Татьяна остановилась и раскрыла блокнот.

– Так. Жанна Викторовна Игнатьева, возраст – 35 лет… Ближайшие родственники – брат Руслан.

– Ему уже сообщили о случившемся? – спросил Никита.

– Нет еще, – покачала головой Татьяна.

– Ладно, – сказал Никита. – Дай мне его адрес, я сам съезжу. Заодно поговорю с ним, может, ему что-нибудь известно.

Татьяна вырвала из блокнота листок и записала адрес Игнатьева:

– Вот, держи.

– Спасибо. Если что-то прояснится, я позвоню.

В этот момент с улицы донесся мощный раскат грома.

Уже выходя из исторического музея, Никита вдруг вспомнил одну странную вещь. Он уже до того привык видеть над телами убитых призраков, что начинал искать их глазами сразу, как только входил в помещение, где произошло убийство. Он никогда не подумал бы, что к такому можно привыкнуть, но вот пожалуйста. Однако над телом Жанны не было никакого призрака… Ни единого намека на то, что женщина еще совсем недавно была живой.

* * *

Татьяна вернулась в зал средневекового оружия и обреченным взглядом окинула царящий в нем беспорядок. Попробуй найти то, что тебе нужно, в этой куче железок, деревяшек и битого стекла. Повсюду беспорядочно валялись мечи и копья, топоры и арбалеты. Понадобится не один час, чтобы разложить все по местам. Если только…

Она ухватила за ремешок фотоаппарата проходившего мимо Антона Василевского. Тот вопросительно уставился на нее своими голубыми глазами.

– Антон, нужна твоя помощь, – вполголоса произнесла Татьяна.

Она украдкой оглядела зал. Криминалисты уже закончили работу и понемногу собирались. Иссохшее тело упаковали в пластиковый мешок и отправили в лабораторию. Вскоре в зале не осталось никого, кроме Тани и Антона.

– Мне нужно немного разгрести тут все, – сказала девушка Василевскому. – Похоже, где-то среди всего этого безобразия лежит меч, которым совсем недавно порубали всех в «Персее». Необходимо его разыскать.

– Предлагаешь мне, как Золушке, отделить пшено от чечевицы? – спросил Антон, расплывшись в улыбке.

– Вроде того, – ответила Татьяна.

– А камеры слежения?

– Сейчас запись не ведется. Охранники будят директора.

Василевский кивнул и вышел на середину зала. Сосредоточился. Мгновение спустя холодное оружие тихо зашевелилось, потом мечи, дребезжа и позвякивая, заскользили в одну сторону, копья и топоры – в другую. Острые клинки укладывались в ряд вдоль стены, на ходу сортируясь по длине. Железо, сталь, чугун, алюминий – любой металл был подвластен этому парню. Антон запросто мог оторвать от земли даже легковой автомобиль.

С трудом верилось, что столь впечатляющим даром обладает скромный и молчаливый паренек, больше всего на свете любивший читать иронические детективы в мягкой обложке. Но внешность Антона, как это зачастую случается, оказалась обманчивой. В свое время он попался на грабеже банкоматов: Василевский просто разносил их вдребезги одним усилием воли. Тогда Татьяна и встретилась с ним впервые. К тому времени, когда Антона наконец арестовали, он не только разбогател, но и собирался навсегда уехать за границу. Оперативникам просто повезло, что они вовремя успели схватить его в аэропорту.

Наблюдая за его работой, Татьяна невольно улыбнулась, вспоминая прошлое. С кем ее только не сводила жизнь! И она была очень рада, что самые лучшие люди по-прежнему рядом с ней. «Авангард». Самый крутой отдел Департамента безопасности!

Тьма накрыла город. Вспышки молний то и дело разрезали черное небо, но дождь еще не начался. Лишь шквалистый ветер налетал резкими порывами, обещая припозднившимся путникам массу неприятностей. Никита без особого труда нашел дом в престижном районе, где жил Руслан Игнатьев, остановил машину перед высотным кирпичным строением. Жизнь в таком доме с консьержем и прочими атрибутами благополучия могли себе позволить лишь очень обеспеченные люди. Здание было совсем новым, и облицовочные работы продолжались до сих пор, несмотря на то что бо́льшая часть квартир уже была заселена. Об этом красноречиво свидетельствовали высоченные строительные леса, полностью скрывающие одну из стен дома.

Легостаев вышел из машины и направился к парадному входу – язык не поворачивался назвать это мраморное сооружение подъездом. Настоящая триумфальная арка. Очередной раскат грома громыхнул прямо над головой. Никита поежился – слишком свежи еще были воспоминания о несчастном случае. Из подъезда вышла низенькая пожилая дама, которую вел на поводке огромный мастиф.

Никита ловко подскочил и придержал перед ней тяжелую металлическую дверь.

– Благодарю вас, – расплылась в улыбке старушка. – Вы очень любезны.

Никита улыбнулся в ответ. Вообще-то он схватил дверь, чтобы она не захлопнулась у него перед носом. Кодовый замок был серьезным препятствием на его пути.

Проводив старушку взглядом, Легостаев вошел в здание. Лифт ждал его с раскрытыми дверьми. Никита вошел в кабину и нажал кнопку десятого этажа. По его примерным подсчетам, квартира Игнатьева располагалась именно там.

* * *

Руслан Игнатьев, известный в узких кругах как Цезарь, сидел в позе лотоса на невысоком возвышении посреди большой круглой комнаты. Мебели там не было, да Цезарь в ней и не нуждался. У стены стоял лишь покрытый рунами небольшой алтарь из лакированного дерева, на котором дымились курительные палочки. Комната то и дело освещалась вспышками молний, вспарывающих темное небо над городом. Все остальные пространство стен покрывало оружие – блестящие, остро отточенные клинки самой разной длины.

Выглядел Цезарь лет на тридцать – рослый, широкоплечий, с гибким натренированным телом, – но на самом деле ему было гораздо больше. Левую бровь мужчины рассекал глубокий шрам, тянущийся вверх и исчезающий под выкрашенными в белый цвет волосами. Цезарь сидел, прикрыв глаза, расслабив мышцы и опустив плечи. Он излучал спокойствие. Он ждал.

Ждал человека, который убил Багиру и скоро придет убить его. Человека, о чьем приходе его недавно предупредила Матриарх. Она не сказала ни слова о том, кто это будет, мужчина или женщина, просто сообщила, что он придет к нему. Хотя бы потому, что остальных в настоящий момент не было в городе.

Багира всегда была слабее его, несмотря на браваду. Наверное, поэтому она и сдалась так быстро. Нельзя сказать, что Цезарь любил ее, но все же со смертью этой женщины он почувствовал что-то такое… Горечь утраты? Нет, скорее, жалость оттого, что их круг семерых распался.

Он ждал, и наконец незваный гость явился.

За высокими двустворчатыми дверями послышалось громкое шипение, словно там клубились змеи. В щели ударил яркий белый свет, поползли клубы белого же дыма. Потом послышался громкий треск, сверкнула ослепительная вспышка, и двери резко прогнулись внутрь, а затем, сорвавшись с петель, упали в комнату.