Несмотря на весь мой опыт ведения переговоров со своим внутренним голосом, у меня никогда не получалось делать это естественно, и теперь я опасался, что растерял навык, поскольку давно не упражнялся. Во время захода самолета на посадку в аэропорту Ханеда я сказал себе, что мне придется либо немедленно реанимировать свой прежний навык, либо потерпеть поражение.

Я не мог вынести мысли о проигрыше.

В Японии готовились к проведению Олимпийских игр 1964 года, поэтому я смог найти совершенно новую гостиницу в Кобе с разумными ценами — «Ньюпорт». Она находилась в центре города, ее особой достопримечательностью был вращающийся ресторан наверху. Точно таким же, что находится на верхушке башни «Космическая игла» в Сиэтле, — на меня вид японской башни подействовал успокаивающе, как легкая ностальгия. Перед тем как распаковать вещи, я позвонил в «Оницуку» и оставил сообщение. Я здесь и прошу меня принять.

После чего я уселся на край кровати и уставился на телефон. Наконец он зазвонил. Секретарша чопорно звучащим голосом сообщила мне, что мое контактное лицо в «Оницуке», г-н Миязаки, больше в компании не работает. Плохой признак. Заменивший его на посту г-н Моримото не хочет, чтобы я приходил в штаб-квартиру компании. Очень плохой знак. Вместо этого, продолжила она, г-н Моримото встретился бы со мной за чашкой чая во вращающемся ресторане моей гостиницы. Завтра утром.

Спать я лег рано, но спал, то и дело просыпаясь. Снились погони на автомобилях, тюрьма, дуэли — такие же кошмары, которые всегда терзали меня накануне больших соревнований, свидания или экзамена. Я встал на рассвете, съел завтрак из сырого яйца, разбитого поверх горячего риса, и приготовленной на гриле рыбы, запив все это зеленым чаем. Затем, освежая в памяти заученные отрывки из книги «Как делать бизнес с японцами», я побрил свои бледные скулы. Раз или два раза при этом порезался и с трудом остановил кровь. Ну и видок, должно быть, у меня был. Наконец, я надел костюм и побрел к лифту. Нажимая кнопку на верхний этаж, я заметил, что моя рука белее кости.

Моримото пришел вовремя. Возраст у него был почти такой же, как у меня, но выглядел он как более зрелый и более уверенный в себе человек. Одет он был в помятую спортивную куртку, да и лицо у него было какое-то помятое. Мы присели за столик у окна. Немедленно, еще до того, как к нам подошел официант, чтобы принять заказ, я пустился в бой, высказав все, о чем я поклялся не говорить. Я сказал Моримото, насколько я был огорчен посягательством этого «ковбоя Мальборо» на мою территорию. Я сказал, что у меня сложилось впечатление, что я установил личную связь с руководителями компании, с которыми встречался за год до этого, и это впечатление было усилено письмом от г-на Миязаки, подтвердившим, что тринадцать западных штатов были исключительно моей территорией. Поэтому я в затруднении, как объяснить такое отношение ко мне. Я взывал к чувству справедливости Моримото, к его чувству чести. Он выглядел смущенным, поэтому я перевел дыхание и сделал паузу. Затем перешел от личного к профессиональному. Я перечислил свои внушительные продажи. Я упомянул имя своего партнера, легендарного тренера, чья репутация известна даже на другой стороне Тихого океана. Я также подчеркнул все то, что я мог бы сделать для «Оницуки» в будущем, если мне дадут шанс.

Моримото отпил глоток чая. Когда стало ясно, что я выговорился, он поставил чашку и выглянул в окно. Мы медленно совершали круг над Кобе. «Я свяжусь с вами».

Еще одна бессонная ночь. Я просыпался несколько раз, подходил к окну, наблюдал за судами, подпрыгивавшими на темно-фиолетовых волнах залива, на берегу которого стоял Кобе. Красивое место, думал я. Очень жаль, что вся эта красота обходит меня стороной. Мир теряет красоту, когда ты проигрываешь, а я был близок к проигрышу. Крупному.

