— Мне все это не нравится, — сухо сказала она.

Нерич попробовал исправить свою ошибку:

— Я шучу, и ты не принимай близко к сердцу мои глупости. Я прихожу к тебе как к старому другу.

— И всегда с наступлением темноты, — подчеркнула Лоретта.

— Какое это имеет значение? — возразил Нерич. — Я прихожу в свободное для тебя и для меня время. Я твой друг и стремлюсь отвлечь тебя от тяжелых мыслей.

— А как бы посмотрела на это твоя молодая жена?

Нерич усмехнулся.

— Тебя это тревожит?

— Конечно.

— От жены у меня нет никаких тайн. С моих слов она все знает и о тебе и о твоем несчастье.

Лоретта, казалось, не слушала.

— Все-таки я хочу тебя просить, — скачала она, — не приходить ко мне так поздно. И не приносить мне подарков. Они бросаются людям в глаза. Ты одолжил мне деньги, я возвращу их тебе на днях.

Нерич сделал вид, что обиделся.

— Как ты можешь говорить о деньгах! Я пока не испытываю нужды. Если они мне понадобятся, я по-дружески сам тебе напомню.

— Всегда лучше без напоминаний… Я страшно не люблю делать долги.

— Хорошо, хорошо. Я не знал, что ты такая щепетильная. Скажи лучше — была ли ты в Корпусе?

— Почему ты спрашиваешь?

— Как идет расследование? Найдут они когда-нибудь убийц? Что-то дело слишком долго тянется.

Лоретта вынула из рукава носовой платок и приложила его к губам.

— Едва ли они их найдут, — сказала она после долгого молчания. — Им не удалось напасть на след, а уж сколько прошло времени. Но я благодарна товарищам из Корпуса.

— За что? Не вижу логики!

— За то, что они с таким участием и настойчивостью занимаются расследованием.

— Подумаешь, какую услугу они тебе оказали! — возмутился Нерич. — Это их прямое дело. А вообще безобразие. Где это видано! Среди бела дня нашли человека с пробитой головой, человека честного, коммуниста, и до сих пор не могут обнаружить убийцы. Это же курам на смех! При таких порядках любой негодяй имеет возможность безнаказанно расправиться с кем ему заблагорассудится. Страшно становится. Честное слово. Я с такими порядками ни в одной стране не сталкивался.

Пшибек улыбнулась грустно.

— Ты многое забыл, мой друг. У тебя короткая память, Милаш. Кое-где творились вещи более страшные. Кое-где среди бела дня бесследно исчезали не только одиночки, а десятки и сотни людей.

Нерич понял, что и здесь сделал промах.

Ты права, — сказал он в тон ей. — Когда все испытания позади, о них не хочется вспоминать, а этот случай я слишком близко принял к сердцу. Мне твой муж понравился с первой встречи. В нем чувствовалась цельная натура. Поэтому-то и обидно, что преступники ходят на воле.

— Что ж… так, значит, суждено. Он нашел смерть там, где никак не ждал ее найти. Но я не оставляю надежды, что со временем кое-что выяснится. Я глубоко верю в это.

Нерич насторожился.

— Ты считаешь, что еще есть надежда?

— Так мне сказали в Корпусе. В жизни много запутанного. Убийца сейчас затаился, замел следы, а пройдет какое-то время, он успокоится, потеряет осторожность и чем-нибудь выдаст себя. А может случиться и так, что это преступление раскроется в связи с каким-нибудь другим преступлением.

Настроение у Нерича немного понизилось.

«Неужели, — рассуждал он, — Прэн просто болтал, утверждая, что всякая опасность миновала? Он заверял, что все концы спрятаны, а похоже на то, что они еще могут высунуться. Нет, я должен добиться от Прэна полной ясности».

Он пробыл в квартире Лоретты около часу и ушел неудовлетворенный. Он торопился на встречу с Прэном.

Американец ждал его в машине в условленном месте.

С первых же слов Нерич стал убеждать Прэна, что дальше возиться с вдовой Пшибек нет никакого смысла. Он приводил доводы, которые казались ему убедительными.

— Ладно, — согласился Прэн. — Пока снимем этот вопрос.

— Но мне не понравилась ее уверенность в том, что дело еще не кончено, — начал Нерич. Он рассказал о том, что Лоретта верит в успех розысков. Так ее заверили в Корпусе.

— Странно вы рассуждаете, — усмехнулся Прэн. — А что бы на месте работников Корпуса вы заявили жене убитого? Вы, как я вижу, очень мнительный человек. Как ваши дела с комендантом?

Нерич ответил, что «закрепил» вербовку Громадского и возлагает на него большие надежды. Комендант в любое время, по первому требованию, сможет стать хозяином аэродрома. В этом деле успех. Очевидный успех.

— А с начальником гаража на автобазе тоже успех? — уколол его Прэн.

— Нет, там неудача, — признался Нерич. — Но виновник не я, а он сам. Веди он себя осторожней и умней, Морганек никогда его не уволил бы. Но он не останется без дела. Я говорил с Громадским, комендант возьмет его к себе. Такие люди ему нужны…

Возвращался Нерич вполне довольный. Задание в отношении Лоретты снято. Можно вздохнуть немножко свободнее и больше внимания уделить главной задаче, ради которой он и приехал в Прагу.

1

Нерич стоял у окна, которое выходило на покрытый тяжелыми плитами двор, и смотрел, как робко и неуверенно падали легкие снежинки. Первый снег почему-то всегда напоминал ему январь сорок пятого года, ставку Михайловича, и навевал невеселые думы.

Неожиданный стук в дверь заставил его опомниться. Дверь их квартиры вела в хозяйский коридор. Божена, приходя, не стучала. Значит, кто-то посторонний. Нерич прошел через обе комнаты и громко крикнул:

— Войдите!

Вошла Лоретта.

Нерич невольно взглянул на стенные часы: вот-вот должна была вернуться из университета Божена. Неожиданный визит Лоретты, которая никогда в их доме не бывала, озадачил его. Да и Божена ничего ведь не знала о существовании Лоретты!

«Как не вовремя!» — подумал он и с плохо скрытой досадой спросил:

— Ты ко мне?

— Странный вопрос, — Лоретта повела плечом. — Разумеется, к тебе. Ты непонятно себя ведешь: то приходишь через день, а то две недели глаз не кажешь. Я принесла долг… Получила заработную плату.

И она положила на стол пачку денег. Нерич почувствовал себя неловко. Конечно, вопрос его был глуп.

— Ну, садись Лоретта, — предложил он гостье. — И пальто сними.

Он помог ей снять пальто.

И покосился на деньги, раздумывая: спрятать? Как-то неудобно сразу. Оставить на столе? Войдет Божена, увидит деньги, и положение только усложнится. Но спрятать деньги он так и не решился.

— Ну что твоя хозяйка? — начал он, не зная, о чем заговорить. — Все продолжает сплетничать?