Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С таким звуком человек окончательно ломается и Зои ласково прижимающая к себе черноволосую девушку прекрасно это знала.
В глазах Миры проплывал весь ужас, пережитый за последние годы, тело вновь и вновь вздрагивало, а из горла вырывались до боли ничтожные:
— Почему я? Почему? — все сильнее сжимая чужую одежду продолжала вопить она, — я…я…я, — ей не хватало воздуха говорить одной фразой, — я ведь никому не причиняла вреда, за что? — последние фразы вырывались громким криком.
Дверь в комнату распахнулась, но Мира не видела этого. Зои лишь отмахнулась от любопытных глаз и двери закрылись вновь, погружая двоих в темноту. Никто не знал в чем причина, но за закрытыми дверьми плакали две разбитые души, одна истошно крича о своей боли, а вторая, беззвучно проглатывая слезы.
Глава 59. Разбитое зеркало
Мира успокоилась спустя почти час острой истерики и едва ли нашла в себе силы подняться, устало закрывая глаза, прижималась к теплой женщине. Пускай всю жизнь она говорила, что мать ничего не значила в ее жизни, но на самом деле это была лишь глупая обида за то, что ее бросили, она помнила о маме гораздо больше глупой считалочки, помнила, как пахли ее волосы, какие теплые были руки, просто старалась не вспоминать. Сейчас запах был практически таким же, тепло чужих ладоней, заботливо прижимающих ее к себе, казалось доходит до самого сердца. Усталое тело и затуманенный разум слились:
— Матушка, — Мира закрыла глаза сжав и без того мокрые одежды на груди Зои.
Бездушный взгляд серых глаз наполнился блеском, а губы, задрожавшие от боли, приоткрылись:
— Да, родная.
Мира открыла глаза лишь спустя час осознав, что все также жалобно лежит в чужих объятиях постаралась быстро отстраниться неловко краснея. Зои погрузившаяся в свои мысли растерялась, глядя на поглаживающую свои щеки круглолицую девушку.
— Меня зовут Зои, — сухо сказала красноволосая женщина.
Мира неловко кивнула. В груди было так пусто и легко, что ее словно тошнило от каждого движения.
— Это место теперь твой дом, придется мириться с его правилами, — женщина поднялась и немного скривила лицо, вероятно ноги затекли от долго времени сидения на полу.
Мира бы хотела промолчать, но вымокшие на сквозь от ее собственных слез красные одежды хозяйки заставили ее смутиться.
— Тебе не стоит переживать, плакать и дрожать от страха нормально, но, — Зои сделала глубокий вдох, — та дрянь в твоих карманах не выход, подумай об этом.
Дверь закрылась, и обессиленная Мира с трудом поднялась на постель, здесь неприятно пахло сыростью и даже сквозь толстые стены доносились смешки и стоны соседних комнат. Глядя перед собой, она опустила руку в карман вытряхивая несколько пилюль на дрожащие руки, слабость сыграла против нее и драгоценные бусины рухнули на пол, они были последними в этой бесполезной коробке. Так поднимая их с пола Мира закрывала глаза прощаясь с собственной сущностью, жадно проглотив их она ждала, когда боль и пустота внутри отступят и после провалилась в глубокий сон.
Конечно нельзя сказать, что девушка была готова сразу смириться с ужасающими условиями. Ее душа долго противилась, а количество выплаканных слез едва ли можно было оценить кувшинами. Все тело ощущалось безумно грязным, а каждый день давался с невыносимым трудом. Она избегала общения с кем-либо лишь вежливо отвечая на вопросы Зои, но один упрямый юноша работающий здесь все же частенько вызывался ей помочь в разных мелочах. Он не был танцором, а значит в глазах Миры его тело было еще более грязным, но если быть с собой честной, то избегала она его по другой причине — он был слишком похож на ее юного друга из семьи Маруяма. От миловидной внешности и щенячьих глаз, до пугливого нрава.
Мира научилась стирать свои вещи и первое время ловила на себе ошарашенные взгляды потому что не переставала обиженно плакать пока делает это. Ей приходилось самой беспокоится о порядке в комнате, это было лучше, чем жить в бесконечной грязи. А роскошные обеды и ужины заменились самыми простыми.
Привычная жизнь многих для нее была сущим кошмаром из которого был лишь один выход. Она больше никогда не смотрела на мир трезво.
Было не важно, что именно попадет в ее организм пилюли, алкоголь или все вместе. Казалось, что и опиум уже приходился ей по вкусу. Все лишь бы не сталкиваться с собственными мыслями. Пока она была пьяна ее не волновали излишне наглые руки гостей, хотя нрав все же противился, зачиная конфликт за конфликтом, не волновало собственное будущее, ничего. Все ее жизнь пошла одной сплошной полосой где картины смутно менялись и в глазах двоилось, отдавая цветными бликами. Мучительные минуты трезвости по утрам сменялись дурманом в голове, а безумная улыбка осветила это до боли чужое лицо.
Так прошло около двух лет.
Все-же у Мии осталась причина для беспокойства и договорившись с Зои она взяла лошадь и отправилась в сторону ласточкиного города. Условием того, что ее спокойно отпустили было сопровождение Ито, того самого паренька, который в отличие от остальных все же упрямо старался сблизиться со странноватой девушкой. Дорога занимала пол дня поэтому вопреки своему желанию Мира больше не могла молча выносить робкие взгляды круглых глаз:
— Ты Ито, верно?
— Да, — едва сдерживая улыбку молодой человек тут же подогнал лошадь выравнивая ее в ходу с лошадью Миры.
К его сожалению девушка более ничего не говорила лишь бездумно смотрела вперед.
— Я заметил тебя еще в первый день, кажется ты не особо радовалась попасть в подобное место.
— А ты радовался?
— Мне было 4, от куда мне знать, — пожимая плечами ответил он.
— 4? Что должно случится, чтобы привести ребенка в 4 года в такое место?
Молодой человек не мог ответить, лишь мягко улыбнулся:
— В любом случае у меня есть мечта и я не собираюсь оставаться тут на всю жизнь.
— Мечта?
— Мгм, — он довольно кивнул
— Так почему не сбежишь сейчас? Отличный шанс не возвращаться туда.
— Какой толк если я сбегу и останусь на улице? Все мои деньги у Зои, я усердно коплю на выкуп и часть она откладывает мне на дальнейшую жизнь.
— Усердно копишь, ложась под других мужчин?
— Ты грубая, —
