отдыхали в своих лагерях и лечили раны. Некоторые, включая Майкла Нортбурга, осмотрели аббатство Святого Стефана и могилу Вильгельма Завоевателя. Эдуард III занялся предстоящим походом в долину Сены. Король планировал пересечь реку между Парижем и Руаном, а затем направиться к Сомме в 60 милях к северу от нее. Он нуждался в подкреплении, особенно в лучниках. Был отдан приказ набрать 1.200 лучников в тех частях страны, в основном в восточной Англии и на юго-востоке, которые еще не подверглись рекрутскому набору весной. Были выданы ордера на поставку 2.450 луков и 6.300 снопов стрел. Сто больших кораблей должны были быть реквизированы для замены тех, что покинули флот, и для перевозки людей и припасов из Уинчелси на континент. Эдуард III хотел, чтобы все эти мероприятия были завершены к 20 августа. Чтобы получить подкрепления и припасы по морю, необходимо было захватить какой-либо порт. Эдуард III приказал своему Совету направить флот к нему в Ле-Кротуа, небольшой гавани на северном берегу устья Соммы в нескольких милях от Абвиля[857].

Через несколько дней после падения Кана около 300 пленников были погружены на корабли в Уистреаме в устье Орна и доставлены в Англию под конвоем графа Хантингдона. Все они были распределены по нескольким замкам страны. Некоторые из менее знатных пленников довольно быстро выкупили себя. Но более знатным было суждено провести в плену несколько лет. Эдуард III раньше французов осознал опасность освобождения пленных, сразу же присоединяющихся к армии его врага. Граф д'Э содержался у сэра Томаса Холланда до следующего года, когда Эдуард III купил его за 80.000 флоринов (12.000 фунтов стерлингов). Через три года граф д'Э вернулся во Францию, и то лишь условно-досрочно, чтобы собрать выкуп. Поскольку он был казнен вскоре после возвращения, возможно, что выкуп так и не был уплачен. Камергер, сеньор де Танкарвиль, был присвоен принцем Уэльским, поскольку его пленитель, сэр Томас Дэниел, был рыцарем из свиты принца. В отличие от Холланда, Дэниел получил только отступные за своего пленника, 1.000 марок (666 фунтов стерлингов) и пенсию в размере 40 марок (26 фунтов 13 шиллингов 4 пенса) в год. Брату камергера, который был захвачен в то же время, было разрешено вернуться во Францию по условно-досрочному освобождению в марте 1347 года, чтобы собрать выкуп за обоих. Но сам Танкарвиль был заключен в тюрьму в замке Уоллингфорд до конца 1348 года. Его выкуп был оплачен путем сложного соглашения, по которому пленник заложил несколько поместий нормандскому аббатству, которое передало свои земли в Англии стоимостью 6.000 фунтов Эдуарду III, который, в свою очередь, возместил расходы принцу Уэльскому. Это была не такая богатая добыча, как у Генри Ланкастера при Бержераке и Обероше, но эти люди были гораздо ближе к французскому королю. Политическое воздействие их пленения и разорения было гораздо более значительным[858].

* * *

Прибытие пленников в начале августа 1346 года было не первым и не единственным признаком событий, происходивших во Франции, чтобы повлиять на общественное мнение в Англии. Капитаны кораблей возвращались со своими трофеями на протяжении всей второй половины июля. Джон Стратфорд, возглавлявший королевский Совет в Англии в отсутствие короля, получил несколько писем от друзей из армии, которые были скопированы и широко распространены. Сам король через неделю после падения Кана написал обоим архиепископам письмо с указаниями организовать ежедневные молитвы и шествия два раза в неделю, а также послал отчет о своих деяниях для публикации по всей Англии. В архивах муниципалитета Кана клерки Эдуарда III нашли копию соглашения, заключенного в марте 1338 года между Филиппом VI и общинами Нормандии, в котором содержались подробные условия вторжения и разорения Англии. Этот документ был переправлен в Англию и зачитан Стратфордом перед большой толпой лондонцев на дворе собора Святого Павла. Король, сказал Стратфорд, расточает Нормандию ради лучшей безопасности Англии[859].

Английская армия вышла из своего лагеря в Кане 31 июля 1346 года. Эдуард III оставил небольшой отряд для продолжения осады цитадели, а затем медленно двинулся на восток к Руану, преодолевая в среднем всего 5 или 6 миль в день. Его люди сжигали все на своем пути. Филипп VI ничего не мог сделать, чтобы остановить их. Два кардинала, покинувшие Аррас, как только получили известие о высадке в Ла-Уге, направились из долины Сены навстречу английской армии в мужественной попытке остановить ее продвижение, которую их господин в Авиньоне уже списал как безнадежную[860].

В конце июля французский король находился в Верноне, когда шпион сообщил, что вот-вот начнется второе вторжение во Францию из Фландрии. Принятые королем меры по обороне Фландрии были едва ли более удовлетворительными, чем те, что подвели его в Котантене. Северная армия еще не существовала. В Кале был едва достаточный гарнизон. Военные казначеи предоставили некоторые материалы для изготовления пороха, "но больше ничего сделано не было". К востоку от болот Кале, в Артуа, некоторые войска были размещены чиновниками герцога Бургундского, и каждый город набирал воинов для своей обороны, но королевских гарнизонов там не было. Захватчики отправились в путь 2 августа 1346 года — крошечный отряд английских лучников и латников, некоторое количество арбалетчиков, предоставленное тремя большими городами, и большая, недисциплинированная толпа фламандцев. Номинальный командир, Генрих Фландрский, был дядей графа Фландрии. Но фактически он был пленником Гента. В реальности всеми командовал Хью Гастингс. Когда они достигли границы в Эстере на реке Лис, их остановили войска, удерживающие мост. Большое количество фламандцев, у которых энтузиазма было больше, чем здравого смысла, было зарублено или утоплено при попытке форсировать реку. Гастингс отступил вниз по течению. 4 августа французские командиры на северо-западе разослали приказы найти гарнизоны для всех главных замков Артуа. 10 августа Гастингс, опередив их на востоке, вступил на территорию французского королевства[861].

На противоположном конце королевства первоначальная стратегическая цель осады Эгийона отходила на второй план, поскольку его захват становился самоцелью. Герцог Нормандский настаивал на сохранении своего лица перед походом на север, чтобы встретить главную угрозу, из-за чего он поссорился со своими военными советниками и, возможно, также (факты неясны) со своим отцом[862]. Все пошло не так. Давление на линии снабжения усилилось. Из замка Бажамон, у Ажена, Гайяр де Дюрфор, известный как Архидиакон ( l'Archidiacre ) совершал частые вылазки в пригороды города и жизненно важные территории между Эгийоном и Муассаком. Роберт де Худето, сенешаль Ажене, направил несколько сотен человек против гарнизона Бажамона, но безуспешно. 18 июля 1346 года Совет герцога Нормандского решил отрядить на помощь де Худето гораздо более крупные силы. Им были выданы чрезвычайно осторожные инструкции. Они должны были сковать людей Архидьякона осадными работами и голодом заставить их сдаться. Жители Ажена собрали по одному