– Пока что я чувствую себя просто идиотом, – стало совсем печально, гнев, ярость – всё куда-то провалилось. – Мира, можешь сделать той убойной штуки, которую называешь Настойкой Зла?

– Хм, – меня внимательно осмотрели. – Ты какой-то странный.

– Так можешь? – хочу надраться и забыть всё как страшный сон, это будет лучшим решением.

– Могу… прямо сейчас?

– Да… мне нужно… срочно.

– Хорошо, – Мира забеспокоилась, – всё будет в лучшем виде!

– Я помогу, – забыв о желании резать демонов, Эльза начала толкать Миру в сторону дома.

– Э-э-эх… хочу забыть последние двадцать минут.

– Я объясню всё девочкам, – отпрянула от меня Мавис на правах самой понимающей. – Только не задерживайся, – чмокнув меня в щёку, архифея пошла пояснять подругам новую политику партии.

– Я побуду здесь час, потом вернусь домой.

– Хорошо! – шаг Мэв превратился в бег.

Едва девочки скрылись за дверью, на плечи упала тяжесть, веки потяжелели, а отношение ко всему вокруг стало каким-то… серым, безразличным… что ж, здравствуй Голод, давно не виделись. Вокруг меня закружилась тёмная полусфера, нахлынули старые воспоминания, когда-то терзавшие Зерефа версии один точка ноль, мне же… нет никакого дела до древних моральных травм, вместо страданий пробудился опасный интерес, мне стало любопытно взять эту энергию под контроль, подчинить её, сломать своей волей! Энергия сопротивлялась, яростно боролась за право командовать мной, управлять моей жизнью, я всей душой ощутил её голод, требующей жертв противоестественной ей силы – Жизни! Не было ни голосов, ни шепотков, только ощущения чужого желания, чем бы оно ни было, оно требовало принести ему в жертву всех демонов, траву, землю, артефакты и даже моих девочек! В груди разгорелся пожар из концентрированной ненависти, ведь какая-то энергия посмела указывать мне, могу я быть с семьёй или нет. Какая-то обезличенная падаль смеет мне указывать? Смеет угрожать моей семье? Непозволительно!

Я не маг разума, но нанести похожий удар могу, и нанёс, вложив в него все имеющиеся чувства, как хорошие, так и плохие и… это сработало, тёмная энергия будто заскулила, словно непослушный пёс получил пинка от хозяина, но продолжила борьбу. Я наносил этой твари удар за ударом, ломал её волю, потому что на кону стояло куда более, чем моя судьба! Перед глазами всё поплыло, различались только образы Миры, Мавис, Эльзы, Ул, Нацу, Альберта, народа из гильдии, я буквально видел всех, кого могу потерять явно и образно. Я бил, бил и ещё раз бил, заставляя Голод скулить, извиваться и подчиняться – слабо, неохотно, эта сила ещё пыталась перебороть меня, но перед глазами снова появились мои девочки, они улыбались, радовались, смеялись, млели под моими ласками, стонали и кричали моё имя… носили наших детей под сердцем, кормили их грудью… Прекрасные картины, желанные, придающие сил.

Этого было достаточно для самого сильного удара по тёмной твари.

Агрессия Голода сменилась желанием вечно служить, будто провинившийся перед господином раб, он молил о прощении и снисхождении, клялся защищать и оберегать всё и всех, кто мне дорог, клялся служить вечность в жизни и смерти. Кажется, у ЭТОГО и правда есть зачатки разума, как-то иначе такое явление не объяснить – очень интересно… и перспективно. Альберт и Мэв ничего такого не рассказывали, неужели их случай настолько отличается от моего? Нужно спросить, потом.

Насладившись минутами покоя и тишины, я открыл глаза, тяжело посмотрел на бракованный хлам, разрушивший столь прекрасный семейный момент, хлам… напомнивший мне о многой грязи, которую хотелось забыть.

– Кому принадлежала идея заявиться в моей дом без приглашения? – спросил я, собирая тёмную силу в матовую сферу над ладонью. – Кто посмел?

– Мы… мы выполняли вашу волю, Повелитель, – ответил побледневший Мар дэ Голь, эмоции и взгляды остальных были красноречивей любых слов – Абсолютный Демон заигрался в тёмного властелина. – Всё ради вас…

– Нет, Мар, нет… ты сделал это ради себя, – щелчок пальцев, вот сколько нужно усилий, чтобы превратить очень могущественного демона в лежащую на земле книгу. – Кёка… – взор пал на усилительницу.

– Господин? – в глазах демонессы появился более сильный испуг.

– Мар дэ Голя… поставить на самую дальнюю полку, – как