искусстве, балете. В часы досуга, которого, правда, у него бывает маловато, любит смотреть кино, бродить по лесу и, как всякий автолюбитель, «ремонтировать и налаживать» автомобиль. Но чем бы Анатолий Владимирович ни занимался, чтобы ни делал, он удивительно здорово умеет из всего этого извлекать пользу для хоккея. Смотрит ли футбольное состязание, задумывается ли над причинами слабых выступлений лыжников, восхищается ли мастерством цирковых акробатов, А. Тарасов непременно отберет из этого что-то (пусть даже самое маленькое), что потом с большой пользой применит в хоккее.

Труд тренера, скажем прямо, тяжелый труд. Он требует от человека и больших знаний, и не меньшего нервного напряжения. Ведь все спортсмены по своей подготовке, по своему характеру и своим способностям — различные люди. А в игре они должны быть все одинаково высоко подготовленными как в специальном, так и в моральном отношении. Чтобы привести их в этом смысле «к общему знаменателю», тренеру нужно отлично знать особенности, слабые и сильные стороны каждого хоккеиста. Да и не только знать, а и уметь воздействовать на каждого спортсмена, чтобы все они вышли на поле в готовности «работать» в полную силу и с непреклонной волей к победе. Настроить команду в целом, каждого игрока в отдельности на боевую, красивую игру — далеко не легкое дело. Ибо уж очень сложный это инструмент — настроение человека, уж слишком много различных моментов влияет на него. Спортсмен, как и любой человек, может быть чем-то расстроен, чем-то озабочен, может чувствовать и недомогание, какую-то боль. Но перед выходом на лед он должен оставить все свои невзгоды и заботы за бортом. И в этом ему обязан помочь прежде всего тренер.

А. Тарасов отлично понимает эту свою задачу и потому перед каждой игрой очень много работает с ребятами. Анатолий Владимирович подробно и внимательно беседует о предстоящей игре сначала в отдельности с каждым спортсменом, а затем по звеньям. Он выясняет, как игроки представляют себе очередную встречу, как они думают играть этот матч, какие у них есть сомнения. В этих беседах ему удается проверить и уточнить свой замысел, свой план. Однако его заботы и волнения на этом не заканчиваются. И в ходе игры он продолжает давать советы ученикам, вносит коррективы в их действия, а если нужно, то меняет весь тактический план состязания. Когда Анатолий Владимирович сидит у борта и смотрит на игру, от его взгляда не ускользает ни один шаг, ни одно движение спортсмена. Он видит, что кто-то ошибается, у кого-то не все получается, кто-то не в меру разгорячился, а кто-то сыграл очень здорово, умно… И когда ребята возвращаются на короткий отдых, у него для каждого находится нужное ободряющее слово. Одного он похвалит, другого успокоит, третьему подскажет, кого-то похлопает по плечу. И все это так по-отцовски искренне, не наигранно, что цеэсковцы даже в самые тяжелые моменты не теряют присутствия боевого духа. Тот же из них, кто допустил оплошность, старается воспользоваться советом своего тренера и при новых выходах на лед играть более четко и самоотверженно.

Не приходится отдыхать тренеру и в перерывы, которые устраиваются между периодами матча, когда игроки собираются в раздевалке. Разное настроение бывает в эти моменты у армейцев. В одни перерывы здесь царит веселый ликующий шум победителей, с остроумными шутками в адрес друг друга, с похвалой по отношению к наиболее удачно сыгравшим товарищам. А иногда в этой же раздевалке стоит гробовая тишина. Конечно, в разные перерывы и у тренера бывает разное настроение. Но это разное, как правило, оказывается глубоко скрытым у него в душе. Внешне же он старается всегда быть спокойным, безмятежным. Свою радость при победах он проявляет хотя и открыто, но весьма сдержанно. Спокойно, без надрыва и раздражения относится А. Тарасов к поражениям.

— Ничего, друзья, не все еще потеряно, — нарушая тишину, раздается спокойный, но властный голос тренера перед очередным выходом команды на лед. — Это была только разминка, а игра вся впереди. Что ж, для зрителей матч вы сделали интересным. Да и противнику подняли настроение. Но покатались, друзья, и хватит, теперь пора за дело приниматься, — и он дает ребятам два — три конкретных указания…

Видимо, не следует уточнять, в каких случаях ведутся подобные разговоры, точно так же как и нет нужды указывать, в какие моменты Анатолий Владимирович говорит:

— Дорогие друзья, матч еще не выигран. Успокаиваться и расслабляться рано. Наши соперники попытаются мобилизоваться. Забудьте про счет. Игра начинается сначала… — И опять несколько предельно четких указаний команде в целом или в адрес отдельных игроков…

И так в течение всего игрового сезона, всегда в беспокойстве, в тревоге, в большом нервном напряжении, точно в бою. Неумолимый закон спорта в каждом матче кого-то заставляет покидать площадку побежденным. А кому приятно это? Кого не огорчает проигрыш? Какого наставника может оставить равнодушным поражение его питомцев? Досада, обиды за просчеты, за ошибки одолевают каждого тренера. Это естественно и по- человечески нормально. Однако, к сожалению, не все тренеры в эти неприятные минуты поступают правильно. У некоторых еще нередко обида за проигрыш бывает настолько сильна, что они в пылу гнева учиняют разгон, пытаясь обвинить во всем происшедшем лишь спортсменов, а иногда сваливают вину на судей или других причастных к организации матча лиц, отпуская в их адрес грубость и оскорбление. А. Тарасов же в подобных случаях не теряет рассудка. Каким бы тяжелым ни было поражение, он всегда спокойно и глубоко разбирается в нем, подробно анализирует все причины, которые могли породить его, тщательно отыскивает свои упущения и оплошности игроков. Свои выводы Анатолий Владимирович выносит на суд команды и уже вместе со спортсменами определяет пути исправления допущенных ошибок.

К чести А. Тарасова следует сказать, что его ученики проигрывают редко. Они чаще побеждают. И тут может показаться, что у тренера армейской команды легкая жизнь. Команда, мол-де, сильная — у всех почти выигрывает, там тренеру и делать-то нечего; ходи себе в героях. Но это обманчивое впечатление. Поддерживать подготовку команды на высоком уровне при победах, наращивать темпы работы в этих условиях не такое уж простое дело. И если проигрыш, как правило, отрезвляюще действует на спортсменов и сам по себе заставляет их более усиленно тренироваться и серьезнее готовиться к очередной игре, то победы нередко порождают самоуспокоенность, а подчас и зазнайство. Слава зачастую кружит спортсменам голову, она, как опиум, подтачивает их здоровый организм. И разве нам редко еще приходится, к несчастью, видеть, когда некоторые одаренные спортсмены или слаженные команды после двух — трех