litbaza книги онлайнРазная литератураЖивой Журнал. Публикации 2015 - Владимир Сергеевич Березин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 184 185 186 187 188 189 190 191 192 ... 217
Перейти на страницу:
поэтому он ощупывал взглядом пришельцев, и сейчас принял какое-то решение, а пока продолжал рассказывать.

— Нам бы не хотелось катаклизмов. В тридцать восьмом, когда ваших родителей ещё не было на свете, лётчик Чкалов пролетел под мостом.

— Я знаю.

— Нет, не знаете. Он несколько раз летал под мостами, и наконец нарушил математическую связность. Взлетев с Ходынского аэродрома, он направился на юго-восток и полетел на опытном истребителе под Большим Каменным мостом — тогда говорили, что Сталин стоял у своего окна в Кремле и видел всё это. На самом деле, это не так — Сталин уехал тогда на ближнюю дачу.

Лётчик пролетел под мостом и десять секунд отсутствовал — только спустя десять секунд машина вылетела оттуда и взяла курс на Ходынский аэродром. Да только самолёт не долетел туда и рухнул в то место, которое теперь зовётся Хорошевским шоссе.

Я хоронил лётчика Чкалова — хоронили, конечно, урну. Потому что когда мы прибыли на место катастрофы, оцепленное красноармейцами, то нашли среди обломков тело седого старика. Лётчика Чкалова опознали только по трём его орденам. Мы до сих пор не знаем, где он провёл эти годы и что видел, хотя ходят очень странные слухи. Они ходят, разумеется, среди своих.

Вы представляете, как бы отнеслись к идее нарушения связности пространства передовые рабочие завода имени Ильича, бывшего Михельсона? Или физик Вавилов, что ещё хуже?

Вот Саша вам расскажет подробности, если захотите.

И всё это — предмет учёта, тема для работы с документами.

В этот момент у нас над головой что-то затряслось, зашуршало, и в специальный лоток шваркнулся серебристый цилиндр пневматической почты.

Карл Иванович не обратил на это никакого внимания.

Мы выпили ещё — меня, правда, немного раздражало, как Карл Иванович пьёт. Алкоголь, кажется, у него в организме просто не усваивался.

— А вам не жалко прошлого? — спросил вдруг Иван. Вот вы занимаетесь прошлым, а оно никому не нужно? Что будет ловчее рассказано, то и есть прошлое.

— Это вам так кажется. Просто в какой-то момент думающий человек понимает, что нет ничего нужного всем сразу. Есть такое мнение, что все изменения скачкообразны, особенно изменения в укладе жизни. Вот в 1913 году всё, казалось, было — самолёты, подводные лодки и огромные корабли. Были радио и телефон, канализация и центральное отопление. Были автомобили, лифты и холодильники. Даже Теория Относительности.

А потом следующий скачок произошёл в начале пятидесятых — ракеты большой дальности, возможность полететь в космос, ядерная энергия и счётно-решающие машины. Всё это уже было — а потом снова шло время, и цивилизация сосредотачивалась. И всё подлежит учёту и переписи.

— Что, сейчас будет новый взрыв?

— Это неважно, главное, чтобы не было паники. А то и вам, и мне придётся попробовать себя в роли капитана. Того капитана, что выстрелами из револьвера отгоняет озверевших джентльменов во фраках от шлюпок, чтобы посадить туда женщин и детей.

Мы вышли из здания и молча пошли по Мясницкой.

Я думал, что и в этот раз всё прошло правильно — человек, вдруг споткнувшийся о личные страдания, ищет выхода, перемены участи. Так в старые времена каторжники от тоски и отчаяния совершали в остроге что-то такое, за что их отправляли дальше в глушь, бывало — на смерть. Это было наказанием, но участь менялась, и перед глазами у них теперь были новые картины.

Так произошло и с Иваном. Он шёл сосредоточенный, но не подавленный.

Явно этот разговор и всё произошедшее ему понравилось.

Нищий на углу словно ждал нас и, только мы поравнялись с ним, снова запел свою песню: «А на улице Герцена будет расщепленный учебник. Тогда учебник будет проходить через улицу Герцена, через гастроном № 22, и замещаться там по формуле экономического единства. Вот в магазине 22 она может расщепиться, экономика! На экономистов, на диспетчеров, на продавцов, на культуру торговли… Так что, в эту сторону двигается вся экономика»…

Иван остановился перед нищим и сказал, прямо глядя нищему в лицо: «Илья Муромец работает на стадионе «Динамо». Илья Муромец работает у себя дома. Дак что же, будет Муромец, что ли, вырастать? Илья Муромец, что ли, будет вырастать из этого?»

И тогда нищий поклонился ему.

В пояс поклонился, как новому начальнику.

И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.

Извините, если кого обидел.

28 октября 2015

Диалог CDLVI (2015-10-29)

— У меня тогда ещё вот какой пиджачок был — практически Курёхин. Ленин-гриб. Активизируются белые марроканские карлики, и переговоры заходят в тупик: война становится реальностью. Жидкий кобальт Шварца способен воспламенять планктон, пасущийся на поверхности. Учитывая ситуацию, лорд Джордж выступает у лорда мэра в английском парламенте… В этой непростой обстановке два капитана самоотверженно противостоят силам хаоса, удерживая космический баланс истории. Вот она, подлинная история девяностых.

— А малиновый пиджак? С голдой?

— С голдой можно поискать, а малинового не было, был из кашмира слоновой кости, дивной красоты.

— Из кашмира слоновой кости даже лучше.

— У всех был из кашемира, только у меня скорее беловатый. Хотя нет, тоже слоновой кости.

— Господи, вы еще свои пиждаки помните? Я уже прежних мужей фамилии не помню, не то, что лица, а вы — про пиджаки!

— Ну, так чего у нас там пиджаков-то, полторы дюжины на нос от силы, ну две. Иное дело мужья))

— Вот при переездах это проявляется наиболее ярко!

— Да, часто выпадет что-то из шкафа — пыльное, уже высушенное временем — и не поймёшь, муж это какой-то, или неучтённый любовник.

И начинаешь всматриваться в стенки шкафа — не нацарапал ли он ногтями своё имя.

Извините, если кого обидел.

29 октября 2015

… (2015-11-03)

…но это ещё что — я видел писателя Пронина.

Я сидел в своей чистенькой маленькой комнатке, и вдруг ко мне вошли опоздавшие к лету писатели-фантасты. Главным у них был писатель Пронин. Я, правда, не читал книг писателя Пронина, но всегда ценил его за чуткую душу, зоркость глаза и за то, что он не спит по ночам и комментирует разные разности в Живом Журнале. А уж когда я его видел воочию, ему всё время давали пухлые конверты с деньгами. Это ещё больше внушало уважение.

Не сел бы я с каким-нибудь басурманом за стол. А с писателем Прониным — сел.

Ну вот скажи, дорогой читатель, какой резон мне пить

1 ... 184 185 186 187 188 189 190 191 192 ... 217
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?