Интерес Фанни к местопребыванию мистера Мартелла был удовлетворен в начале следующей недели благодаря письму от Луизы.

В нем сообщалось, что, поскольку мистера Мартелла ждут через несколько дней у Баррардов, они с Эдвардом решили не ехать к ней в Бат.

Вот так-то. Луиза забыла справиться о ее здоровье и даже не казалась расстроенной из-за отмены встречи. В письме угадывалось и кое-что еще. Сначала Фанни не могла сформулировать, что именно, но постепенно вполне отчетливо различила подтекст. Нотка торжества: кузина откровенно сообщала, что устроилась лучше. Холодность: за лаконичным, наскоро выраженным сожалением скрывалось другое. Луиза доводила до ее сведения, что есть дела поинтереснее и ей все равно, если Фанни это поймет.

Значит, мрачно подумала Фанни, кузина и близкая подруга не любит ее. А кто ее любит, кроме отца и тети Аделаиды? Наверное, мистер Гилпин, но любить – его долг. Быть может, и любить ее не за что. Чувство собственной никчемности и бессмысленности всего затопило Фанни так, что сама жизнь предстала огромной серой зимней волной, разбивающейся о пустынный берег и отступающей обратно в море.

Инцидент, произошедший в модном курортном городе Бате в конце февраля, вы сочли бы событием почти заурядным. Но в ту эпоху его восприняли иначе. И хотя практически никто не знал незадачливую юную леди, через несколько дней во всем Бате едва ли нашелся бы человек, который не принял бы ту или иную сторону. Причина такого интереса заключалась в необъяснимости случившегося. Версии множились. Нельзя сказать, что все эти разговоры, оставшиеся бедной леди вообще неизвестными, кому-то сильно навредили или помогли. Не считая, конечно, обнищавшего майора, который танцевал и беседовал с ней в Зале собраний. И поскольку он знал эту леди, то вскоре стал нарасхват и его приглашали отобедать в дома, куда раньше ни за что не позвали бы, а его шансы найти богатую вдовушку значительно возросли.

Между тем Фанни Альбион находилась в тюрьме.

– Миссис Прайд поедет со мной. – Тетя Аделаида была непреклонна, и в таких обстоятельствах даже старый Фрэнсис не смог возразить, но он все же с жалобной ноткой в голосе поинтересовался, кто за ним приглядит. – Ты останешься с Гилпинами, – ответила сестра.

Мистер Гилпин хотел сам ехать к Фанни, но Аделаида убедила его, что он больше поможет, если присмотрит за ее братом.

– Без миссис Прайд я места себе не найду, если оставлю его, – сказала она.

Старика перевезли в дом священника, где он объявил, что в достаточной мере доволен. Тем временем мистер Гилпин ограничился письмом.

Аделаиде он сказал одно: «Найдите хорошего адвоката».

Итак, бесстрашная старая леди и миссис Прайд отправились за семьдесят миль в Бат. Меняя лошадей и пользуясь платными дорогами, они смогли добраться до места на второй день.

Сам факт пребывания Фанни в тюрьме приводил миссис Гроклтон в бешенство, но все старания этой доброй леди были тщетны. По какой-то причине – быть может, съел что-то не то или просто ожидал вскорости судью первой инстанции – магистрат распорядился держать Фанни именно там. Не повлияла даже угроза мистера Гроклтона привлечь таможню для осмотра его дома.

В маленькой же тюрьме, где находилась Фанни, ей обеспечили посильные удобства. У нее была отдельная камера, еда и все, что могло понадобиться. С ней обращались любезно, так как тюремщики не хотели разгневать щедрую и отчасти страшную миссис Гроклтон, которая регулярно ее навещала. Между тем миссис Гроклтон уже заручилась помощью лучшей в Бате адвокатской конторы, и глава последней три раза лично побывал у Фанни.

Поэтому не приходилось сомневаться, что это прискорбное дело скоро разрешится и Фанни выйдет на свободу. Иначе и быть не могло. Однако после всех трех визитов почтенный джентльмен-юрист качал головой.

– Я не могу добиться от нее показаний, – признавался он.

И мистер Гроклтон был вынужден в итоге поделиться с женой тем, что уже некоторое время занимало его мысли.

– Допустим, она это сделала, – сказал он.

Гнев, с которым были встречены эти слова, сделал честь несгибаемой леди.

– Еще раз скажете так, мистер Гроклтон, и я надеру вам уши!

И мистер Гроклтон умолк. Но все равно задавался вопросом.

Магазин был не особо большим, но людным, в нем продавались пуговицы и банты, ленты, все виды кружев. Там можно было встретить дам, портних и тех, кто приобретал необычные вещи, без которых жизнь в Бате была бы почти бессмысленной.

День тянулся медленно, скучно, и полуденный свет уже угасал, словно кто-то задергивал шторы, когда Фанни Альбион направилась к двери. Какое-то время она апатично обходила прилавки и рассматривала отрезы шелка и прочую модную мишуру. Фанни не хотелось что-либо покупать, и зашла она лишь потому, что ей не хватило сил или воли взбираться на холм к своим апартаментам. Голова была занята унылыми мыслями. Пока Фанни бродила по магазину, у нее расстегнулась висевшая на локте сумочка. Проведя так минут двадцать, Фанни бездумно задержалась у круглого стола, на котором было разложено множество тонких кружев, и кое-что взяла в руки. Затем, спокойно застегнув сумочку, направилась к выходу.

Следившая за ней продавщица метнулась вперед, чтобы перехватить ее в дверях. Секундой позже к этой девушке присоединился управляющий. Они заставили Фанни открыть сумочку, в которой – это не подлежало сомнению – лежало аккуратно сложенное кружево стоимостью в десять шиллингов. Посетителей пригласили в свидетели. Фанни вернули в магазин. Позвали судебного посыльного.

Во всей этой кутерьме отметили, что Фанни пребывает в оцепенении и ничего не говорит.

– Но, дитя мое дорогое, что это значит?..

Несмотря на долгую дорогу, тетя Аделаида, как только прибыла к Гроклтонам, потребовала свидания с Фанни. В этом необычном месте отважная старая леди выглядела хрупкой, но была полна стальной решимости. И сейчас она сверлила племянницу взглядом.

Но даже это не помогло, и Фанни, сидевшая перед тетей и миссис Прайд, медленно покачала головой.

– Что это значит, дитя?! – Длительные старания удержать себя в руках перенапрягли нервы Аделаиды, и ее вопрос вылился едва ли не в крик. – Как это ты не знаешь, сделала это или нет?!..

Обед у Баррардов был роскошным. Пришли все Тоттоны и только что приехавший мистер Мартелл, явился и мистер Артур Уэст, уже представленный Баррардам и бывший полезным дополнением к любому застолью.