Но американец демонстративно отвернулся от советского тренера, всем своим видом показывая, что нарушение он зафиксировал правильно. Чехи снова получили прекрасную возможность сравнять счет. Естественно, они бросились в атаку и едва не забили гол. Но по-прежнему надежно в воротах стоял Третьяк. А спустя несколько секунд уже советская сборная провела молниеносную контратаку и Александр Голиков, выйдя один на один с Холечеком, решил не обводить его, а мощно «зарядить». В итоге шайба угодила во вратарские щитки.

Гавлик и Хорак стояли на площадке возле выхода на трибуну. В руках у Хорака был бинокль, который он держал у глаз и внимательно смотрел через его окуляры на один из советских секторов на противоположной трибуне. Мощные линзы бинокля прекрасно приближали лица людей — на некоторых даже были видны родинки. Ошибиться с таким чудом техники было невозможно. Однако дело было в другом — Хорак переводил бинокль от одного лица к другому, но лица Прохазки среди них не было. Судя по всему, он находился в каком-то другом секторе.

— Ну, что ты видишь? — спрашивал у наблюдателя Гавлик, сам же все свое внимание переключил на то, что творилось на льду.

— Пока только русских. Например, их знаменитого Штирлица.

Поймав недоуменный взгляд полковника, Хорак пояснил:

— Я имею в виду советского актера, который играл роль разведчика в сериале про мгновения весны.

Хорак не ошибся — на противоположной трибуне и в самом деле сидел советский Штирлиц — актер Вячеслав Тихонов, которого в Чехословакии тоже прекрасно знали. Он приехал в Прагу на премьеру чехословацкого фильма режиссера Ладислава Рихмана «Баллада о дереве и розе». Тихонов играл в нем главную роль — видного ученого-инженера Владимира Кузнецова, который приехал в Прагу на строительство метрополитена. Но эта командировка оказывается для него и встречей с прошлым — возвращением к воспоминаниям юности, когда в мае 1945-го года молодым танкистом он участвовал в боях за освобождение Праги, был ранен, попал в госпиталь, полюбил девушку Веру, спасшую ему жизнь. В этой роли снялась молодая актриса Ярослава Шаллерова.

Естественно, попав в Прагу в дни финальной игры чемпионата мира по хоккею, Тихонов, заядлый хоккейный болельщик, просто не имел права пропустить это событие.

— Мне не нужен твой Штирлиц — найди мне Прохазку! — не скрывая раздражения, заявил Гавлик.

— Его пока не видно, — последовал ответ.

— Пропустить не мог?

— С таким биноклем вряд ли.

— В таком случае меняем дислокацию — идем к следующему выходу, чтобы успеть осмотреть другую половину трибуны, — сообщил полковник и первым зашагал к выходу.

В это время, стоявший на противоположной трибуне Ковалевский, заметил в одном из рядов советского сектора зеленое пятно. Приглядевшись, он различил, что это куртка, в которую был облачен парень, по описанию очень похожий на взрывника — помимо куртки, которую до этого он держал на коленях, а теперь надел на себя, у него были длинные волосы. «Неужели нашел?» — мелькнула в голове у Ковалевского радостная мысль. Она настолько обрадовала его, что он на время даже забыл о ледовой баталии. А там между тем спираль интриги закручивалась не менее сильно, чем в деле поисков неуловимого взрывника.

Во время очередной атаки на советские ворота Александр Голиков снова нарушил правила — зацепил клюшкой чехословацкого игрока. Судья дал свисток и отправил нарушителя на скамейку — отдыхать. Сборная СССР в очередной раз осталась в меньшинстве. На лед сразу же вышли главные звенья в командах — первые. У нас петровское, у чехов — звено Ивана Глинки. Последнее тут же бросилось в атаку, переведя шайбу в советскую зону. Но организовать что-то опасное чехи не смогли — Цыганков и Фетисов вдвоем прижали шайбу к бортику за воротами Третьяка. Вбрасывание выиграл Петров, который выбросил шайбу из зоны. В это время у чехов произошла смена состава — на лед вышло третье звено. А у сборной СССР продолжало играть звено Петрова. И оно выиграло свой микро-матч, причем будучи в меньшинстве.

Все началось на 37-й минуте на синей линии, где ошибся опытный защитник Махач. Получив шайбу, он завозился с ней, пытаясь обыграть Фетисова, и не удержался на ногах. Фетисов немедленно отдал пас Петрову. Тот выкатился на ворота слева, но бросать не стал, а, уложив на лед защитника, верхом переадресовал шайбу Михайлову. Тот поймал ее рукой и, вместо того чтобы отбросить к бортику, сбросил ее себе на клюшку и снова переадресовал Петрову. И тот, не долго думая, «зарядил» по воротам Холечека. Вратарь явно был не готов к этому броску и шайба, будто бабочка, впорхнула в его ворота. Вся скамейка советской сборной вскочила со своих мест в едином порыве. То же самое сделали советские болельщики, сидевшие в разных секторах по обе стороны Дворца спорта. Появившийся на табло счет 2:0 означал, что в этом противостоянии возникла ничейная ситуация — то есть, фора, которая была у сборной ЧССР, пропала.

Виновник этого гола Махач устало опустился на скамейку. Он был буквально раздавлен случившимся. Ровно десять лет назад он пришел в сборную Чехословакии 22-летним игроком и за эти годы с ним всякое бывало. Но такого позора он никогда еще не испытывал. На родном льду, на глазах у 14 тысяч болельщиков и миллионов телезрителей он допустил роковую ошибку, которая позволила русским забить в меньшинстве шайбу, сравнявшую счет в этом противостоянии. И зачем он с ней завозился — надо было отбросить ее к противоположному бортику, где был свободный игрок. Да еще и на ногах не смог удержаться. Видимо, возраст брал свое — 32 года как-никак исполнилось месяц назад. «Все, надо вешать коньки на гвоздь, — глядя в пол, размышлял Махач. — Единственно жаль — что уходить приходится после такой ошибки».

— Ты чего загрустил, Олдри? — услышал защитник рядом с собой голос тренера Карела Гута. — Игра не закончена, приятель. Соберись, на тебя вся наша молодежь смотрит.

Эти слова дорогого стоили. Сразу захотелось выскочить на лед и совершить чудо. Но на льду в это время была первая пятерка во главе с Глинкой. Она опасно атаковала ворота Третьяка, но тому удалось отбить шайбу со своего «пятачка». Ее тут же подхватили советские хоккеисты и организовали свою атаку. Шайба попала к Балдерису, который по правому флангу вышел один на один с Холечеком и мог забить третью шайбу. Наперерез ему бросился защитник Бубла, который, понимая, что не имеет возможности остановить соперника, попросту со всей дури размахнулся и так ударил своей клюшкой по клюшке Балдериса, что та переломилась. Имеется в виду клюшка защитника. А клюшка Балдериса осталась целехонькой и он сумел-таки произвести бросок. Но теперь уже чехословацкий вратарь показал великолепное мастерство — отразил выпад нападающего. Впрочем, если бы не демарш Бублы, вполне вероятно бросок у советского игрока получился бы куда более прицельным. За эту грубость Бубла был удален на две минуты.

Пока он ехал на скамейку штрафников, Тихонов подозвал к бортику играющую пятерку и сказал:

— Ребята, вы видите, нервы у чехов на пределе. Они будут вас задирать, провоцировать. Помните нашу установку: на провокации не отвечать, наказывать голами.