Я знал, что утром Моримото скажет мне, что ему жаль, ничего личного, просто бизнес, но они остаются с «ковбоем Мальборо».

В 9.00 утра зазвонил телефон у изголовья кровати. Моримото. «Г-н Оницука… лично… желает встретиться с вами», — произнес он.

Я надел костюм, взял такси до штаб-квартиры «Оницуки». В конференц-зале, знакомом конференц-зале, Моримото указал мне на кресло в середине стола. На этот раз в середине, не во главе стола. Больше никакого кей. Сам он сел напротив меня и вперил в меня свой взор, пока зал медленно заполнялся руководителями фирмы. Когда все собрались, Моримото кивнул мне. «Хай», — сказал он.

Я начал говорить, по существу, повторяя то, что я уже говорил ему накануне утром. Когда мой голос повысился до крещендо, когда я уже готовился закончить свое обращение, все головы повернулись в сторону входа, и я остановился на полуслове. Температура в помещении упала градусов на десять. Прибыл основатель компании — г-н Оницука.

Одетый в темно-синий итальянский костюм, с копной черных волос, густых, как ковер из грубого ворса, он объял ужасом каждого, кто находился в конференц-зале. Тем не менее он, казалось, не обратил на это никакого внимания. При всей своей власти, при всем своем богатстве его движения были учтивыми. Он вышел вперед, прихрамывая, шаркая ногами, не подавая никакого вида, что он был боссов всех боссов, сёгун обуви. Медленным шагом он обошел вокруг стола, на мгновение встречаясь взглядом с каждым директором компании. В конце концов он подошел ко мне. Мы раскланялись, пожали руки, после чего он занял свое место во главе стола, и Моримото попытался суммировать причину, почему я оказался здесь. Г-н Оницука поднял руку и оборвал его.

Без предисловий он пустился в длинный, страстный монолог. Когда-то, сказал он, у него было видение. Удивительная картина будущего. «Все жители планеты постоянно носят спортивную обувь, — сказал он. — Я знаю, этот день придет». Он сделал паузу, оглядывая сидящих за столом и переводя взгляд с одного человека на другого, чтобы убедиться, знают ли они об этом. Наконец его взгляд остановился на мне. Он улыбнулся. Я улыбнулся. Он дважды моргнул. «Ты напоминаешь мне меня самого, когда я был молод», — сказал он мягко. Он вглядывался в мои глаза. Секунду. Две. Потом повернулся и посмотрел на Моримото. «Это насчет тех тринадцати западных штатов?» — спросил он. «Да», — ответил Моримото. «Хм», — сказал Оницука. Он сузил глаза, посмотрел в пол. Казалось, он медитировал. Затем взглянул на меня. «Да, — сказал он, — хорошо. Западные штаты твои».

«Ковбой Мальборо», сказал он, может и далее продавать борцовки по всей стране, но свою торговлю кроссовками для бега он ограничит Восточным побережьем. Г-н Оницука лично напишет «ковбою Мальборо» и проинформирует его о своем решении.

Он встал. Встал и я. Встали все. Мы все поклонились. Он покинул конференц-зал.

Все, кто остался в нем, выдохнули. «Итак… решено», — произнес Моримото. «На один год, — добавил он. — Потом к этому вопросу вернемся».

Я поблагодарил г-на Моримото и заверил его, что компания «Оницука» не пожалеет, что она поверила в меня. Я обошел вокруг стола, пожимая каждому руку и кланяясь, а когда подошел к Моримото, то пожал ему руку с особой силой. Затем я вышел вслед за секретаршей в соседнюю комнату, где подписал несколько контрактов и разместил огромный заказ на кроссовки общей стоимостью тридцать пять тысяч долларов.