школы. Нам показалось, что мисс Гласс ужасно расстроена и озадачена твоими странными вопросами, Кори. Она рассказала Веронике, что ты настойчиво расспрашивал ее о какой-то пьесе, которую мисс Гласс исполняет на пианино, и о том, почему попугай так… странно реагирует на эту музыку.

Док Лезандер улыбнулся:

— Еще мисс Гласс сказала Веронике, что, похоже, ты знаешь какой-то секрет, и спросила, не догадываюсь ли я или Вероника, в чем он состоит. Кроме того, есть еще одна маленькая деталь, а именно то, что в твоем владении каким-то образом оказалось зеленое перышко ныне покойного попугая мисс Катарины Гласс. Соня сказала, что не поверила своим глазам, когда увидела у тебя это перышко.

Глядя в пол, доктор Лезандер начал разминать пальцы правой руки.

— То, что она сказала, — правда?

Я с трудом сглотнул. Если я сейчас скажу, что это неправда, док ни за что не поверит.

— Да, сэр.

Доктор Лезандер закрыл глаза. На его лице появилась боль, но лишь на мгновение.

— Где же ты нашел это перышко, Кори?

— Я… нашел его…

Наступил момент истины. У меня возникло ощущение, будто в комнате что-то свернулось, как змея, готовая броситься и укусить. Хотя свет, струившийся сверху, был ярким, даже резким, казалось, что в углах комнаты с кафельным полом сгущаются тени. Внезапно я понял, что доктор Лезандер расположился между мной и лестницей. Он ждал, его глаза были по-прежнему закрыты. И даже если я сейчас сумею проскользнуть мимо доктора на лестницу, наверху меня все равно схватит миссис Лезандер. Я опять упустил свой шанс.

— Я нашел его на озере Саксон, — ответил я, бросая вызов судьбе. — На опушке леса. Перед восходом солнца, когда машина, к рулю которой был прикован наручниками мертвец, упала в озеро.

Доктор Лезандер улыбнулся, по-прежнему не открывая глаз. Смотреть на это было страшно. Влажная кожа на его лице туго натянулась, лысый череп блестел в свете лампы. А потом он засмеялся: смех лился из него ручейком, булькавшим сквозь блестевшие металлом зубы. Когда его глаза наконец раскрылись, их взгляд пронзил меня. Несколько мгновений я видел перед собой словно два лица одновременно: нижняя улыбающаяся половина и верхняя, выражавшая неприкрытую ярость.

— Так-так, — проговорил доктор и покачал головой, словно только что услышал замечательно смешную шутку. — И что же теперь мы будем с этим делать?

— Вы когда-нибудь видели раньше этого человека, мистер Маккенсон?

Мистер Штайнер, сидевший напротив моего отца в дальней кабинке кафе «Яркая звезда», вытащил из пиджака кожаный бумажник. Оттуда он достал фотографию в прозрачной пластиковой оболочке и положил на стол перед отцом.

Фотография была черно-белая, неважного качества. На ней мужчина в светлом пальто до колен приветливо махал рукой кому-то за пределами снимка. Темные волосы этого человека были зализаны назад, так что казалось, будто на голову надета шапочка, квадратный подбородок разделяла надвое ямочка. Позади мужчины виднелся блестящий капот старомодного автомобиля, откуда-то из тридцатых-сороковых годов. Несколько мгновений отец изучал снимок, уделив особое внимание глазам и улыбке, застывшей на лице белым шрамом. Но сколько бы он ни рассматривал фотографию, перед ним оставалось лицо незнакомца.

— Нет, — наконец ответил он, толкнув через стол снимок к мистеру Штайнеру, — я никогда не видел этого человека.

— Теперь он наверняка сильно изменился. — Мистер Штайнер тоже взглянул на снимок, но так, будто глядел в лицо старого заклятого врага. — Он мог сделать пластическую операцию. Самый простой способ изменить свою внешность — обриться наголо и отрастить бороду. Тогда даже родная мать может вас не узнать.

— Извините, но мне незнаком этот человек. Кто он?

— Его зовут Гюнтер Внизу-в-Темноте.

— Как вы сказали?

Сердце отца едва не выскочило из груди.

— Гюнтер Внизу-в-Темноте, — повторил мистер Штайнер, затем проговорил имя более отчетливо, и стало понятно, что он произнес его не по-английски: — Данинадерк[45].

Откинувшись на спинку стула, отец даже открыл рот от потрясения. Мир закружился перед его глазами, и ему пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть.

— О господи! — прошептал он. — Господи боже мой! «Пойдем со мной… Данинадерк».

— Прошу прощения? — осторожно осведомился мистер Штайнер.

— Кто он такой?

Отец едва ворочал языком от волнения.

Ответил Ли Ханнафорд:

— Это человек, который убил Джеффа, если, конечно, именно мой брат покоится на дне этого проклятого озера.

И отец рассказал им обо всем, что случилось в то мартовское утро. Мистер Ханнафорд едва сдерживал ярость: он был настолько зол, что, казалось, вполне способен откусить голову кобре. Он едва притронулся к гамбургеру, но при этом выкурил одну за другой три сигареты.

— Мой брат, мой безмозглый брат, как мы догадываемся, пытался шантажировать его. На квартире Джеффа в Форт-Уэйне мы нашли его дневник, который был зашифрован, он писал его по-немецки. Я нашел этот дневник в мае, когда бросил работу в Калифорнии, чтобы отыскать Джеффа. Всего пару недель назад нам удалось подобрать ключ к шифру.

— В его основе оказалось «Кольцо Нибелунга» Вагнера, — заметил мистер Штайнер. — Очень и очень замысловатый шифр.

— Да, мой брат всегда сходил с ума от всяческой тайнописи. — Мистер Ханнафорд затушил очередную сигарету в тарелке с кетчупом. — Особенно когда был мальчишкой. Всегда зашифровывал свои записи. Так что обо всем мы выведали из дневника. Джефф шантажировал Гюнтера Данинадерка, вначале обирая его на пять сотен долларов в месяц, потом поднял цену до восьми сотен, а потом дошел до тысячи. Из дневника мы узнали, что Данинадерк живет в Зефире, штат Алабама. Под чужим именем, само собой. Джефф и его дружки-подонки помогли Гюнтеру достать новые документы, после того как он с ними связался. Но Джефф, как видно, решил получить дополнительное вознаграждение за свои услуги. В дневнике он писал, что скоро сорвет большой куш, соберет свои манатки и переедет во Флориду. Он написал, что отправится из Форт-Уэйна в Зефир тринадцатого марта. Эта запись в его дневнике была последней.

Ли покачал белокурой головой:

— Похоже, у брата совсем крыша поехала, когда он решил впутаться в такое дело. Кстати говоря, я, наверно, тоже спятил, потому что тоже тогда увяз во всем этом дерьме по уши.

— Увяз в чем? — переспросил отец. — Я не понимаю вас.

— Вам знаком термин «неонацисты»? — спросил отца мистер Штайнер.

— Если вы подразумеваете фашистов, то я знаю, о ком идет речь.

— Нет, неонацисты. Новые фашисты. Ли и его брат были членами американской неофашистской организации, которая действует в Индиане, Иллинойсе и Мичигане. Символом этой организации является татуировка, которую вы видите на плече у Ли. Джефф и Ли примкнули к наци в одно и то