Он знал. На мгновение он снова превратился в Чейда, всезнающего наставника, каким всегда был для меня. Так хорошо было наконец поговорить с кем-то, кто видит меня насквозь.

– Как можно скорее. Я ждал, когда потеплеет и Сила вернется ко мне, а сам собирал сведения. Я укрепил мышцы и немного восстановил умение драться. Так много времени потерял зря.

– Точить оружие – не пустая трата времени. Наконец-то ты этому научился. Ты уже не ученик и даже не подмастерье. Ты доказал, что стал мастером.

– Спасибо, – тихо сказал я и сам удивился, как согрели меня его слова. – Часть пути придется проделать через камни, потом по суше, потом по морю… Это будет долгое путешествие.

Чейд кивнул. Его рука по-прежнему лежала у меня на макушке.

– Мой сын хочет пойти с тобой, – негромко проронил он.

– Лант?

– Да. Он много говорил со мной, хоть и думал, что говорит с пустой оболочкой. Он хочет пойти. И я тоже хочу этого для него. Возьми его с собой. Пусть он докажет сам себе, что чего-то стоит, пусть станет мужчиной. А потом верни его мне.

– Чейд, я не могу. Он не…

– Он не такой, как мы. Он не умеет ненавидеть, как мы. И желать мести, как мы. Он был потрясен тем, что случилось с его так называемой мачехой, но это необходимо было сделать. Я это понимаю, он – нет. Его бы воля, он отправился бы к ней и поклялся, что не станет претендовать на земли и имущество Виджилантов. Он верит, будто ей этого хватило бы. – Чейд покачал головой. – Он не способен признать зло, даже когда оно ломает ему ребра. Он хороший человек, Фитц. Возможно, лучше любого из нас. Но он не чувствует себя мужчиной. Возьми его с собой.

– Не понимаю, зачем ему вздумалось идти.

Чейд коротко рассмеялся:

– Ты ему вместо старшего брата, никого лучше на эту роль у него нет. А кто был моим мальчиком, пока не появился он? Я рассказывал Ланту истории о некоем безымянном пареньке, которые разожгли в нем дух соперничества. Он захотел стать таким же. И таким же любимым, как тот парень. В самом начале его обучения я сделал из тебя недостижимый идеал и постоянно ставил его Ланту в пример. Он твердо вознамерился быть тебе ровней. Он хотел добиться успеха и сделаться одним из нас. А потом он встретился с тобой и потерпел неудачу. И терпел неудачи одну за другой. Фитц, я не могу дать ему то, чего он жаждет. Знаю, ты хочешь идти один. Но это было бы ошибкой. Поверь мне и возьми Ланта. Пока он не добьется твоего уважения, он будет оставаться ничтожеством в собственных глазах. Поэтому возьми его с собой. Дай моему сыну возможность доказать тебе и самому себе, что он мужчина. И вы оба должны отбросить соперничество и зависть.

Зависть? Я вовсе не завидую этому щенку! Но спорить с Чейдом – только время зря терять. Я не хотел брать с собой Ланта и знал, что не могу его взять, но не сказал об этом Чейду. В эту минуту он снова сделался моим старым наставником. Не хотелось препираться с ним, ведь это мог быть наш последний разговор.

Я перевел на другое:

– Так ты все это время притворялся больным?

– Нет. Только иногда. Мне на руку казаться слабым. Фитц, я не доверяю Розмари. Она убедила Дьютифула, что ему не нужны убийцы вроде нас с тобой. Она позволила рассыпаться сетям, которые я сплел. Моим шпионам так и не заплатили и не позволили доложить мне. Все, над чем я работал столько лет, идет прахом.

– Чейд, мне надо отправляться в путь. Я не могу остаться здесь, чтобы чинить твои сети.

– Ха! – фыркнул он. Я запрокинул голову и увидел, что он ласково улыбается мне. – Как будто тебе это по силам. Как будто это вообще кому-то по силам. Нет, Фитц. Я проиграл и знаю это. И никто не придет мне на смену. Время таких, как я, ушло. Нет, я не прошу тебя остаться и продолжать мое дело. Иди и делай, что должен.

– Чейд… зачем ты все это время притворялся слабоумным, будто мысли твои бродили неизвестно где?

Он снова рассмеялся:

– Ах, Фитц, я и был не в себе. Не каждый день и не каждый час, но часто. Порой мне казалось, что я мыслю так же ясно, как прежде. А то вдруг не мог найти тапочки, искал и искал, а потом смотрю – они у меня на ногах. – Он покачал головой. – Уж лучше пусть все думают, что я полностью выжил из ума, чем знают правду. Не хочу, чтобы Розмари решила, будто я представляю для нее угрозу на пути к власти.

Я ушам своим не поверил:

– Ты боишься ее?

– А ну стой. Я уже слышу, как ты прикидываешь способы убить ее. Медленный яд, падение с лестницы… Но уже немолодому и мудрому человеку не составит труда уберечься от всего этого.

Чейд угадал. Я невольно улыбнулся, а потом попытался найти в себе чувство вины. Но так и не смог. Чейд знал про меня все.

– Так что пусть она забирает себе мое логово, мою кровать, мои инструменты и даже мои записи. Самые важные она все равно не найдет. Никто их не найдет. Разве что ты. Когда вернешься. – Он опять набрал побольше воздуха и выдохнул. – Мне теперь важнее другое. Шайн. Столько нужно наверстать… Они думали в наказание мне убить ее или выдать за какого-нибудь безмозглого грубияна. Но то, что они сделали с ней, гораздо хуже. Она выросла пустышкой, Фитц. Она тщеславна. И невежественна. Но ум у нее острый, просто его обратили на ложный путь. Сейчас девочку учит Кетриккен, и я благодарен ей. Но даже в своем почтенном возрасте Кетриккен во многих отношениях остается наивной. Она по-прежнему верит, что честность и добро в конце концов восторжествуют. Так что мне придется оставаться в живых, чтобы учить мою дочь, что ножичек, припрятанный в голенище, или заранее устроенный тайный лаз для побега могут продлить жизнь.

И я хочу успеть полюбоваться на ее успех, – добавил он. – Все так поразились, когда я распечатал ее Силу. Ах, как они примчались, как кинулись учить ее ставить стены, чтобы закрыться до тех пор, пока она не научится владеть ею! Но Шайн будет сильным магом, Фитц. Очень сильным. Если кто-то и сомневался, что во мне течет кровь Видящих, моя дочь докажет, что они ошибались.

Так странно было услышать, что он, оказывается, придает значение этим старым сплетням.

– Ты такой же Видящий, как я, – сказал я.

Он опять взъерошил мне волосы и тихо сказал:

– У меня для тебя подарок. Я выписал ее уже давно. Везли из Джамелии, но по пути, в Удачном, увеличили и подправили. Возьми ее с собой. Она в шкафчике для свитков в моей спальне. В голубом футляре. Это тебе. Сходи за ней.

Я встал и отправился в его спальню. Нашел нужный футляр и принес Чейду.

Он взял его и велел:

– Найди стул и поставь поближе.

А к тому времени, когда я принес стул, он уже открыл футляр и развернул карту-свиток. Вот что это был за подарок. Кожу выделали так тонко, что карта оказалась вдвое больше, чем я ожидал. Это был пергамент, расписанный яркими разноцветными чернилами. Надписи, на диво крохотные, отлично читались. Там были Шесть Герцогств и Горное Королевство, Калсида и Дождевые чащобы. Дальше – Про́клятые берега и Удачный, далекая Джамелия и Пиратские острова. А за ними – острова Пряностей.