Устинова, который всегда отличался крепким здоровьем и потрясающей работоспособностью, породил немало слухов и домыслов. Целый ряд авторов (А. Н. Яковлев, Н. А. Зенькович, В. М. Легостаев[1314]) даже выдвинули версию, что Д. Ф. Устинов, находившийся 10–14 сентября 1984 года на военных учениях стран — участниц ОВД «Щит-84», проходивших на территории Чехословакии, вместе с главами военных ведомств ГДР, ЧССР и ВНР, генералами армии Хайнцем Гофманом, Мартином Дзуром и Иштваном Олахом был отравлен каким-то ядом. В итоге, как пишет В. М. Легостаев, «в считанные дни между 2 и 20 декабря» все четыре министра обороны скоропостижно скончались, и за всеми этим смертями, возможно, стояло ЦРУ. А академик А. Н. Яковлев вообще договорился до того, что якобы «существует много свидетельств» того, что высший армейский генералитет «подумывал о военном перевороте в социалистическом лагере», но этот «заговор тогда не удался», поскольку «2 декабря 1984 года в результате "острой сердечной недостаточности" скончался член Политбюро ЦК СЕПГ, министр национальной обороны ГДР генерал армии Гофман»; «15 декабря — скоропостижно скончался член ЦК ВСРП, министр обороны ВНР генерал армии Олах»; «16 декабря в результате "сердечной недостаточности" скоропостижно скончался министр национальной обороны ЧССР, член ЦК КПЧ генерал армии Дзур»; а «20 декабря скончался член Политбюро ЦК КПСС, министр обороны СССР маршал Советского Союза Устинов». Однако эта криптоверсия не выдерживает никакой критики, поскольку Д. Ф. Устинов действительно скончался 20 декабря 1984 года, но все другие министры, т. е. М. Дзур, X. Гофман и И. Олах, ушли из жизни не до советского министра, а после: соответственно 15 января, 2 и 15 декабря 1985 года.

Между тем эта версия смерти Д. Ф. Устинова родилась не на пустом месте. Дело в том, что его помощник генерал И. В. Илларионов и академик Е. И. Чазов говорят, что на учениях его реально «заразили гриппом», и «после возвращения с маневров Устинов почувствовал общее недомогание», а затем «появилась небольшая лихорадка и изменения в легких»[1315]. Впрочем, тот же Е. И. Чазов пишет, что «смерть Устинова была в определенной степени нелепой» и вызвала «много вопросов в отношении причин и характера его заболевания». Однако генерал-полковник Л. Г. Ивашов, возглавлявший в тот период личный секретариат министра обороны СССР, утверждает, что Д. Ф. Устинов заболел во время отпуска на госдаче в Бочаровой ручье[1316]. По его свидетельству, «обычно Дмитрий Федорович уходил в отпуск в июле — августе», но в этот раз он ушел «в конце сентября». Погода была уже прохладная, но «он ни в чем свой обычный режим не изменил — также купался и гулял», и «в итоге простудился». Кремлевская бригада врачей во главе с самим Е. И. Чазовым приехала в Сочи и, диагностировав у него воспаление легких, сначала стала «лечить на месте, а потом в Москве, в ЦКБ».

Пролежав в Кунцевской больнице не очень продолжительное время и «не долечившись», он вышел на службу, так как «надо было проводить большое совещание руководящего состава Вооруженных сил, на котором шла речь о серьезном повороте в их стратегическом развитии». Но, как вспоминали ряд участников этого совещания, в частности генерал армии В. И. Варенников, сначала «все шло нормально», но уже «минут через тридцать мы заметили, что с Дмитрием Федоровичем творится что-то неладное: его лицо побледнело, речь стала прерывистой», а буквально «через три-четыре минуты он вообще умолк и закачался»[1317]. К министру тут же подошли два его помощника — генерал-полковник И. В. Илларионов и адмирал С. С. Турунов, — которые сначала помогли ему «сесть в кресло, а затем вывели в комнату отдыха». После этого была срочно вызвана дочь маршала Вера Дмитриевна Устинова, которая смогла уговорить отца «поехать в ЦКБ». Первые дни, проведенные в больнице, дали небольшое улучшение, но затем выяснилось, что на фоне «недолеченной пневмонии» у Д. Ф. Устинова стала то ли «развиваться трещина на сердечной аорте», то ли «прогрессивно расти аневризма брюшной аорты», и в результате было принято решение делать операцию. Как утверждает Е. И. Чазов, операция происходила «в экстремальных условиях» и «протекала тяжело», так как «в ходе ее началось массивное кровотечение в связи с так называемым состоянием фибринолиза», т. е. несвертываемости крови, что, в свою очередь, привело к нарушению функций печени и почек[1318]. Понимая, что он умирает, Д. Ф. Устинов решил до конца исполнить свой долг солдата, гражданина и патриота: он принял в больнице К. У. Черненко, Г. В. Романова и маршала С. Л. Соколова и по отдельности переговорил с ними, договорившись, что именно последний, т. е. его первый заместитель, займет пост министра обороны СССР.

24 декабря К. У. Черненко побывал на прощании с министром обороны, но на Красную площадь уже не поехал из-за сильного мороза. А уже в новом году вновь лег в больницу и на публике больше не появлялся. Между тем уход из жизни маршала Д. Ф. Устинова произвел немалое смятение в высшем руководстве страны. Так, черненковский помощник В. В. Прибытков был уверен в том, что именно он, «вне всякого сомнения, твердо и прочно стал бы новым генсеком», если бы пережил его шефа. А раз так, то он, безусловно, выступил бы против М. С. Горбачева[1319]. Однако сам М. С. Горбачев, напротив, был уверен в том, что покойный маршал был его стратегическим союзником и его уход выбил почву из-под ног, которую надо было срочно нащупывать в лице такой же авторитетной фигуры в Политбюро ЦК[1320]. Кстати, то, что Д. Ф. Устинов был сторонником избрания М. С. Горбачева генсеком, позднее подтвердил и бывший председатель КГБ генерал армии В. М. Чебриков, поведавший о том, что они втроем не раз встречались и беседовали на эту тему[1321].

Новый 1985 год ознаменовался очередной схваткой за власть, в которой четко обозначились два основных конкурента — В. В. Гришин и М. С. Горбачев. Многолетний вождь московских коммунистов, который считался олицетворением самых лучших традиций «партийного аскетизма» и «сталинского стиля» работы, вероятнее всего, мог рассчитывать на поддержку наиболее влиятельных членов консервативного крыла высшего партийного руководства, т. е. Н. А. Тихонова, Г. В. Романова, В. В. Щербицкого, Д. А. Кунаева, В. И. Долгих, М. В. Зимянина и ряда других. А вот М. С. Горбачев, потерявший с уходом Д. Ф. Устинова значительный властный ресурс, стал искать поддержки у другого «аксакала» в Политбюро — министра иностранных дел А. А. Громыко. В связи с этим обстоятельством нельзя не упомянуть один любопытный, но