Немезиду мучил тот факт, что он по-прежнему не знал, где она провела последние несколько дней. Ее вылет не был зарегистрирован ни в Международном аэропорту Сиэтла-Такомы, ни в других аэропортах города. Ему удалось даже взломать код, открывающий доступ к регистрациям вылетов из Айдахо и Северной Калифорнии. Все впустую. Лиз Бартон не числилась ни в одном из списков. Не могла же она путешествовать инкогнито! Только не в условиях нынешнего усиленного контроля за путешественниками.

Осознание того, что ей не удалось провести День благодарения в кругу семьи, слегка приглушало гнев, ведь она нарушила его собственные планы на праздники. Она не заслужила права провести этот день со своими родителями после того, как навсегда лишила такой возможности его.

Хотя Немезида и знал, что в Техасе Бартон точно не была, он по-прежнему не имел представления о том, где все-таки она находилась в это время. Он даже не мог с уверенностью сказать – уезжала она из Сиэтла в компании Джошуа Уотта или нет. Этот человек навестил ее дома, но потом ушел, и больше Немезида не располагал никакой информацией. Точно так же, как никакой информацией не располагал он и о самом Джошуа Уотте. Его семья происходила с восточного побережья, но он не сумел выяснить, ни кем Джошуа работает, ни где живет.

И Немезиде это не нравилось.

Такого рода пробелы в информации могли разрушить любые планы. Несмотря на то, что Уотт ушел, Немезида был не настолько наивен, чтобы не понимать, что он в любой момент может вернуться. Однажды его уже провели. И больше такого не повторится. И поэтому ему необходима была информация об этом человеке.

Черт бы побрал сломанный аудиотрансмиттер! Видеотрансмиттер работал в ограниченном радиусе. В отличие от техасской квартиры Лиз Бартон, где установленный в колонке трансмиттер позволял наблюдать всю комнату, и даже дверь в спальню, в Сиэтле Немезида мог видеть лишь отдельные части гостиной. Это давало ему возможность знать, лишь когда Бартон возвращается домой, но он хотел быть в курсе того, что происходит в остальных комнатах. Придется как-нибудь заменить трансмиттер. Велико было искушение установить заодно и дополнительную камеру, но Немезида понимал, что безопаснее будет прикрепить внешнее прослушивающее устройство к телефону, нежели заменить «жучок».

Однако у него пока не был готов план действий. И это несказанно злило его.

Немезида в раздражении вскочил со стула и отошел от монитора. Он выбивался из графика. Придется отменить кое-какие действия, чтобы не пропустить главный ход, когда наступит нужное время.

Проработав пятнадцать лет в качестве менеджера проектов, Немезида научился перестраивать графики, но всегда случались непредвиденные обстоятельства, которые подчас портили всю картину.

Одним из таких обстоятельств было появление Джошуа Уотта. Однако Немезида не мог позволить другому мужчине помешать его мести Лиз Бартон. Очень скоро она заплатит за то, что разрушила столько семей. Тогда он, может быть, сможет спокойно спать по ночам, и боль утраты не будет мучить его так сильно.

Лиз проснулась. Все ее тело изнывало от того, что она проделывала с Джошуа во сне. Между ног у нее было мокро. Ее рука скользнула вниз по животу к мокрым завиткам между бедер. От одного только прикосновения она вздрогнула и шумно выдохнула. Потом она раздвинула пальцами свою плоть и потрогала. Она была скользкая, влажная и разгоряченная.

Лиз слегка надавила, и ее тело непроизвольно содрогнулось. Поспешно убрав руку, Лиз уставилась в темный потолок. С пола доносилось тихое, ровное дыхание Джошуа. Она бы умерла от стыда, если бы разбудила его своими стонами от оргазма, полученного таким способом. Лиз не отличалась особой сексуальностью. Во всяком случае, она привыкла так думать. Близость с Майком имела более эмоциональный, нежели физический, эффект. Она никогда не интересовалась техникой самоудовлетворения, потому что в этих самых оргазмах не было ничего особенного. Столько усилий ради одного мига сомнительного наслаждения. И вообще, с чего ей взбрело в голову рассуждать о собственной чувственности? Лиз не хотела, чтобы Джошуа проснулся и застал ее в столь щекотливой ситуации, но мысль о том, что ситуация может измениться с его участием, возбуждала ее так же, как молодого ковбоя перспектива объездить новую лошадь. Единственное, что удерживало Лиз, было осознание того, что секс с Джошуа был бы большой ошибкой. Она и так уже слишком сильно привязалась к нему. Если они займутся любовью, как она будет жить после расставания? А ведь оно точно наступит, рано или поздно. Джошуа нужен был секс, а не отношения. Правда, судя по тому, в каком состоянии находилось сейчас ее изнывающее от желания тело, вряд ли ей самой удастся противостоять искушению.

Джошуа потянулся. Слабый свет от уличных фонарей сочился из-под занавесок в спальне Лиз, свидетельствуя о том, что за окном по-прежнему ночь. Мучаясь от неудовлетворенного желания, он начал всерьез сомневаться в том, что идея остаться в одной квартире – более того, в одной спальне – с Лиз была разумной.

Лиз спала, о чем свидетельствовало ее размеренное дыхание, но Джошуа знал, что у нее была такая же беспокойная ночь, как и у него. Он слышал, как она металась по кровати, и уж точно не потому, что видела во сне своего преследователя. В какой-то момент она издала стон, от которого Джошуа чуть не сошел с ума. Ему пришлось прочитать про себя весь кодекс рейнджеров, чтобы не ответить на этот сексуальный призыв.

Он включил ночную подсветку на часах. Половина пятого утра: рановато для того, чтобы будить Лиз, но он мог встать и начать работать.

Джошуа поднялся и направился к выходу из спальни. Когда он открыл дверь, свет из гостиной проник внутрь, и он не устоял перед искушением обернуться и посмотреть на спящую Лиз.

С разметавшимися по подушке светлыми волосами, она казалась маленькой и хрупкой на огромной кровати. Он чуть не рассмеялся от этой мысли. Может, эта техасская девчонка и миниатюрная, но уж хрупкой ее точно не назовешь. Она сумела противостоять стрессу, которому постоянно подвергал ее мерзавец Немезида, и не сломалась даже тогда, когда он попытался толкнуть ее под машину. Конечно, Лиз испугалась, когда Джошуа вломился к ней в квартиру, но даже тогда она не хотела рассказывать правду своим близким, чтобы не подвергать их опасности. Удивительная женщина.

И очень соблазнительная.

Ему хотелось лечь рядом с ней и снять тонкую футболку, чтобы увидеть скрытую под ней шелковистую кожу. Он всю ночь представлял себе грудь Лиз, думая о ласках, которые бы смогли доставить удовольствие им обоим.

Внезапно Лиз открыла глаза, и ее губы изогнулись в ласковой сонной улыбке.

– Джошуа.

Он сжал руки в кулаки.

– Еще очень рано – спи.

Лиз села в постели, отчего одеяло свалилось с ее груди. Она была одета в хлопчатобумажную футболку, но почему Джошуа начал задыхаться, словно на Лиз отсутствовала всякая одежда?..

– Почему ты встал? – Ее сонный голос действовал на него сильнее, чем самое мощное химическое оружие.