‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

*****

- Что, Карка, бросил тебя Тигруля?- хмыкнула Бухгалтерша Леночка, болтая сушкой в чашке с поганым, переслащенным кофе из пакетика.

- Он для тебя Тагир Ромуальдович, дура,- прорычала Карина. Если бы можно было, она бы наверное запихнула в глотку насмешнице разбухшую сушку.

- Для тебя теперь тоже, похоже. Чужие губы его ласкают, — вновь испытала судьбу Леночка. – Девочки из торгового центра говорят, что вчера наш суровый босс купил детское автокресло и на выходе такую охапку роз, что потом продавать цветочницам было нечего. Получишь под свой пушистый хвост пинка. Соперница то твоя с прицепом. Есть у бабы то, чего тебе не иметь никогда. А все мужики хотят наследника. Это миропорядок, Карка. И тебе его не свернуть ни силиконом, ни укольчиками. Старая задница все равно останется морщинистой.

-Когда-нибудь ты отравишься, укусив себя случайно за длинный язык,- в голосе Карины прозвучал обреченный страх. Она ведь любит его, этого медведя. А он? Интересно, любит ли кого нибудь наш Тигруля?

- Ну зачем ты так? – вздохнула я, проводив взглядом всхлипывающую секретаршу.- Это ведь страшно не иметь детей. И прицепом называть чужого ребенка нельзя. Дети ведь не виноваты...

- Карка сука, а ты блаженная, Светик. Тоже тянешь лямку? Мужик бросил?

Я промолчала. Спорить со злюкой не было сил. Их отобрала бессонная ночь. И такой же нервный день, заставляющий не сводить глаз с входной двери офиса. Тагира все еще нет, и это меня немного успокаивает.

- У меня никогда не было мужа, — говорю спокойно, но в груди все клокочет.

- Значит нагуляла. Только вот, понимаешь, в чем разница. Ты малыша родила, растишь, как можешь, а эта сука аборты делает, как пописать ходит. Люди годами пытаются ребеночка родить, а эта шалашовка скоблится,  а потом болеет месяцами. Бог то не ермошка...

Ленка выплеснула в раковину остатки бурды, поправила юбку и двинула на рабочее место. Я вздохнула с облегчением, уселась за свой стол и попыталась свести цифры на очередной платежке. Увлеклась настолько, что даже не увидела, почувствовала аромат мужского парфюма – тяжелый, тягучий, как мед диких, очень опасных пчел. Такие запахи зовут ориентальским.

Он стоял рядом, смотрел через прищур ресниц. Словно пытаясь заглянуть мне в самую душу. Чертовски огромный, опасный и пугающий. В его руке маленькая корзиночка с моими любимыми конфетами смотрелась словно детская миниатюра. Интересно, откуда он знает, что я бесконечно люблю кокосовое наслаждение с миндальным орешком внутри?

- Все маленькие девочки,даже дылды, любят конфеты,- шепнул он, склонившись к моему лицу.  Обдал ледяным ароматом мяты, так, что аж губы мои похолодели.

- И Карина? – усмехнулась, словно меня это действительно занимает. А ведь я и вправду чувствую зудящее нечто, от мыслей об отношениях между этим медведем и его секретаршей. – Она тоже любит?

- Светик, ты ревнуешь,- черт, шепот до кишок продирает. И конфеты, я таких не видала, с малиновым вкусом, пахнут так притягательно. Почти так же как этот несносный самец. – Нет, шлюхи малиной не пахнут. Но они полезны для здоровья. А вот ты...

Что я? Что? Легкие работают натужно, не раскрываются, чтобы вдохнуть воздуха, которого в маленьком кабинете вдруг стало слишком мало.

- Я заеду вечером? – мурлычущий вопрос, на который ответа я не знаю. Не понимаю, что чувствую.

- Тагир, ну зачем я тебе? И Васька? Мы из другого мира. Из иного теста,- едва шевелю губами, которые он закрывает своим губами. Рот наполняется вкусом мяты, кофе и желания. Черт. Пусть никто не войдет, пожалуйста. Пусть этот гребаный мир снова начнет двигаться. Воздух вокруг вибрирует.

- Я заеду вечером,- это уже не вопрос. Это приказ. Которого ослушаться невозможно.- Сегодня. А на завтра у тебя есть с кем оставить сына?

- Не знаю,- честно отвечаю я. У Катьки свои дела, мама – там другая тема. Ей внук не нужен. Она его так и не смогла принять. Видит в нем подонка, разрушившего жизнь ее дочери, и их вот так походя. Щелчком пальцев. Не простила квартиру, отцом отремонтированную, бессонных ночей и просто предательства.

- Предлагаешь мне позвонить твоей сестре? – скалится великан. А мне так приятно. Никогда в жизни, никто не решал вот так моих вопросов. Не заботился. Я чувствую себя беззащитной женщиной сейчас, наверное впервые за восемь лет, мне не надо самой принимать решение.

- Тагир Ромуальдович, держитесь, пожалуйста, в рамках отношений начальник – подчиненная,- стараюсь, чтобы тон звучал канцелярски, но голос дрожит, а из глотки несется блеянье. И в глазах босса смешливые черти танцуют ламбаду. Но что будет, если чертова Ленка сейчас войдет. Или Карина. А ему все равно, от того, что я хочу провалиться сквозь землю

- Если хочешь быстрее избавиться от меня, скажи да,- не моргнув глазом торгуется мерзавец.- Или  я сам расскажу в ТЦ болтушкам- продавщицам, с кем провел последние два дня. Решай Светик – пистолетик. Я коварный тип.

- Но учтите, это будет даже не свидание.

- Когда ты так командуешь, я весь дрожу,- ухмыляется Тагир.- Я не люблю условий, куколка. Ты хочешь отношений начальник – подчиненная? Что ж, слово подчиненная мне нравится. Будешь делать так, как говорит мужчина.

Конфеты рассыпаются по столу, словно бусины из рваной жемчужной нити. Губу простреливает боль, и я чувствую привкус крови. Он меня укусил, словно оставил свою метку. Голова кружится. Восторг и страх – два самых сильных афродизиака.

- Я сказала, нет,- выдыхаю я. Адреналин в крови бушует, гудит в ушах. Его лицо рядом с моим. Я вдруг порывисто подаюсь вперед и вцепляюсь зубами в его губу. От неожиданности Тагир вскрикивает, но не отстраняется. В его взгляде бушует пламя, и я понимаю, что выиграла небольшую передышку.

- Я заеду вечером,- в голосе  растерянность. Он больше не смотрит в мою сторону. Спасается бегством, словно зверь от лесного пожара. И очень вовремя.

- Чего это шеф от тебя, как от ладана выбежал? – появляется в дверях сплетница Ленка.

- Потому что в вопросах бухгалтерии он не тигруля, а полный осел,- хриплю я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

***********