Американские политики уверяли, что введение военного положения оказалось для них сюрпризом. В декабрьские дни 1981 года территория Польши была накрыта густой облачностью и не просматривалась разведывательными спутниками. Но у многих историков возникают сомнения: разве правительство США не располагало точными сведениями о том, как и когда будет введено военное положение?

Летом 1986 года представитель польского правительства по печати Ежи Урбан рассказал американскому журналисту Майклу Доббсу, заведовавшему корреспондентским пунктом «Вашингтон пост» в Варшаве, о том, что ЦРУ располагало агентом внутри польского Генштаба, который раскрыл все планы введения военного положения. За месяц до этих драматических событий, 8 ноября, агента — полковника Генерального штаба Рышарда Куклинского — вместе с семьей вывезли в Соединенные Штаты.

На следующий день после разговора с Урбаном в «Вашингтон пост» появилась сенсационная статья. Теперь уже Ежи Урбан с нескрываемым удовольствием прокомментировал ее на пресс-конференции в Варшаве. Он сказал, что польское правительство было уверено: получив такую информацию, Соединенные Штаты предупредят своих друзей и союзников из «Солидарности».

— Но Вашингтон, — саркастически заметил Урбан, — промолчал и не поставил в известность своих друзей. Администрация Рейгана лгала своему народу и своим польским друзьям, когда заявляла, что не знала о готовящемся введении военного положения. Куклинский — живое тому доказательство. Президент Рейган мог предупредить аресты и интернирование, но он хотел, чтобы в Польше произошло кровопролитие. Для него «Солидарность» была пешкой в геополитическом соперничестве с Советским Союзом.

В ЦРУ полковника Куклинского называли «вторым Пеньковским», чтобы подчеркнуть важность получаемой от него информации. Куклинский работал дольше Олега Пеньковского и передал много больше информации — тридцать пять тысяч страниц различных документов. Это прежде всего оперативные планы Варшавского договора и тактико-технические данные двухсот видов оружия, принятых на вооружение армиями социалистических стран.

Полковник Куклинский выдал точное расположение трех подземных командно-штабных бункеров (а также их внутреннее устройство и системы связи) — на территории Советского Союза, Польши и Болгарии, откуда намеревались вести войну с НАТО. Эта информация позволила бы в случае начала конфликта одним ударом нарушить управление войсками Варшавского договора.

Генерал Чеслав Кищак, министр внутренних дел, признавался:

— Когда мы стали анализировать документы, к которым он имел доступ, стало ясно, что даже нет смысла что-то менять в наших военных планах — их надо менять целиком.

Рышард Куклинский рассказал, что подготовка военного положения началась еще в 1980 году, когда руководители государства заявляли о желании сотрудничать с профсоюзом «Солидарность» и епископатом и при этом сформировали небольшую группу доверенных офицеров, которым поручили разработать все необходимые планы. Последнее донесение он передал ЦРУ 14 сентября 1981 года — это был план введения в Польше военного положения.

По свидетельству тогдашнего заместителя директора ЦРУ Бобби Рэя Инмэна, два десятка высших чиновников администрации, начиная с президента Рейгана, ставились в известность об информации, получаемой от полковника Куклинского. Но его информация не могла изменить политику страны.

Бывший государственный секретарь Александр Хейг объяснил позицию Вашингтона: даже если бы в Белом доме знали точную дату введения военного положения и стопроцентно верили своему агенту, «Солидарность» не поставили бы в известность, чтобы не подтолкнуть активистов профсоюза к самоубийственному вооруженному сопротивлению и не вселять в них необоснованных надежд — потому что американцы не станут проливать кровь за Польшу.

В ноябре 1999 года в мемориальной библиотеке бывшего президента Джорджа Буша-старшего в Техасе была устроена церемония в честь разведчиков, погибших в годы холодной войны. Присутствовали четыре человека, которые возглавляли ЦРУ в разные годы: Ричард Хелмс, Уильям Уэбстер, Роберт Гейтс и Джордж Тенет. В конце церемонии появился бывший полковник польской армии Куклинский. Он сказал:

— Мне важно сознавать, что наша долгая и тяжелая борьба принесла мир, свободу и демократию не только нашей стране, но и другим.

Тогдашний руководитель американской политической разведки Тенет назвал Рышарда Куклинского «настоящим героем холодной войны».

История полковника Куклинского породила множество споров и дискуссий. В каком-то смысле в его деле все ясно. В отличие от многих других агентов секретных служб он сам рассказал, что больше десяти лет работал на американскую разведку. Так что спор шел о его мотивах: он предатель или патриот — и последствиях его действий — он помог Польше или повредил ей?

Еще в 1984 году Куклинского заочно приговорили к смертной казни с конфискацией имущества. Лидер «Солидарности» и первый президент постсоциалистической Польши Лех Валенса отказался его помиловать:

— В армии надо подчиняться приказам. Невозможно, чтобы каждый полковник сам решал, кого считать союзником, и служил этому союзнику.

Только в 1995 году Военная коллегия Верховного суда отменила приговор, в 1996 году Куклинский был исключен из списка разыскиваемых преступников. В 1997 году против него сняли все обвинения. В апреле 1998 года бывший полковник приехал в Польшу. Мнения поляков разделились: тридцать четыре процента сочли его предателем, двадцать девять процентов — героем.

Но мы забежали вперед.

Военное положение — это бронетранспортеры на улицах, повсюду солдаты, телефонную связь отключили, школы и институты закрыли, ввели комендантский час, разослали военных комиссаров на предприятия и запретили ездить по стране без нужды. 12 декабря 1981 года интернировали двадцать три тысячи человек, в столкновениях с полицией погибли девяносто человек.

В воскресенье 13 декабря государственный секретарь Александр Хейг находился в Брюсселе. В его номере в гостинице «Хаятт реджинси» установили аппарат защищенной от прослушивания линии связи. Рональд Рейган отдыхал в Кэмп-Дэвиде. Его советник по национальной безопасности Билл Кларк сказал, что намеревается немедленно созвать Совет национальной безопасности. Хейг был против: если президента срочно доставят в Вашингтон на вертолете, это вызовет напряженность, а сейчас важнее всего сохранять спокойствие. Хейг позвонил вице-президенту Джорджу Бушу-старшему. В Вашингтоне было около двух часов ночи.

— Ничего не будет, — успокоил госсекретаря Буш. — Все еще спят.

Польша была отрезана от внешнего мира, и никакой информации не поступало. Связаться с американским посольством в Варшаве по спутниковой линии связи не удавалось. Ничего не знали и в Ватикане. Все были застигнуты врасплох.

Гостиничные апартаменты Хейга были набиты его помощниками, повсюду пустые чашки с остатками кофе, густой табачный дым. Хейг надел пальто и вышел прогуляться в парк. Утро было солнечное и холодное. Прогулка освежила государственного секретаря.