— Здесь всегда так, — мягко улыбнулась я, — не переживай. Я прожила здесь несколько лет, привыкла к этому шуму, и отлично знаю, что нужно делать в случае опасности.

— Да, я понимаю, — пробормотал он, — мне очень жаль, что вам пришлось пережить все это из-за моего отца…

Он не договорил, запнулся. А я шагнула к нему и, не обращая внимание на густую паутину, облепившую его костюм, обняла мальчишку.

— То, что сделал твой отец, не делает плохим тебя, Грегорик. К тому же, я тоже не безгрешна. Но если ты смог найти в себе силы и простить меня за то, что я отправила вас с Антосом в Королевство Кларин, сделав рабами вашей сестры, то поверь: у меня нет ненависти и неприязни ни к тебе, ни к твоему брату. И я никогда не считала вас хоть сколько-нибудь виноватыми в том, что произошло.

— А Илайю? — Грегорик не нашел более подходящего времени и места, чтобы задать этот неудобный вопрос. — Ее вы тоже ни в чем не вините?

Он смотрел на меня пытливо. И я поняла, то соврать нельзя. Если Грегорик почувствует ложь в моих словах, то никогда больше не станет доверять мне.

И я н стала врать.

— Илайю? — сделала паузу, подбирая слова и выстраивая фразы так, чтобы нельзя было бы даже заподозрить в них двоякий смысл. — В том, что сделал ваш отец, Илайю я не виню. Без всякого сомнения, она не может отвечать за то, что случилось еще до ее рождения. Но за те поступки, которые она совершила сама, она сама и несет ответственность. Как и все мы… А сейчас мне пора. — Я взглянула на небо, луна уже перевалила за середину пути, — до утра всего несколько свечей, а нам с тобой еще надо вернуться.

Оставив Грегорика замышлять над сказанными мной словами, я вышла из заброшенного дома. Осторожно огляделась. Выход из подземного хода, ведущего из Северной башни, как я знала по картам, находился вблизи ремесленного околотка, в котором я прожила несколько лет. Но одно дело знать, а совсем другое увидеть. Сердце кольнуло в приступе ностальгии, это была та самая улица, которая вела от дома Селесы к ярмарке и по которой много дней и в дождь, и в снег я тащила тележку с горячим взваром и пивом. А потом возвращалась из своей харчевни после ночной смены. Как раз примерно в это время. Мне нужно было поторопиться, время «приема» у ночного короля заканчивалось, и Орег мой уйти по своим делам.

К условленному месту встречи я почти бежала. Искать заместителя ночного короля по Яснограду, бегая по его следам, не самое приятное занятие, поэтому я торопилась, как могла. К счастью Орег все еще сидел за столиком и, увидев меня, радостно оскалился. Назвать это улыбкой, у меня рука бы не поднялась. Слишком уж свирепым был вид моего старого друга.

— Что-то случилось? — спросила я встревоженно после обмена приветствиями.

— Да, так, неприятные мелочи, — отмахнулся Орег, но потом все же решил поделиться со мной, — помните шайку, которая на какое-то время выдавила Гирема из Нижнего города? Вы еще убили в сражении за титул ночного правителя их главу?

Я кивнула. Еще бы. Как можно было забыть свое первое собственноручное убийство, пусть и совершенное в полубессознательном состоянии с раздавленным до почти полной остановки дыхания горлом? Я все прекрасно помнила. И свое отчаянное желание защитить детей, которым угрожал этот мерзавец, и удивление в его взгляде, когда мой нож вошел в его тело, прекращая его существование.

— Часть его братвы, те, кто выжили, вернулась с каторги и начала быковать, припоминая местным купчишкам и мастерам их грешки. Пришлось устроить небольшую облаву, чтобы навести порядок. Переворошить притоны, разогнать нищих, проверить все подворотни. Сегодня в Нижнем городе очень шумная ночь, — снова оскалился он. — Но сейчас почти все закончилось. Осталось отыскать и ликвидировать еще пару смутьянов и можно будет снова жить спокойно.

Я криво улыбнулась. Я никогда не лицемерила перед самой собой, не прикрывалась картонными идеалами, чтобы обосновать всю неблаговидную изнанку жизни. Я всегда знала, мир ночного города жесток, безжалостен и абсолютно аморален. Жерен, Орег, Гирем и даже мой Дишлан… люди, которым я доверяла, которых уважала и любила, никогда не были добродушными и милосердными. Я и сама многому научилась от них, став человеком, который мог говорить с ними на равных, но вот эта легкость, с которой они приговаривали людей к смерти, всегда неприятно царапала мне сердце. За все годы, проведенные рядом с ними, я так и не смогла к ней привыкнуть.

Мой отец, король Эдоард Семнадцатый, тоже не слишком затруднял себя размышлениями о милосердии и морали, подписывая приговоры о смертной казни. Однако это решение принималось после суда, на основании официально собранных доказательств, которые указывали и обосновывали вину человека, совершившего преступление. Я тоже так делала, когда правила Грилорией.

Но в ночном мире все было по-другому. Решение принималось без всякого суда и следствия, и зависело только от желания правителя или лица, исполняющего его функции. Впрочем, невесело усмехнулась, я и сама пришла сюда точно за этим. Я собиралась приговорить к смерти пару десятков человек.

— Так что там с магами? — перешел к цели визита Орег. — Вы выяснили, сколько из в Среднем городе?

— Выяснила, — кивнула. — Все оказалось гораздо хуже, чем мне представлялось.

Я коротко пересказала события последних двух дней, не скрывая, что его величество Фиодор попал под влияние своей невесты Живелы, и недалек тот день, когда маги станут полноправными хозяевами Грилории. Орег слушал внимательно, кивал в нужных местах и озабоченно хмурился, постукивая ложкой по столешнице. Раньше этого жеста я у друга не замечала, он ведь был из «серых людей» — шпионов и лазутчиков, и никогда раньше не имел привычек, способных нечаянно раскрыть его личность.

— И что мы теперь будем делать? — спросил он, когда я закончила. — Полагаю лучший выход обезглавить магов и, воспользовавшись грызней после смерти предводителя, протолкнуть наверх того, кто окажется достаточно слаб и жаден, чтобы его можно было купить. Тогда мы сможем все контролировать и водить за нос Великого отца.

— Согласна, — не стала спорить я, — однако, если мы убьем Живелу, то последствия могут нам не понравится. Фиодор не простит такого ни мне, ни ночным жителям. Он влюблен, а влюбленный король сумеет отомстить за смерть своей возлюбленной так, что вся страна содрогнется. Поэтому этот план нужно немного изменить. Опустить, так скажем на ступеньку вниз. Пусть Живела по-прежнему управляет магами и захватом Грилории. А мы