венсита потускнел, но он никогда не ослабевал, и чернота шипела и испарялась в его сердце, даже когда Вулфра вкладывала все больше и больше силы в атаку. А затем, внезапно, дикое волшебство вспыхнуло, как безмолвный вулкан, и чернота вырвалась из Венсита, как забытый сон.

Вулфра упала на колени, и измученный камень вздохнул с облегчением, когда она осела. Венсит стоял неподвижно. Только пламя в его глазах двигалось.

- Итак.

Измученный голос Вулфры был шепотом потерянной надежды, но она с трудом заставила себя подняться. Она стояла, расправив плечи, и в ее глазах была гордость, лишенная надежды или мольбы.

- Итак, - эхом повторил Венсит, и его мягкий голос был смертным приговором.

- Я думаю, возможно, Совет ждет сюрприз. - Вулфра выдавила улыбку. - Я надеялась выторговать свою жизнь, но, похоже, ты знаешь все. - Она слегка пожала плечами. - Твое ханжество вызывает у меня отвращение, но за меня еще могут отомстить. Либо он уничтожит тебя, либо ты уничтожишь его - вряд ли имеет значение, что именно. Я не буду желать тебе удачи, но я буду довольна любой судьбой, которая постигнет тебя. И, - ее улыбка стала шире, почти задумчивой, - по крайней мере, дикое волшебство действует быстро. Нанеси свой удар, волшебник.

Венсит молча посмотрел на нее, затем коснулся лба свободной рукой и наклонил голову. Ее глаза расширились от удивления при этом жесте, и он заговорил.

- Твое искусство отвратительно, Вулфра, баронесса Торфо, но ты встретишь смерть так, как подобает твоему дому. Защищайся, как хочешь, леди.

И он нанес удар.

Огонь вырвался из его глаз, вырвавшись наружу плоской волной, которая пожирала сам воздух на своем пути. Кенходэн отшатнулся от его силы, но Вулфра неподвижно смотрела на него.