Джейс немного успокоился.

– Хорошо. Пойдем поговорим. Я думаю, Мэнди тоже захочет присутствовать при этом.

– То есть ты хочешь сказать, что семья Моран лгала все это время? – спросил Джейс.

– Я не могу быть абсолютно уверен в этом. Я еще не спрашивал об этом Эйли. Но мне кажется, что это так. Меня не было с вами, когда ты, Эдди и Барбара ездили к Моранам, но я не помню, чтобы вы рассказывали о том, что у них с Эйли какие-то проблемы.

– Да, они нам ничего об этом не говорили…

– А проблем у них полно. Эйли уже десять лет не разговаривала с ними, с тех самых пор как переехала в Техас.

– Что?! – изумился Джейс. – Мораны ни слова не сказали о том, что они не общаются с Эйли.

– Было бы странно, если бы они об этом сказали. Они ведь сами выкинули ее на улицу!

Джейс откинулся на спинку кресла в полном недоумении.

– Гарретт, может, ты лучше объяснишь?

И Гарретт рассказал всю историю Эйли. Про ее отъезд в Техас, про гостиницу «Висту» и про Роналда Флеминга, который унаследовал дом вместо нее.

– Черт, – протянул Джейс, явно шокированный рассказом Гарретта.

– Да. Черт. После всего того, что она мне рассказала, моя собственная история жизни показалась мне просто сказкой.

– Ну и что мы теперь будем делать? – спросила Мэнди. – Расскажем ей всю правду? Про то, что Джейс – ее брат-близнец, а Барбара – ее мать, которая очень хочет с ней встретиться?

– Я не знаю, что нам делать, – признался Гарретт, глубоко вздохнув. – Я хочу рассказать ей все. Не знаю только, где и когда. В любом случае для нее это окажется шоком.

– Почему бы нам не позвать Эйли на ужин? – предложил Джейс. – Я познакомлюсь с ней, а потом мы решим, что делать.

Гарретт задумался на некоторое время, потом кивнул, не в состоянии придумать более подходящий вариант.

– Хорошо, – сказал он. – Только позволь мне провести с ней еще немного времени. Может быть, у меня получится рассказать ей правду хотя бы обо мне. Эйли будет слишком тяжело, если мы выложим ей всю историю вот так, сразу.

* * *

Эйли старалась не переживать из-за того, что Гарретт не взял ее с собой, но у нее плохо получалось. В конце концов, почему они не могли поехать вместе? Гарретт и Джейс ведь собирались не в бар, сугубо мужской компанией. Там была Мэнди, и они могли бы чудесно с ней поболтать, не мешая мужским разговорам.

Она улыбнулась, подумав о Мэнди и о том, как мило выглядит беременная женщина. Вряд ли Мэнди сама замечала, с какой любовью она гладит свой живот и разговаривает о своем будущем малыше. Но Эйли это прекрасно замечала и не могла не умиляться. Сама она была совершенно далека от мыслей о детях. Не то чтобы ей не хотелось ребенка. Наоборот. Но в ее окружении не было никого с детьми, и она совершенно не умела обращаться с ними.

Взяв подушку с кровати, она засунула ее под футболку, представляя, как она будет выглядеть с большим животом.

– Ну какому мужчине это понравится? – тихо проговорила она со смешком.

Она присела на кровать, думая о том, как женщина может вынашивать ребенка девять месяцев, ощущать внутри все его движения, страдать во время родов, а потом… отдать его незнакомым людям, как сделала ее мать. Плакала ли ее мать из-за этого? Жалела ли когда-нибудь о том, что отдала свою дочь?

Интересно, как выглядела ее мать? Была ли она такая же светловолосая, как Эйли? Может, она была высокая? Или маленькая? Смешная или, наоборот, серьезная? Были ли они женаты с отцом Эйли? Любили ли друг друга? Были ли у них еще дети? Они жили в бедности или в достатке? Была ли ее мать счастлива? Несчастна? Умна?

Как много раз в жизни задавала Эйли себе эти вопросы. К сожалению, ответа на них она не могла получить. Та нить, которая когда-то соединяла ее с матерью, была разорвана в тот день, когда она отдала дочь в приют.

Странно, у них с Гарреттом было такое разное детство, но все же почему-то между ними было так много общего. Ни его, ни ее не воспитывала родная мать. И оба не получили от родителей любви, в которой так нуждались.

Да, они действительно понимали друг друга. Эйли вспомнила тот день, когда впервые увидела Гарретта. Она тогда решила, что он невыносимый сноб, но в то же время не могла не отметить – с первой же встречи! – что он чертовски сексуален. Эйли даже рассмеялась, настолько все это было удивительно. Теперь же она осознавала, что от прошлого впечатления не осталось и следа. Не считая того, что она по-прежнему верила, что Гарретт безумно сексуален. Один только его взгляд или прикосновение – и Эйли чувствовала, что теряет контроль над собой.

Она обняла подушку, вспоминая их минуты близости. Вспоминая, как его пальцы гладят ее тело, как его глаза становятся темнее от страсти и сверкают, когда он смеется… Вспоминая нежность его губ, их вкус… Это чувство радости, полноты, которое она не испытывала ни с кем, кроме него…

Эйли резко оборвала себя, осознавая, куда могут привести подобные мысли. Она не могла позволить себе думать о продолжении их отношений, это невозможно! Да, действительно, за это время Гарретт стал ей небезразличен. И она, вероятно, тоже была небезразлична ему. Но такие мужчины, как Гарретт, женятся на наследницах миллионных состояний. На женщинах из их же круга, ведущих такой же образ жизни. На женщинах, которые знают себе цену и умеют вести себя в светском обществе. Такие мужчины, как Гарретт, не влюбляются в хозяек маленьких гостиниц. И уж совершенно точно не женятся на них!

Эйли прижала руки к животу, уже начиная страдать без Гарретта.

– Тебе плохо?

Эйли обернулась и увидела Гарретта в дверях. Она слабо вздохнула и встала.

– Все в порядке, я просто съела слишком много шоколадного торта, – соврала она.

– Может, тебе стоит принять лекарство? Я думаю, в аптечке есть что-нибудь от боли в животе.

– Да нет, не стоит. Все в порядке.

Он взял ее под руку и подвел обратно к кровати.

– Полежи немного, тебе станет лучше, – сказал он, укладывая ее на покрывало, которое она расправила секунду назад. – Может быть, тебе стоит подремать.

Эйли оставалось только послушаться Гарретта и лечь на кровать.

– Гарретт? – сказала Эйли, когда он накрывал ее одеялом.

– Что?

– С какими женщинами ты обычно встречаешься?

– Не знаю. А что такое? – переспросил он изумленно.

– Да нет, просто любопытно.

Он немного задумался, потом ответил:

– Ну, я встречаюсь с разными женщинами. Вряд ли есть какой-то определенный тип. Женственность. Я думаю, это единственное обязательное условие. И, конечно же, если женщина свободна. Но, по правде говоря, у меня слишком мало времени для того, чтобы с кем-то встречаться. – Он поцеловал ее в лоб. – Отдохни немного. Если тебе что-то понадобится, я в гостиной, – сказал он и повернулся к двери.