Ожидание казалось невыносимым, кричали дико птицы, люди переглядывались, и все было таким тревожным и жутким. И хотя все они были близко, но я чувствовала себя самым одиноким в мире созданием. И я видела, что Михаил казался князем, Дмитрия же не разглядеть во тьме этой, он словно испарился куда-то. А ведь если бы он не заварил всю эту кашу с татарами, мы не оказались бы в таком дурацком положении.

В тот момент Михаил меня все-таки и обнаружил, но не удивился, помог с коня слезть. И снова он был выше и прекраснее всех. Только глаза оставались очень печальными.

Глава 9 Пронзительная ночь

Это была самая поразительная ночь во всей нашей жизни. И воинов было не меньше, чем деревьев в лесу. Но и среди них мы оставались наедине. Князь где-то растворился во тьме вместе с Бобороком.

Мы были в шатре в последний раз и не размыкали объятий, когда я хочу припомнить, о чем мы тогда говорили, то ничего не могу вспомнить. Наверное, такие ночи могут случиться только перед битвой. Михаил заснул перед рассветом, и я понимала, что должна охранять его сон. Я не могла заснуть, и вся наша жизнь пролетела перед глазами. Я могла думать только о том, что и как будет дальше. Но почему, тот, кто был так спокоен и счастлив, из-за честолюбия князя должен быть так несчастен. Я готова была выть от беспомощности. Но понимала, что от меня ничего не зависит больше в этом мире.

Михаил спал и улыбался во сне, как много бы я дала, чтобы он уцелел в этом сражении и вернулся к нам. Он пошевелился и открыл глаза в том миг, когда я готова была разрыдаться, и пришлось сдержать слезы. Но он так странно смотрел, словно не узнавал меня. И там, вокруг уже стали пробуждаться люди. И от пронзительной тишины ничего больше не осталось. И он потянулся к княжескому одеянию.

Ничего не было сказано, он только поцеловал меня еще раз и стремительно вышел из шатра. Я долго не могла подняться от бессилия, потом все-таки, словно опомнившись, рванулась туда. Он уже сидел на коне, во всей своей первозданной красе. И это было великолепное зрелище.

Михаил не оборачивался больше. Мне это показалось хорошей приметой, и так велико было желание все переменить в предсказаниях, что в те минуты я больше не думала о дурном. Но так и стояла в чистом поле и с места сдвинуться не могла.

А шум между тем нарастал. Мелькали какие-то люди, я вдруг подумала, что как бабушка моя, могу оказаться в татарском плену, что тогда будет с моей дочерью, которую я оставила у чужих? Вот к чему может привести наше безрассудство. Но поздно было суетиться, теперь не знаешь, что и где случиться может. Да и не могла я уехать, пока все это не кончится, что уж теперь о том думать. И казалось, когда гул стал невыносимым, что это и был конец света, а каким он еще может быть? Я решила подождать еще какое-то время, а потом хотя бы издалека взглянуть на то, что там происходит.

Рассвет наступал очень медленно. Но я давно не видела, как он вообще наступает. Меня бросало то в жар, то в холод. Вороны пронзительно кричали рядом, какие-то птицы то поднимались, то мелькали снова где-то поблизости.

Все мои радости оставались уже за чертой вчерашнего для, сейчас и позднее будет только кошмар. Но я знала, что разыщу, потом Дмитрия и спрошу его обязательно, почему он посмел так поступить со всеми нами.

Мне показалось, что всадник спустился с небес. И это был мой отец. Но мне впервые не хотелось с ним ни о чем говорить, я не рада была его видеть. Потому я и рванулась туда, где от шума можно было оглохнуть.

Я стояла на возвышенности над этим полем и пыталась что-то рассмотреть. Мне казалось, что я вижу его. Где-то рядом захрипели кони. И промчался мимо Дмитрий Боброк – я поняла, что там располагается засадный полк. Тот, с кем у нас все время были странные отношения, оказался ближе других, и он не скрывал своего раздражения, когда узрел снова меня. И понятно было одно – лучше всего этого не видеть и не слышать, а им предстояло еще сражаться.

Мамай, хотел только одного – стать ханом и получить славу подобную Батыевой, и младший сын младшего брата Дмитрий, которому тоже нужна была слава победителя татар, эти два презренных человека не собирались стоять за ценой. И тьма воинов была брошена из-за этого друг на друга.

Глава 10 Битва

И наступил рассвет. Грохот, лязг, крики, тени, призраки, люди. Тени казались живыми, а люди становились тенями.

Я была там в те часы, хотя теперь о том даже подумать страшно, а тогда была. Хотя нечем было дышать, и трудно понять, жив ты или мертв.

И все смешалось, сошлись земля и небо. Я все еще оставалась около засадного полка, а где мне еще было быть, не одной же совсем оставаться. Я видела княжеский плащ, и знала, что там мой Михаил. Конечно, перепутать его с тучным и неказистым Дмитрием было очень трудно, но татары не могли знать князя в лицо. Может, потому Дмитрий так и не появлялся в орде при Мамае, чтобы его не узнали потом?

Я могла подозревать моего брата в чем угодно, но не было такого проклятия, которое было бы его достойно. Сдвинуться с места я уже не могла. Да и куда было двигаться, казалось, что татары были повсюду. Если бы я могла приблизиться к нему. Но Михаил был в самом центре этого варева жуткого, туда не добраться. Мне казалось, что ни дню этому, ни сражению никогда не будет конца и края. Но если он останется жив, то я готова терпеть все.

Я взглянула туда, и поняла, почувствовала, что больше не вижу его. Чертовщина это или реальность, кто это мог знать наверняка. И мимо меня уже мчались туда воины засадного полка, больше ничего я видеть не могла. Хрипели кони, что-то кричали люди. И тогда я уехала куда-то в глушь леса, бросила коня своего и бродила там, ничего не зная и не понимая.

В лесу казалось тихо и прохладно, но, возможно, я просто оглохла, сражение-то было рядом. Сколько времени прошло, не знаю, показалось, что какая-то лапа тронула меня ласково, и я вернулась в этот мир. Очнулась и побежала туда, хотя могла и заблудиться, я не понимала, куда надо идти теперь.

Вот уже и первые убитые были рядом, кто-то метался и стонал. Несколько усталых и измученных воинов брели куда-то, почти натыкаясь на меня. Я пытала их о Михаиле. Они только молча смотрели и ничего не слышали, и не понимали.

На опушке около огня сидели какие-то воины, но ни одного знакомого лица не было рядом. Они искали князя Дмитрия, но никак не могли его найти тоже, но об этом никто не печалился, просто хотелось, чтобы князь оказался рядом и что-то делал. Я на него, на братца своего наткнулась первой, он был так перемазан кровью и грязью, что узнать его почти невозможно. И моя ненависть заставила его сжаться еще сильнее.

– Ты жив, проклятый, а он мертв, не будет тебе покоя ни на том, ни на этом свете.

Он побрел от меня к костру, оглядываясь на тела. И тогда в мерцании огня и появился Михаил. Он был странно спокоен и прекрасен. Я понимала, что он мертв, но поверить в это никак не могла, и только глубокая рана на груди и какие-то странные движения, все это выдавало его тогда. Его и на самом деле разыскали, и принесли к огню, и мне оставалось только накрыть его княжеским плащом, и опуститься рядом с телом. Дмитрий подошел и стоял за спиной. Похоже,