«Царь Иван оригинален не идеями и политической программой, а своими субъективными свойствами, своею личностью. При решении поставленных до Ивана вопросов внешней политики и внутренних отношений слишком много страсти, слишком много опрометчивости проявил Иван IV, совсем не похожий на своих предшественников… Он принадлежал к числу тех умных людей, которые постоянно делают глупости по своей неуравновешенности и несдержанности. Он и сам смутно понимал, что в его психологии не все благополучно, что ему чего-то не хватает, чтобы подходить к тому делу, которое выпало на его долю; это дело — т государственное управление и строительство». (Фирсов Н.П., ЭС Гранат, т. 21, с. 410–411.)

«Иоанн Грозный и Наполеон были, вне всякого сомнения, душевнобольные, направившие свое творчество в сторону разрушения; в их потребности всегда присутствовало властное желание причинять страдания, может быть, — реализация только этой потребности заставляла их переживать минуты наслаждения». (Парное, 1926, с. 29.)

К вопросу о психическом заболевании

«Объяснение трагических сторон правления Ивана IV Грозного его психической болезнью возникло в середине 19 в. (историк медицины Я.А. Чис-тович). Это предположение отчасти поддерживалось Костомаровым, Ключевским, разработано психиатрами (И.И. Ковалевский, Д.М. Глаголев), опровергалось Н.П. Лихачевым. В 1960-х гг. к версии о душевной болезни царя возвратился В.И. Буганов, в 1970-х гг. — Зимин (“процесс распада личности”); американские исследователи Р. Хелли и Р. Крамми предполагали психическое заболевание царя — паранойю; А.Л. Хорошкевпч писала о сложном “комплексе неполноценности” личности Ивана IV Грозного. Кобрин и Скрынников видели в деяниях царя проявления мании преследования или нервных кризов, при этом Иван IV Грозный признавался в целом вменяемым». (Эскин, 1996, с. 307.)

«Расслабленный развратом, пьянством и бессонными ночами, истощенный содомией, имея вокруг себя бегство воевод и бояр, натравляемый и напуги-ваемый окружающими, устрашенный нашествием поляков и крымцев, — Иоанн проявил ярко выраженную душевную болезнь. У него развился бред преследования в полном смысле слова <…> его душевная болезнь выражалась в форме однопредметного помешательства (мономания, или паранойя), позволявшего ему одновременно и управлять государством, и совершать деяния, которым могут быть найдены объяснения только в его болезненном душевном состоянии». (Ковалевский, 1995, т. 1, с. 104, 162.)

[1553 г.] «…Он очень сильно заболел, так что одно время опасались за его жизнь. Точная природа его болезни нам не известна, возможно, это был приступ энцефалита или что-то сифилитического происхождения. Что бы это ни было, болезнь, очевидно, определила все его будущее. После болезни 1553 г., похоже, в характере царя начали происходить постепенные изменения к худшему, которые временами подводили его к безумию… Дальнейший скачок по дороге вниз к видимому психическому расстройству произошел в 1564—65 гг. Кстати, после болезни царь пристрастился к потреблению ртути, которая постоянно кипела в котле у него в комнате специально для него». (Грин, 1997. с. 230–231. 236.)

«…Сифилис в то время лечили с помощью ртути, сулемы — “жидкого серебра”. Неумеренное лечение препаратами ртути приводит к хронической интоксикации — меркуриализму. При этом болезненные изменения проявляются главным образом со стороны нервной системы, на которую ртуть оказывает избирательное действие. При меркуриализме, что подтверждается судебно-химическими исследованиями фрагментов ребер царя, наблюдается различная степень ртутного эретизма — особое психическое возбуждение, тревожность, пугливость, мнительность… Вероятно, именно ртутным эретизмом можно объяснить неадекватность, своеобразие и парадоксальные реакции Грозного, мгновенно переходившего от блуда к смирению, от жестокости к покаянию. При передозировке ртути наблюдаются эпилептические припадки, хаотическое психическое возбуждение. Такие припадки, по словам очевидцев, были и у Грозного, во время которых царь приходил “как бы в безумье”, на губах выступала пена или ни с того ни с сего “бесился на встречных”… Иван Грозный не был отравлен, а умер от хронического сифилиса, протекавшего на фоне ртутной интоксикации, при которых характерны психические и неврологические нарушения, начинающиеся с явлений неврастении: раздражительность, плохое настроение, снижение памяти, работоспособности, головные боли, плохой сон. Весьма характерна смена настроений — от эйфории до глубокой депрессии». (Маслов, 2000, с. 15.) «Психический инфантилизм Ивана с выраженной дисгармонией эмоционально-волевых процессов, крайней возбудимостью и садистичностыо сразу же обнаружили себя, как только юноша получил в свои руки всю полноту бесконтрольной власти… Все поведение Ивана отвечает критериям психопатий. Дисгармония характера у него была очень сильна и постоянна, что приводило к нарушению социальной приспособляемости… В конце 1564 года Иван Грозный перенес какой-то психоз, заключавшийся в резко обострившейся подозрительности, достигшей степени развернутого бреда преследования, страхах и многочисленных соматических нарушениях. В течение нескольких месяцев царь пребывал в состоянии, которое на языке психиатров XX века называется депрессивнобредовым синдромом. Больной не мог найти себе места, всюду видел врагов, готовых его убить. “Ум покрылся струпьями, — жалуется он, — тело изнемогает, душа болит”. К тому же Иван резко похудел, у него выпали почти все волосы на голове… Измученный беспричинными страхами царь покидает Москву и поселяется в Александровской слободе. Постепенно состояние улучшается, тяжкая депрессия и апатия покидают больного, поправляется он и физически, однако бред преследования еще сохраняется. Вот тут-то царь и создает опричнину… В зрелые годы Иван Грозный по-прежнему отличался крайней вспыльчивостью и подозрительностью. У него случались приступы ярости, сопровождавшиеся нередко припадками с потерей сознания и пеной изо-рта. Вероятно, это была эпилепсия. Почти всегда припадки провоцировались какими-то внешними причинами: пьянством, бессонницей, ссорами с домашними… Вероятнее всего, он был эпилептоидный психопат, но психопатия царя очень выраженная, осложненная бредом преследования и какими-то припадками (возможно, истерическими). Мы имеем дело с явлением, которое называют социальным исследованием, когда имеющаяся особенность психики, сформированная социальными воздействиями на протяжении нескольких поколений, закрепляется и передается уже по наследству. В роду Рюриков постепенно накапливались эпплептоидные свойства характера, носителями их в разумной степени были бесчисленные пьяницы, драчуны и садисты». (Буянов, 1989а, с. 51–52.)

«Была ли до этого у Ивана Грозного только паранойяльная психопатия, сформировавшаяся на предшествующей эпилептоидной основе, или паранойяльное развитие, достигшее психотического уровня? Вероятнее всего началось с первого и постепенно перешло во второе». (Кандыба. 1998, с. 391.)

Противоречивые характеристики первого русского царя могут вызвать недоумение: то безумный маньяк, то дальновидный политик, то развратник и алкоголик, то образованнейший для своего времени человек и талантливый литератор и т. д. Если даже учесть обычную для исторических деятелей конъюн-ктурностъ определений, все равно полярность эпитетов кажется бол'ее чем странной. По мнению некоторых историков, не сохранилось ни одного подлинного документа, относящегося к эпохе Ивана Грозного, и все имеющиеся биографические материалы составлены на основании поздних списков и сомнительных копий, изготовленных не ранее XVII века. Поэтому противоречивость пато-графических сведений относится не столько к настоящему Ивану IV (кстати, существует предположение историков,