Телефон трезвонил не умолкая. Я поговорила с мамой, которая просто проверяла, как у меня дела. Поговорила с Шоной, которую страшно взволновало и само убийство, и фотография, на которой меня запечатлели рядом с Уайаттом – и это после переживаний двухлетней давности. На другие звонки я просто не отвечала. Зачем разговаривать с репортерами, с любопытствующими близкими и дальними знакомыми, с потенциальными убийцами?

Движение на нашей улице было необычно оживленным. Возможно, даже хорошо, что моя машина не стояла под портиком: ведь сейчас можно было подумать, что дома никого нет. И все же срочно требовались колеса: ждали неотложные дела и предстоящие маршруты.

К десяти часам машина все еще не появилась. Я сгорала на медленном огне, а потому решила отыскать номер телефона департамента полиции.

Трубку снял некий сержант. Разговаривал он исключительно вежливо, однако толку от его вежливости было мало. Я спросила, нельзя ли поговорить с лейтенантом Бладсуортом. Оказалось, что нельзя. Так же, как и с детективом Макиннисом. Сержант ловко переправил меня к кому-то, кто, в свою очередь, отослал дальше. Причем каждый раз мне приходилось подробно объяснять ситуацию. Наконец – наконец! – удалось обрести в качестве собеседника детектива Форестера. Историю пришлось повторить еще раз.

– Сейчас проверю. По-моему, лейтенанта в здании нет, но я постараюсь помочь вам с машиной, – пообещал детектив и положил трубку на стол.

Оставалось лишь слушать шум, тот, который возникает в результате сплетения множества разнообразных звуков. Звонили телефоны, шуршали листы бумаги. Судя по всему, в помещении департамента полиции днем работа кипела с той же интенсивностью, что и ночью. Я ждала. Времени даром не тратила, а тщательно изучила маникюр, который держался молодцом. Появились мысли о ленче: в отсутствие машины он мог стать серьезной проблемой. Дома я обычно только завтракала, а на ленч оставалась редко. К тому же я почти две недели не покупала продуктов. Наверное, можно было бы заказать пиццу, но ее мне почему-то совсем не хотелось. Зато с каждой минутой заметно укреплялось решение, придушить одного знакомого лейтенанта полиции.

Наконец детектив Форестер снова взял трубку.

– Мадам, лейтенант Бладсуорт именно сейчас занимается вашей машиной.

– Когда он приедет? Сижу, словно в западне. Он обещал доставить ее рано утром.

– Мне очень жаль, мадам, но сегодня у лейтенанта очень много дел.

– Тогда почему же за руль не может сесть один из сотрудников? О, придумала! Я могу взять такси и приехать в клуб «Фанаты тела», а там кто-нибудь из ваших людей выведет машину со служебной стоянки. Это сохранит всем массу времени и нервов.

– Не вешайте трубку, – распорядился детектив. Я не вешала. Оставалась на линии. Оставалась, оставалась и оставалась. Минут через десять Форестер вернулся и произнес: – Извините, мадам, но именно сейчас ничем не могу вам помочь.

Ну что ж, его вины в этом не было. Мне даже удалось сохранить спокойный тон.

– Понимаю. Спасибо за благие намерения. Кстати, вы мне не скажете номер сотового телефона лейтенанта Бладсуорта? Я его куда-то засунула и потому вынуждена вас беспокоить.

– Ничего страшного, – галантно ответил детектив и назвал номер.

Так-так. Благодаря несдержанности Уайатта все полицейские решили, что между нами что-то есть. А в таком случае почему бы детективу и не дать мне его номер? Бладсуорт совершил грубую тактическую ошибку.

Скорее всего начальник занят чем-то важным, и звонок чрезвычайно его отвлечет. О, как я на это надеялась! Начала было набирать номер, но остановилась. Скорее всего телефон Уайатта оборудован определителем номера, а это значит, что лейтенант меня узнает и вполне может не ответить. Самодовольно улыбаясь, я положила трубку и вытащила из сумки сотовый – благо, детектив Макиннис вчера вечером вернул его мне, когда пришел к выводу, что Николь погибла не от моей руки. Включив телефон, я набрала номер.

Уайатт ответил с третьего звонка.

– Бладсуорт, – коротко представился он.

– Где моя машина? – выпалила я как можно требовательнее.

Лейтенант вздохнул.

– Блэр, я все сделаю. Просто сейчас слишком много дел.

– Я сижу, как в ловушке. Если бы ночью ты удосужился выслушать мои доводы, то мог бы сразу вернуть машину, и сегодня не пришлось бы мучиться. Но нет, тебе просто необходимо демонстрировать свою власть.

Бладсуорт не захотел слушать упреков и отключил телефон.

Я скрипнула зубами от бессильной ярости, но не позвонила снова, как он, должно быть, ожидал. Все ясно. Значит, Уайатт намерен вести себя как последнее ничтожество.

Ненавижу этого человека! Пусть катится к черту! Хотя, когда он рядом... нет, в эту сторону я больше не ходок.

Пришлось рассмотреть существующие варианты. Конечно, можно позвонить родителям. Они с удовольствием свозят меня в магазин или даже дадут на время одну из своих машин, но это заставит их самих терпеть неудобства. Шона тоже с готовностью исполнит роль таксиста. Дженни могла бы, если бы в повестке дня не значилось ничего более интересного. Беда, однако, в том, что одна лишь мысль о светской жизни младшей сестры повергает меня в глубокую депрессию.

С другой стороны, ничто не мешает мне взять машину напрокат. Я знаю несколько очень уважаемых агентств, сотрудники которых с удовольствием за мной приедут, отвезут в офис для заключения договора и предоставят машину на любой срок.

Когда в голове созревает план действий, надо действовать. Я нашла в справочнике телефон компании, позвонила и договорилась, чтобы за мной приехали через час. Потом быстро полила все имеющиеся в доме растения и принялась собирать необходимые для короткой поездки к морю вещи, их оказалось совсем немного. Основное место в дорожной сумке заняли вовсе не тряпки, а косметика и туалетные принадлежности. Сунув пару книг – на тот случай, если вдруг возникнет настроение почитать, – я вышла к парадной двери и принялась ждать появления машины.

Движение на улице заметно утихло; судя по всему, зеваки и репортеры решили, что я где-нибудь прячусь, а мржет, просто отправились по магазинам. И все же, ожидая, когда за мной приедут, я решила не выходить на крыльцо, чтобы не стать легкой добычей репортеров или убийцы. Вытащив брелок, чтобы запереть за собой дверь, я с удивлением обнаружила в связке ключи от своей машины. Замечательно! Просто здорово! Оказывается, Уайатт никак не мог ее мне вернуть, потому что я не дала ему ключи, а спросить он не догадался.

Ну что ж, н ичего страшного. Старушка дождется возвращения хозяйки возле клуба. Сигнализация исправна, навес над парковкой на месте. Самое страшное, что может произойти, – Уайатт отбуксирует ее на городскую стоянку. Впрочем, лучше бы он этого не делал, потому что в случае малейшего повреждения я непременно предъявлю иск.

Напротив дома остановился белый «понтиак» с эмблемой фирмы проката автомобилей. Я подхватила сумку и прежде, чем водитель успел выйти из машины, выскочила на крыльцо. Задержавшись лишь на минуту, чтобы запереть парадную дверь, я подбежала к машине. Открыла заднюю дверцу, бросила сумку на сиденье, а сама устроилась впереди, на пассажирском месте.