В моем сне, Аллан, я гордо ответила богине:

«Послушай меня, госпожа, имеющая множество форм, которая возникает во всем живущем! Злая судьба постигла меня, но выбирала ли я эту судьбу? Разве может лист бороться с наступающей бурей? Может ли падающий камень вернуться на небеса? Может ли река перестать течь? Богиня, которую я обидела и которая дает силу всему миру, наложила на меня свое проклятие, теперь я должна склониться перед бурей, я нарушила клятву, данную другой богине, которой я служу. Исида тоже добавила свое проклятие. Где же справедливость, госпожа Луны?»

«Не здесь, – отвечала она. – Справедливость живет далеко отсюда, она однажды победит, потому что твое искусство такое гордое и страдающее, оно лежит на виду. Я думаю, что ты увидишь все грехи и даже найдешь равновесие. Ты дойдешь до крайнего уровня пути, но не сможешь объяснить себе этого. Твоя мудрость будет расти вместе с твоей красотой и властью, ты однажды станешь похожа на меня, мой символ, систрум, который я ношу. Ты последуешь за моим фальшивым священником, куда бы он ни пошел, и будешь мстить мне через него, а если ты потеряешь его, то будешь ждать несколько поколений, пока он не вернется снова. Именно такова твоя судьба».

Потом, Аллан, видение померкло, и я проснулась в лучах света под изображением богини в святилище. Свет играл на священном систруме, который в моем сне она держала в своих руках, глаз жизни, магический символ, который она торжественно обещала мне. Теперь он был в моих руках. Я взяла его и отправилась на поиски священника Калликрата, страстно влюбленная в него.

И я не мог больше сдерживаться и спросил: «Почему?», хотя, остерегаясь ее гнева, хотел вначале промолчать.

Но она не разозлилась, может быть, потому, что история о ее беседах с богинями, без сомнения, была выдумана, и она тихо ответила:

– Все, что я знаю, – это то, что я должна искать своего любимого, и делаю это изо дня в день, хотя он, может быть, еще не родился. Итак, я следовала своей цели, поскольку меня обучали и командовали мной, систрум был моим проводником. И таким образом я пришла на эту древнюю землю, которая лежит в руинах, среди которых ты находишься и которая когда-то называлась Кор.

Все время, пока Айша говорила – как королева или как ведьма, – она расхаживала вперед и назад по комнате, подметая пол душистыми одеждами, размахивая руками, как делает опытный оратор, чтобы подчеркнуть значимость и важность своих речей. Теперь, когда я уже решил было, что она закончила, Айша опустилась на диван, хотя, я думаю, душа ее устала больше, чем тело.

Так она сидела некоторое время, задумчиво положив подбородок на руку, потом вдруг подняла голову и, устремив на меня взгляд, так что я увидел блеск ее глаз через тонкую вуаль, сказала:

– Что ты думаешь об этой истории, Аллан? Веришь ли в это, слышал ли что-то подобное?

– Никогда, – ответил я с придыханием. – И конечно, я верю каждому твоему слову. У меня есть только один или два вопроса, которые, с твоего разрешения, я хотел бы задать, Айша.

– Ты, как человек без веры, сомневаешься во всем, что не можешь потрогать или увидеть лично. Но может быть, тебе хватит мудрости допустить, что все, о чем я рассказала, это видение Афродиты или Исиды, на самом деле было, и не важно, где я это видела – в храме ли на реке Нил или вообще на Земле. За две тысячи лет человек повидал многое, Аллан. Задавай свои вопросы, и я буду честно отвечать на них, если они окажутся не слишком утомительными.

– Айша… – сказал я смиренно, дав понять, что мои вопросы будут, по крайней мере, короче, чем ее сказки. – Даже я, кто так и не видел этих богинь, о которых ты говоришь, слышал о греческой Афродите, которая поднялась из моря на берегах Кипра и жила в Пафосе и в других местах…

– Несомненно, как и большинство мужчин, ты слышал о ней и, быть может, также был поражен ее волосами, – перебила она с сарказмом.

– Кроме того, я слышал об Исиде из Египта, леди Тайны, супруге Осириса[93], чей ребенок был Гором Мстителем[94], – продолжал я, стараясь не вступать в споры.

– Да, и я думаю, услышишь от нее еще много интересного, что касается нас всех. Я не единственная, кто нарушил клятву Исиды и заслужил ее проклятие, Аллан. Но что ты скажешь о небесных королевах?

– Только то, Айша, что они существовали на самом деле, но правда переплелась здесь с вымыслом, и то, что ты говоришь как о правде, озадачивает меня.

– Скучно принимать все на веру, не подвергая сомнению, Аллан. Тем не менее, если у тебя есть воображение, ты мог бы понять, что эти богини – как великие венцы природы. Исида – сама мудрость на троне и добродетель. Афродита – воплощение любви. Бывают люди, в том числе и женщины, которые, будучи земными творениями, остаются в памяти как боги. И становятся великими и священными для нас. Не будем углубляться в подробности земного и небесного в людях, сегодня на земле есть создания в обеих ипостасях. Я ответила на твой вопрос?

Честно говоря, я не совсем понял ход ее мыслей и то, что она пыталась мне втолковать, но я счел своим долгом продолжить:

– Если я понял правильно, Айша, описанные тобой события происходили во времена царствования фараонов. И все же ты говоришь, что прожила столько лет, а такое невозможно. Поэтому я думаю, что эта история дошла до тебя в письменном виде или, возможно, во сне. В разные века разные мудрецы написали много книг, а ты прочитала их или увидела в снах. По крайней мере, я так думаю, – торопливо добавил я, боясь, что и так сказал слишком много… – И для того чтобы быть такой мудрой, как ты, надо много прочесть, а не существовать две тысячи лет, потому что за это время можно вообще сойти с ума от жизни.

Едва она выслушала эти вполне невинные замечания, как вскочила на ноги в ярости, которую только могла позволить себе королева.

– Не может быть! Романтика! Сны! Заблуждения! Сумасшествие! – воскликнула она звенящим голосом. – Ах, поистине ты утомил меня, и у меня хватит ума, чтобы направить тебя туда, где ты узнаешь, возможно это или нет. В самом деле, я бы сделала это, но мне нужны твои услуги, а вместо тебя послать некого, твой луноликий товарищ помешался, а дикари не в счет. Послушай, глупец! Нет ничего невозможного. Почему ты считаешь, что нельзя поместить весь большой мир между твоих двух рук и взвесить тайны Вселенной твоим мелким умом? Жизнь ты признаешь такой, какой ее видишь. Почему не допустить, что если семена могут храниться в земле сотни лет и потом прорасти, а жаба способна жить замурованной в скале и очнуться, то человек не может? Есть же у вас вера, которая допускает еще и не такие чудеса? Нет, Аллан, имеется достаточно форм жизни, о которых ты и не подозреваешь сегодня и которые станут понятными лишь для тех поколений, что следуют за тобой. Тебе стоит поучиться у того старого черного колдуна Зикали, который живет в стране, откуда ты пришел. И он куда мудрее и прозорливее вас, белых людей, потому что он существует в гармонии со мной и с миром. Через таких людей матери могут говорить с нерожденными сыновьями, безутешный любовник услышит голос своей милой через моря. Может быть, в будущем люди будут общаться с обитателями звезд и даже с мертвыми, которые чередой прошли в тишине и темноте. Ты слышишь? Ты понимаешь меня?