усилия всех англо-саксонских стран, имеем все шансы оказаться разгромленными в Третьей мировой войне. Вам вот это показывали?

– Что это? Ну корабли, я что, кораблей не видел? – ответил Гровс.

– По-моему, вас пора снимать с атомного проекта, вы слишком глупы! – подключился к разговору сенатор Винсон. – Вы когда-нибудь видели, чтобы линкоры не давали дыма? А эти – не дымят. Они – атомные.

– Господа-господа, не время ссориться! Что вы предлагаете, сенатор? – остановил спорящих президент.

– Советы занимаются тем, что перетягивают к себе „высоколобых“. У нас возникли значительные сложности с комплектацией учеными даже в проекте „М“. Существует дефицит кадров во всех университетах, причем по ключевым специальностям. Русские больше платят своим и приглашенным ученым. Утечку можно прекратить только увеличением окладов в госуниверситетах. У нас она сейчас составляет 3000–3500 долларов в год. Русские платят значительно больше. Плюс у них ниже коммунальные платежи, а выдающимся ученым для улучшения условий их работы выделяются государственные дачи, правда, без права их наследования. Эти строения освобождены от уплаты налогов и сборов. То есть они занимаются развитием науки целенаправленно. Нам требуется создать какой-то центр, который будет заниматься перспективными направлениями в исследованиях. Требуется создать для него фонд, который будет финансировать эти разработки. Причем не все подряд, а те, которые необходимы для обороны страны и имеют возможность своей реализации в ближайшем будущем, до пяти лет. В этом случае нам удастся вновь захватить лидерство нашей страны в области науки, что ускорит внедрение новых технологий в нашу индустрию. У русских наметился серьезный отрыв от нас как в области применения ядерной энергии, так и в средствах связи, и вычислительной техники. Кроме того, они активно развивают ракетные технологии, построили стратегические радионавигационные системы, угрожающие самому существованию Соединенных Штатов. Последнее время они активизировались в области воздушных перевозок, фактически выбив нас с рейсов в Европу, и угрожают нашим трансконтинентальным направлениям. Авиастроительные компании несут солидные убытки. Но русско-британские модели значительно экономичнее наших. Кризис еще не наступил, но назревает, причем стремительно, из-за позиции Канады.

– Здесь я готов поспорить, господин сенатор, канадцы облегчают нам возможность добраться до их двигателей, – заметил самый молодой из присутствующих сенатор Виллис.

– Во время своего визита в Вашингтон генерал Никифоров серьезно предупредил нас о попытках нелицензионного копирования русского двигателя. Вероятные потери будут огромны, тем более что аналогичными двигателями они оснастили „Брабазон“, строительство которого курировал лично Георг VI. Мы приняли решение признать патенты СССР и сделать исключение для тех из них, которые были выданы в срок, когда их патенты не признавались нами, и они не имели возможности проверить их „чистоту“ в нашем бюро, – устало сказал Рузвельт.

– Мне кажется, что вы поспешили с этим вопросом.

– Джим, у меня не было другой возможности, ваш отец настаивал на этой встрече, а русские выставили это одним из условий: либо – либо. Вы же прекрасно понимаете ситуацию: у них есть чем давить на нас, у нас такие рычаги пока отсутствуют. Деньги на проект „М“ выделены, но объемы работ очень велики. Что касается вашего предложения, мистер Винсон, – продолжил президент, повернувшись лицом к сенатору, – то я всецело поддержу эту идею и буду ходатайствовать перед ФРС о создании этого фонда. Министерству финансов будет передано распоряжение в рамках военного бюджета выделить финансирование на эти цели уже в текущем году. Кого вы планируете поставить во главе этого управления, Генри? – переадресовав свой вопрос Стимсону, спросил президент.

– Этот вопрос мной еще не прорабатывался, но однозначно, что не генерала. Это должен быть человек из бизнеса. Хотя есть некоторые мысли о том, что возможно это будет дуумвират или триумвират. Одна голова хорошо, а три – лучше, господин президент. Ответственность слишком велика. И не человек от науки, это однозначно, – ответил военный министр.

С его мнением почти все согласились, кроме адмирала Маккейна. Но он не смог отстоять свое мнение.

На следующий день две эскадры с разных сторон подошли к месту встречи. Корабли обменялись равными салютами и легли на параллельный курс, уставясь друг на друга линзами приборов наблюдения. Всеми, кроме дальномеров. Их использовали до салютов. Русские корабли вошли на рейд Вильфранш-Сюр-Мер или Кронштадта-2, а американцы расположились на рейде Ниццы. Порт города не позволял из-за своих размеров принять авианосец или „Европу“. Возможность встать у причала имел только линкор „Алабама“, но и он остался на рейде. Переговоры начались во дворце Эфрусси-де-Ротшильд, предоставленной правительством Мориса Тореза для переговоров. Пока Сталин и Молотов отдувались на переговорах, меня к ним не привлекали, мы с Кузнецовым принимали делегации американских военных. Они рвались своими глазами увидеть „русское чудо“. По сравнению с „миниатюрной“ „Алабамой“, длиной 207 метров и шириной 33, „Советский Союз“ и „Советская Россия“ были на 62 метра длиннее и на шесть метров шире, и выглядели настоящими монстрами. „Крошечный“ старичок „Михаил Фрунзе“ американцам не „показался“, все внимание было приковано именно к „Союзу“, даже не к „Совраске“. Сказывалось то обстоятельство, что у нее не было на борту самолетов и катапульты, без которых американские адмиралы линкор просто не представляли. Они же были не в курсе, что ангары „Союза“ были заняты вовсе не самолетами. Катапульта сохранилась, а ставить на нее было нечего, совсем. Все разработки я закрыл еще в 40-м. Кроме КОР-1, не сохранившихся, у нас не было катапультных самолетов. Моряки предлагали взять их у японцев или немцев, но эти потуги я пресек на корню. Разрабатываем и переходим на вертолеты. По два Ка-10 было на всех трех бортах. Оснастить крейсера ими мы еще не успели. У нас всегда так: хвост вытащили, нос застрял. А опытный Ка-15, в единственном экземпляре, несмотря на мои возражения, все-таки засунули на „Совраску“. У него всего четыре полета было, и есть проблемы с охлаждением нового двигателя АИ-14В. Вертолет Камов создал учебный, а не боевой, вертолет с двойным управлением. Вертолетчиков в Союзе не было, их требовалось учить. Практически все узлы были взяты с „серийного“ Ка-10, который успели немного доработать. Применили другую сталь на валы, в том же размере, и увеличили мощность двигателя до 188 сил. Появилась возможность свободно брать одного пассажира и 250–300 килограммов груза.

Сталин был недоволен обстоятельством, что он не успел хотя бы на сутки раньше прийти в Ниццу, чтобы немного обжиться. Но такова традиция „морских встреч“. Молотова и Стеттиниуса в первый же день попросили удалиться, переговоры велись с глазу на глаз, никого, кроме переводчиков,