Мне казалось тогда, что и я не доживу до рассвета.

А они говорили все громче о победе, о том, что Мамай бежал, и его поймают, и вернут назад. Безумцы. Они могли думать о том, когда все убиты. Самых лучших не было и не будет никогда. Их хоронили около монастыря утром, я понимала, что хороню не только его, но и себя. Я еще раз взглянула на того, кто был настоящим князем не только для меня, но и для всех тут. Он странно изменился теперь. При свете луны он был совсем другим. Но еще немного и его не будет совсем.

Убиты были лучшие. А остались праздновать свою победу такие трусливые, нелепые и никчемные, как мой братец. Не было княжьего плаща – в нем похоронили Михаила, и он все еще бродил в чужом одеянии. И я подумала о том, что так в его жизни все всегда и было, и видать останется.

Их похоронили первыми, словно хотели поскорее избавиться от воевод и князей, чтобы отделить мертвых героев, от тех, кому удалось выжить

Я хотела остаться здесь. Но быстро вскочила на коня, и помчалась в город к дочери, вдруг понимая, что только она одна у меня и осталась. И по дороге я решила, что буду жить рядом с Дмитрием, останусь для него вечным укором, и никуда он от меня не денется.

Глава 11 Вернуться домой

Добралась я до дома своего без всяких происшествий, Ада смотрела на меня спокойно.

– Мы должны уехать, – вдруг решила я, когда увидела ее, а ведь еще пару часов назад не было такой мысли в голове.

– Если тебе Москва так дорога, то ты вернешься сюда.

Только увидев девочку, я поняла, что жить должна не для того, чтобы отомстить князю Дмитрию, а чтобы вырастить ее и спокойно в этом мире оставить, как все просто. Думаю, что Михаил подсказал мне этот выход в последний момент

Мы уехали по другой дороге, чтобы случайно не наткнуться на Дмитрия, если он окажется на пути у нас. Мы отправились снова в Кострому, в дом бабушки, который, как говорили, ждал меня и оставался пустым, это стало укрытием от проклятого мира. Я не знала, как встретит меня князь, но хуже все равно не будет.

Девочка всю дорогу молчала. Я была уверена, что на этот раз не просто бегу из города, а спасаю своего ребенка. Наверняка на слабую Москву обрушатся снова татары, те, кто не был на поле сражения. Уничтожив Мамая, этот глупец расчистил дорогу для других ханов, выжидавших, когда закончится сражение.

В первую ночь в доме бабушки, я видела во сне Михаила.

– Почему ты уехала из нашего города? -спрашивал он.

– Я спасала нашу дочь, – говорила я ему. – Живым в этом мире остались только беды. Тамерлан грозит обрушиться на наш мир. Он силен, несокрушим.

Но мне оставались только сны, в которые врывался Михаил на рассвете.

Жизнь как-то налаживалась, но жизнь ли это была? Я не могла и не хотела ничего слышать о Москве и о Дмитрии, да он о себе не напоминал тогда. Говорят, на них обрушивалась одна беда за другой. И, наверное, он давно пожалел о том, что случилось. И я радовалась, что приняла решение с ними расстаться.

Мы встретились с ним на следующий год. Когда растерянный и несчастный князь бросил Москву и метался в удельных княжествах, призывая защитить его, но все хорошо помнили ту битву, когда помогали ему, тогда все беды и начались. И только моя дочь бросилась к нему и обрадовалась. Я простить его не могла, даже если бы пришлось гореть в пучине огненной.

Он ворвался ко мне, когда я поспешила уйти и не встречаться с ним.

– Мне не хватает его больше, чем тебе, – услышала я его голос.

– Но он сделал больше, чем мог бы ты, что же еще ты от него хочешь?

Он страшно побледнел. Он знал, что я не люблю его, но вероятно, надеялся, что все не так скверно, как было.

Я рыдала, когда почувствовала его тяжелую руку на своем плече. Он ничего больше так и не сказал, да и что было говорить? Мы не прощались, когда он уезжал.

Я все больше болела, ничего здесь не происходило, и казалось, что я и не жила больше, а возможно, так оно и было на самом деле. Я не могла уйти из этого мира, только глядя на мою дочь, так я хотела отомстить своей матери, за то, что мы так и не узнали друг друга, и она жила где-то и не тужили, а может, и тужила, только мне о том ничего не известно.

Наступила весна. Бурно распускалась природа. Мне стало значительно лучше. Я знала, что татары не давали князю Дмитрию больше покоя. Это стало для него возмездием настоящим.

За тщеславие князя мы заплатили невероятную цену, и ничего кроме тревог и бед, готовых на нас обрушиться, так и не получили. Раненный зверь – татарская орда, околевать не собирался, скорее, наоборот, этот лютый зверь готов был сначала сожрать всех победителей.

Однажды я заметила, когда взглянула на озерную гладь, какой безобразной и старой стала. И странно прекрасная женщина возникла на лесном берегу, и стала говорить о любви и покое. Но я боялась, что там, в Ирии, мой молодой и прекрасный муж не узнает меня, и слезы брызнули из глаз.

Мне надо было доживать свой век, я надеялась на то, что это будет длиться недолго, а там, где мы снова встретимся, я отведаю молодильного яблока и снова стану прежней, такой, какой полюбил меня когда-то мой князь. И это все обязательно сбудется, недаром же мы любили и страдали, и пережили столько всего.

Часть:21 Ада На пепелище страсти

ВСТУПЛЕНИЕ

Век 14 приближался к финалу. Отгремела Куликовская битва, ослабившая Русь и заставившая жить в постоянном страхе, на смену отрубленной головы Змея выросли три новых. Рассчитывать на милость новых ханов князю Дмитрию не приходилось. Его жизнь, вероятно, и была сохранена, потому что он должен был видеть дело рук своих.

Около него жила в то время дочь того, кто стал князем только на один день и героически погиб, в то время, когда ему удалось спастись.

Но это были времена, когда живые завидовали мертвым.

Глава 1 Дочь князя Михаила

Так уж вышло, что все мои бабки и прабабки, по-разному, но были связанны с княжескими родами. А первая и вовсе была королевой, правда начиналось все для нее с плена, но ведь смогла очаровать короля-победителя. Хотя кто его знает, что правда в той истории, а что только вымысел. Но каждая из нас обязана была рассказать свою историю, которую дописывали потом дочери наши, потому что человек