Почему бы не выплачивать здесь на руки командировочные, чтобы офицеры и прапорщики могли в приезжающих автолавках купить себе тоже пиво с рыбой, хотя бы и водку, книги и другие вещи, на которые мы испытываем определённый «голод». Здесь солдаты могли бы себе тоже что-то купить. Ведь это самый простой способ хотя бы и частичного решения вопроса снятия психологического стресса. А ведь офицеру, прапорщику и солдату, стресс ведь надо снимать. Почему в других армиях больших стран это есть, а у нас нет? Вот и продают военные имущество, горючее и что самое плохое боеприпасы чеченцам; зачастую продают противнику, чтобы что-то купить себе. Кирьянов уезжал в отпуск, а денег ни копейки нет, на что билет ему покупать, чтоб добраться до дому? Мы половину полка обегали, чтобы собрать ему на билет. И это боевой офицер едет в отпуск? Поэтому и по ряду других вопросов у подавляющего количества армейских офицеров абсолютно нет доверия к своему руководству. Они живут своей жизнью отличной от жизни армии. Они давно забыли, чем там живут внизу, а может быть и никогда не знали – эти «паркетные шаркуны».

Пока я размышлял над всем этим, тема разговора изменилась и теперь все обсуждали поступок замполита роты материального обеспечения. Я его почти не знал, да и как-то он был всегда в стороне от офицерского коллектива полка. Ну не хочет офицер общаться, да и чёрт с ним. У каждого свои проблемы. Но то, что совершил этот офицер, заставило взглянуть на него с

другой стороны. Несколько лет тому назад замполит роты РМО прибыл в Шалинский танковый полк, перед которым мы сейчас стояли, для дальнейшего прохождения службы. В офицерском городке дали квартиру и он привёз семью. Сначала служба складывалась нормально, но когда Дудаев пришёл к власти была поставлена задача создать для всех русских военнослужащих такие условия, чтобы они сами разбежались. Первоначально такое давление оказывалось на солдат срочной службы: путём систематических избиений, оскорблений и других издевательств солдат вынуждали покидать подразделения и вместо них набирали солдатами чеченских юношей. Когда солдат таким образом убрали из частей и подразделений, началось давление, путём угроз и насилия на прапорщиков и офицеров, точно также возмещая их убыль чеченцами и через пару лет таким образом практически все части дислоцирующиеся в Чечне, всё оружие, вооружение и имущество, в том числе и танкового полка, перешло под контроль дудаевцев. В числе последних уехал и замполит. Так как жилья в России у него не было, то семью он был вынужден на какое- то время оставить здесь, пока он не найдёт квартиру. А тут начались известные события и война. Офицер целеустремлённо, напросился к нам в часть и бог его наверно услышал - наш полк встал напротив Шалинского танкового полка. В течении нескольких ночей замполит в одиночку ползал в городок и искал, пока не нашёл свою семью в подвале дома, где они жили, скрываясь от артиллерийского обстрела и вывел её к нам. Сейчас жена, четырнадцатилетняя дочь и двенадцатилетний сын уже неделю жили у нас. Немного отъелись, привели себя в порядок, а сейчас офицер оформляет документы на убытие с полка. Да…, и такие истории случаются.

Возвращаться к себе в батарею я решил через штаб полка, мимо зенитного дивизиона. Но ещё не дойдя до него, услышал несколько автоматных очередей внутри расположения зенитчиков. Внутренне сжавшись, продолжил свой путь: автомата у меня с собой не было, но на поясе висел подсумок с двумя гранатами. Когда до шлагбаума дивизиона, у которого насторожившись стоял часовой, оставалось двадцать метров, из-за строений выскочил пьяный прапорщик с автоматом в руках. Бежал он, шатаясь из стороны в сторону, размахивая автоматом. За ним выскочил командир дивизиона тоже с автоматом, но оружие держал в руках как дубинку. Несколькими прыжками догнал прапорщика у шлагбаума и с размаху ударил его автоматом в спину. От сильного удара пьяный военнослужащий выронил из рук оружие и, сделав, спотыкаясь ещё несколько шагов, ткнулся лицом в землю, а подскочивший разъярённый Микитенко рывком поднял прапорщика и несколько раз сильно ударил его кулаком по лицу. Прапорщик почти не сопротивлялся, лишь делая слабые попытки загородиться от ударов руками, и пронзительно кричал: - Товарищ майор…., товарищ майор….., я больше не буду. Не буду больше стрелять…

Часовой, возмущённый действиями командира дивизиона, подскочил к нему и попытался оттолкнуть офицера: - Не бейте его, товарищ майор, прекратите его бить, - с угрозой закричал он и попытался схватить своего командира за руку, но Володя почти не размахиваясь и не глядя с силой ткнул кулаком в зубы солдату и тот как мячик отлетел к шлагбауму, выплюнув два зуба на ладонь. Володя бросил плачущегося прапорщика и навис над часовым, который в испуге пытался отползти от разъярённого командира.

- Солдат! Если ты ничего не знаешь – не мешай командиру и не лезь ему под руку.

- Володя, что случилось? Помощь не нужна? – Я огляделся кругом, из-за зданий выглядывали испуганные военнослужащие зенитного дивизиона.

Микитенко с досадой плюнул, подобрал с земли свой автомат и прапорщика, потом в последний раз пнул прапора в бок, но уже не сильно.

- Дай закурить. А, ты же не куришь, - с досадой махнул рукой и взял сигарету у подошедшего офицера. – Да заколебал меня этот прапор, пьёт и пьёт, и не может остановиться. Уж сколько раз с ним беседовал – не помогает. Пару раз хотел его выгнать вообще с Чечни, но он всегда умолял меня: троих детей настрогал ведь, жалко их. Приедет выгнанный в часть к себе и уволят его из Армии с волчьим билетом. А сейчас нажрался, хватает автомат, чёрт его знает что ему там привиделось по пьяни, выскакивает во двор и открыл стрельбу по солдатам, которые в курилке сидели. Как он никого не убил – не могу понять? Стрелял ведь с двадцати метров. И что с этой скотиной теперь делать? Наверно, всё-таки увольнять буду.

Володя ощетинился и повернулся к часовому, который угрюмо стоял у шлагбаума и держал ладонь у рта: - Ты понял, солдат, кого ты тут пытался защищать? Чтобы ты говорил, когда он в курилке пятерых бы завалил? – Микитенко махнул рукой и пошёл обратно в своё расположение.

- Мда…, крыша у всех едет.