Я посмотрела в щель между ставнями, оглядела ящики, на случай если там притаился еще один Лазутчик, и убедилась, что на складе, кроме меня, никого нет.

Новый ключ, который для меня выковал кузнец, я забрала еще два дня назад, и теперь он лежал в кармане на поясе. Головка у этого ключа отличалась от оригинала, но у меня было такое чувство, что отец узнает его, если увидит. Я чувствовала, какой ключ тяжелый, и осознание, что он у меня, меняло даже мою походку.

Слуги занимались своей работой утром и рано вечером перед ужином, отец заперся в комнате, чтобы ставить опыты, и взял с собой Баяна, так что весь дворец был в моем полном распоряжении.

Когда я бодрым шагом вернулась обратно, мне показалось, что свет в окнах стал ярче и даже воздух, как я, дрожит от возбуждения.

У меня в кармане лежал ключ от одной из запретных для меня комнат.

Я поднялась в парадный холл по левому маршу лестницы. Стену наверху украшала потускневшая от времени фреска – единственное, что осталось во дворце после Аланги. Мои предки построили дворец вокруг этой стены, она служила напоминанием о том, против чего мы сражались.

На фреске были изображены мужчины и женщины. Они стояли плечом к плечу, глаза закрыты, руки сцеплены. Аланга. Я не была уверена, кто из них Дион, а кто Арримус, хотя раньше, до того как потеряла часть воспоминаний, наверняка смогла бы их распознать. Фреска потускнела, но все равно было видно, какие богатые у них одеяния. Ткани казались мягкими. Проходя мимо, я еле удержалась, чтобы не пробежать по ним пальцами.

Начала я с самых больших, украшенных резьбой дверей. Две из них чуть не проглотили мой ключ, настолько большие у них были замки. Тогда я умерила свои амбиции и стала пробовать, не подойдет ли мой ключ к дверям поменьше. Чем быстрее я найду нужную дверь, тем больше у меня останется времени на то, чтобы исследовать комнату за ней. Практические занятия отца с Баяном часто затягивались до ужина, но нельзя было рассчитывать, что так будет и в этот раз. С каждой новой неудачей сердце у меня билось все чаще.

Может, я совершила ошибку? Что, если этот ключ вообще не подходит ни к одной из дверей? Что, если отец расставил мне ловушку? Может, он специально все так устроил, чтобы получить повод изгнать меня из дворца и поднять Баяна до моего положения?

Я – Лин. Я – дочь императора. Я овладею магией осколков костей и докажу ему, что достойна занять его место. Я докажу ему, что я не ущербна.

Я твердила это себе снова и снова, потому что только это и было важно.

Когда ключ в замке повернулся, я это даже не сразу заметила. Дверь располагалась почти в самом конце коридора на первом этаже, она была маленькая, ничем не примечательная – лак поблек, а по краям и вовсе облез. Медная ручка нагрелась от солнечного света. Я последний раз взглянула вверх-вниз по коридору и вошла внутрь. Дверь с тихим щелчком закрылась у меня за спиной.

Темнота – окон нет.

Конечно, надо было прихватить с собой лампу, но, пока я все планировала, у меня в голове вихрем проносилось столько вариантов, что именно этот я упустила.

В моем воображении сразу возникли самые разные твари, притаившиеся в темноте. Я даже представила, что сама Илит ждет, когда я сделаю еще шаг, чтобы напасть на меня. Я сглотнула и постаралась дышать спокойнее. Глаза постепенно привыкли к темноте. В щель под дверью проникал слабый свет, и я смогла разглядеть висящую на перемычке над дверным проемом лампу, а под ней – трут.

Я зажгла лампу трясущимися то ли от страха, то ли от перевозбуждения пальцами, а когда подняла ее повыше, оказалось, что все стены в комнате составлены из картотечных ящиков и никакие твари меня там не поджидают.

Ящики были маленькими, в таких хранят кольца или серьги, и все они были помечены. На нескольких ящичках справа от меня были приклеены бумажные ярлыки с написанными от руки буквами и цифрами. Я пошла к ним. Под ногами заскрипели половицы. Пригляделась. Почерк Баяна.

Я почувствовала единение со всеми этими людьми, умершими и живыми, и сжала кулаки. Но когда увидела ящики с наклейками «Тхай-порт – Голова Оленя – 1510 год», ужас острыми когтями вцепился мне в горло.

Я знала, что обнаружу в ящике, когда его выдвину, но все равно сделала это.

Маленькие белые осколки кости на бархатных подушечках. Белые на красном. Такими их вырезали у людей.

И Баян бывал в этой комнате. Он тестировал осколки с острова Голова Оленя, сверялся – кто из людей, у которых вырезали эти осколки, еще жив, а кто уже умер и, значит, непригоден для усиления конструкций. Осколки умерших бесполезны.

Новость о случившемся с островом пришла пять дней назад, а мой отец занимался вот этим?

Какими бы сложными ни были конструкции первого уровня, они не могли править Империей. Империи нужен мой отец, а он занимался тем, что составлял каталог останков погибших и прикидывал, чьи осколки еще можно использовать.

Я резко задвинула ящик. Не знаю, когда я начала понимать, что правление отца постепенно ведет к краху. Возможно, еще до того, как заболела. Но я хорошо помню такую картину: отец трясущимися руками перелистывает торговое соглашение. Щурится, перечитывая страницы. Он зол и разочарован. Швыряет соглашение конструкции Главный Торговец и командует: «Пересмотреть». После этого удаляется и запирается в одной из своих секретных комнат.

Дух отца, может, и был достаточно силен, чтобы управлять десятком конструкций, но тело его ослабевало.

Я подняла лампу и пошла вдоль стен картотеки, пока не наткнулась на ящик с ярлыком «Императорский», который был датирован 1508 годом. Все осколки в этом ящике были помечены буквами и цифрами.

Где-то должен быть каталог, но где? Ящики тянулись чуть ли не до самого потолка. Вдоль стен через равные промежутки стояли стремянки. Но первые ряды начинались от самого пола. Я опустилась на колени. Оказалось, что нижние ящики гораздо длиннее и выше верхних.

Я поставила лампу на пол и выдвинула один ящик.

Там лежала книга в обложке из чешуйчатой кожи то ли зеленого, то ли голубого цвета – при тусклом свете было не разглядеть. Я смахнула ладонью несуществующую пыль и открыла книгу. Пожелтевшие страницы пахли чернилами и клеем. Так много страниц, так много имен. Сколько бы раз я ни сталкивалась с самыми разными свидетельствами, меня всегда поражало то, насколько древней была Империя Феникса. Я могла проследить свою родословную до самых ее истоков, до людей, которые сражались с Алангой и одолели ее.

Ближе к концу страницы стали хрустящими и даже ломкими от старости. Я нашла 1508 год, а потом выведенное аккуратным почерком чиновника имя – Нумин. 03-М-4. Я закрыла книгу и положила обратно так, чтобы не было заметно, что ее кто-то трогал. А потом стала искать 03-М-4.

В ящике на месте осколка Нумина было пусто. Меня с головой накрыла волна облегчения, а потом стало стыдно оттого, что почувствовала облегчение. Под ярлыком была какая-то надпись очень мелкими буквами. Я подняла лампу над ящиком и прищурилась. «Б – для опытов». Баян. Он использовал осколок Нумина в своих опытах с конструкциями.