врезал противнику кулаком по ребрам. Тристан охнул, но перетерпел боль и перехватил запястье Люциана. На брахиона хлынул голубой огонь. С искаженным от боли лицом он упал на колени. Хватит. Я убью Тристана. Едва Люциан заметил, как я подняла свою катану, он издал душераздирающий крик и заставил себя встать на ноги, несмотря на колдовское пламя. Секунду спустя Тристан спиной врезался в стену. У него из плеча торчал ациам Люциана.

– На этот раз я заставлю тебя гореть, – тяжело дыша, произнес брахион. Узоры на его клинке загорелись немного ярче. Кожа Тристана начала выгорать изнутри. – Посмотрим, как ты потом вернешься из мерт…

Он не договорил. Люциан содрогнулся. Тристан вонзил ему свой черный ациам между ребер.

«Нет!» Я бросилась вперед, но Люциан вскинул руку. Волна энергии оторвала меня от пола. Я спиной пролетела по воздуху и жестко приземлилась на пятую точку. Проехавшись по гладкому полу, я затормозила обо что-то мягкое. Кожаное кресло.

* * *

Кожаное кресло?!

– Не думал, что увижу тебя так скоро, Ариана, – проговорил Рамадон без тени удивления.

Я огляделась и выругалась. Люциан забросил меня сквозь туман призмы прямиком в крипту, бесконечную библиотеку Хроник. Поблескивающие частицы портала все еще висели в воздухе, а это значило, что портал еще не закрылся. Я подскочила, но Рамадон преградил мне путь.

– Я тебя не пущу, Ариана. Хотя я только что и озвучил приглашение для брахиона. Он узнает, что ему разрешено сюда прийти, и последует за тобой.

– Но мне надо обратно! Я должна ему помочь! – налетала я на хрониста. На его лице не отразилось ни единой эмоции.

– Брахион бессмертен. Почему ты так переживаешь? – поинтересовался он.

– Ты не понимаешь. У Тристана черный ациам. Он его убьет. Мне нужно назад!

Мои попытки протиснуться мимо эксцентричного праймуса с треском провалились. Он был упрямей носорога. Хронист взял меня за руку.

– Черные ациамы связаны с силой Люциана. Они не могут ему навредить. Реальная опасность существовала только для тебя.

Я остолбенела. Рамадон говорил не громко, но его слова эхом разнеслись по лабиринту из колонн крипты. Мне потребовалась пара секунд, чтобы снова вернуть себе самообладание. И рассудок. Рамадон прав. Если сила каждого убитого праймуса перетекала к Люциану, то его навряд ли можно убить черным ациамом, ведь так? Вот только откуда об этом известно хронисту? А если ему известно об этом, то он, скорее всего, также понял, что сущность Танатоса теперь принадлежала Люциану. А еще это означало, что он догадался о нашем обмане.

– Ты уверен? – заикнулась я. Мне нужно было время, чтобы продумать новую тактику. Прикинуться ничего не подозревающей показалось мне для начала наилучшим вариантом.

Рамадон элегантным жестом указал на дымку призмы.

– Разумеется. Я это вижу.

Потом он повернулся и пошел к одному из своих кожаных кресел. За ним тянулся подол королевского синего цвета. Это был… эм… старинный халат?! Когда он присел, из несуществующих колонок в крипте зазвучала «Smoke On The Water»[36]. Ногой он отбивал ритм на паркете.

Стараясь выбросить из головы эту странную картинку, я взглянула на портал.

– Тебе видно, что происходит по ту сторону?

А вот сейчас мне стало действительно страшно. Наш поцелуй он тоже видел? Слышал наш разговор?

Хронист укоризненно вздохнул. Неподходящий звук для того, кто выглядел на пятнадцать лет. Он перевел глаза с меня на кресло рядом с собой. Я сообразила, что так он настаивал. Если я хотела получить ответ, то должна составить ему компанию за утренним прослушиванием рока. Переступив через себя, я приказала своему переполненному адреналином телу опуститься на мягкое кресло. Мне попросту казалось неправильным сидеть сложа руки, пока там снаружи Люциан дрался с Тристаном.

– Я уже говорил тебе однажды, что не интересуюсь политикой, Ариана. Я хозяин Хроник. Хранитель знаний. Я наблюдаю, а не влияю на происходящее.

Прозвучало как неудачный рекламный слоган. Один из тех, в которые не факт, что поверят.

– В Критерионе у меня сложилось другое впечатление, – проворчала я.

– Меня призвали быть судьей перед Тихим омутом. Следовать этой традиции – дело чести для любого древнего, – пояснил он. – За исключением редких случаев я не включаюсь в борьбу за власть, как мои собратья. – Двигаясь очень женственно, хронист откинулся в кресле и скрестил ноги. – Не путай мое участие в текущих событиях с личной заинтересованностью в их исходе. Законы Лиги меня не волнуют. Я всего лишь коллекционер, питающий страсть к превратностям судьбы.

«…и склонностью к старомодной рок-музыке».

«Господи!» Все это было так сюрреалистично, что я чуть не засмеялась. Фоном зазвучало гитарное соло, а тысячелетний юноша многозначительно мне намекал, что не станет использовать свое знание против меня. Мне очень хотелось ему поверить, но такой роскоши я себе позволить не могла. Я взволнованно смотрела на переливающееся облако, которое отделяло меня от Люциана. Хотела бы я вытащить его оттуда в ту же минуту! Мы впустую тратили время, которого, возможно, уже не оставалось у моей подруги.

– Ты не знаешь, с Лиззи всё хорошо?

– Нет, – сразу ответил он. – Но я уже предупреждал тебя прежде, что наши действия имеют свою цену.

Правдивая простота его слов ударила меня под дых.

– Ничто не происходит без причины, Ариана. Судьба – художник, который создает свои шедевры терпеливо и изысканно. Ты ключ, которому можно придать форму прямо сейчас, чтобы когда-нибудь открыть им нужную дверь.

Я еле удержалась, чтобы не издать стон. Он мог хоть раз выразиться нормально? Это потихоньку начинало действовать мне на нервы.

– То есть я должна дожидаться, пока судьба убьет Лиззи? А потом радоваться, что стала на шаг ближе к своему предназначению?! – вспылила я. Настроение упало ниже некуда.

– Нет. Ты сама примешь решение, которое приблизит тебя к твоему предназначению. И, как в случае с шедеврами судьбы, твои решения изменят мир, – парировал он. – Итак, что ты будешь делать?

Поправочка – вот теперь действительно ниже некуда. Я устало наморщила лоб.

– Ответственность слишком высока…

Рамадон скрестил руки на груди и испытующе меня разглядывал. Других вопросов не последовало, лишь этот пугающе пронзительный взгляд.

– Может быть, – сказал он наконец. На заднем плане сменилась песня и заиграла «The Boys Are Back In Town»[37]. – Возможно, судьба потому связала вас…

Дослушать мысль Рамадона я не успела, так как в это время что-то грохнулось и рухнуло в крипту. Люциан. Но он был не один. Он придавил к полу Тристана. Его ярко-красная кровь смешивалась с вязкой массой, сочащейся из ран его противника. Одежда разодрана и так перепачкана в пыли,