– Да. Лучшее время для звонка – суббота или воскресенье, как правило, позднее утро или ранний полдень. – Последовала недолгая пауза, а затем Бейли добавила: – Пока, мама. Люблю тебя.

– Тоже люблю тебя, – и я отключилась.

Откинувшись на подушки, сложенные у изголовья двуспальной кровати, я уставилась на обшитый деревянными панелями потолок. Мы с Бейли жили вместе до тех пор, пока около шести лет назад ее актерская карьера не пошла в гору. Дуэт, который, несмотря на случающиеся разногласия, всегда решал проблемы вместе. «Упрямицы борются с трудностями», – улыбнувшись, подумала я. Мы обе были решительными особами, и порой нам бывало непросто. Но меня радовала способность Бейли проявлять напористость и самостоятельность в случае необходимости. Именно поэтому она смогла добиться успеха. А также отказывалась мириться с глупостями в личной жизни. Несмотря на то, что ее тянуло к слишком требовательным мужчинам, Бейли никогда никому не позволяла использовать себя в чужих интересах.

Поэтому я задумалась, кто именно являлся причиной их с Чарли «недопонимания» – брюнетка, как Бейли, блондинка или рыжая. Вообще-то без разницы, если Бейли посчитала, что его поведение создает проблемы, она вполне могла послать его куда подальше.

Я вздохнула и села. Не стоило переживать за личную жизнь Бейли, когда я знала, что дочь сама в состоянии во всем разобраться. А вот на чем мне точно стоило сосредоточиться, так это на том, как помочь новому боссу и сохранить очень нужную мне работу. Я зашла в поисковик на телефоне и ввела имя Эшли Аллен, гадая, что смогу там обнаружить.

В разделе «Биография» Эшли указала название университета, но не упомянула место работы. Интересно, чем она занималась все те шесть лет с тех пор, как закончила учиться. Естественно, наличие денег позволило ей не работать, но, по моему опыту, люди обычно ссылались хоть на какой-то вид деятельности, даже если это было волонтерство или бизнес-проекты. Я поджала губы. Чем бы Эшли ни занималась, очевидно, она не гордилась этим настолько, чтобы упоминать данную информацию в социальных сетях.

Продолжая просматривать ее аккаунты, я пролистала более свежие публикации в поисках фотографий или заметок о ее бывших бойфрендах. Имело место упоминание нескольких из них, но особенно выделялся один – молодой человек, шелковистые черные волосы падали на лоб, скрывая темные, подведенные карандашом глаза. Он был настолько стройным, что напоминал модель, а на одной из фотографий держал в руках электрогитару. «Музыкант», – поняла я, вглядываясь в изображение. На нем были рваные, низко сидящие на бедрах джинсы и черная футболка, порванная на груди таким образом, чтобы демонстрировать красочную татуировку дракона. В подписи значилось лишь простое «Тристан», что мало о чем говорило, хотя и дало новые сведения для расследования.

«Если молодой человек из местных, Винс может что-то знать о нем», – подумала я, добавляя пост в закладку. Затем слезла с кровати и подошла к комоду, чтобы поставить телефон на зарядку, и тут вспомнила слова Ханны Маккензи, которые она озвучила ранее в тот же день. Она упоминала молодого брюнета, одетого в черное, который, по ее мнению, явился на торжество без приглашения. И он отвел Эшли в сторону для личного разговора. Возможно, это мужчина с фотографий Эшли. Может, бывший парень, который не желал расставаться с ней. Не помешало бы показать фотографию Ханне и посмотреть, узнает ли она этого парня.

Я подошла к высоким книжным полкам, которые поставила таким образом, чтобы они отделяли зону для сна от остальной части квартиры-студии. Если Тристан заявился на торжество, не исключено, что он следил за Эшли и умолял ее вернуться к нему. Возможно, он относился к типу мужчин, которые не принимают «нет» в качестве ответа.

В любом случае теперь Тристан возглавлял мой список подозреваемых.

Глава 14

Благодаря рифленым белым колоннам, словно стволы деревьев уходящим ввысь на три этажа кирпичного особняка Стэна и Джеммы Аллен в георгианском стиле, я почувствовала себя карликом, едва ступив на крыльцо. Переложив корзину с изящной композицией из белых цветов и зелени в левую руку, нажала на звонок. Когда высокие двойные двери открылись, пожилая женщина, стоявшая в дверном проеме, равнодушно взглянула на протянутую мной правую ладонь.

«Естественно, в семье Алленов есть служанка». Я опустила руку.

– Здравствуйте, я Джейн Хантер, мы с мисс Аллен пересекались по работе, пришла выразить соболезнования, – сказала я, пока женщина смеряла меня внимательным взглядом.

– Прекрасно, входите. Семья принимает гостей в гостиной. – Она провела меня в холл размером с мою новую квартиру, с высокого потолка которого свисала люстра с тонкими и острыми, как сосульки, кристаллами. – Позвольте мне взять это, – добавила горничная, протягивая руку за цветочной композицией.

Я протянула корзинку, радуясь, что вложила туда карточку.

– Уверена, у вас всех сейчас нелегкие времена, – проговорила я в спину горничной, следуя за ней по широкому центральному коридору.

– Настоящая трагедия, – промолвила она тоном, который не выражал никаких эмоций. Остановившись в широком арочном проеме, она жестом пригласила меня пройти вперед. – Вот мы и на месте. Проходите, я только отнесу эти цветы на витрину в обеденной зоне.

Я вошла в огромную комнату с высоким потолком. В одном конце под дизайнерской люстрой стоял большой стол, уставленный самыми разнообразными цветочными композициями. Источник света состоял из множества стеклянных шаров, сияющих разными оттенками – от бледного фиолетово-голубого до темно-синего. Казалось, подвешенный на тонких серебряных цепях светильник парил в воздухе, подобно разноцветным пузырькам.

«Это была одна из работ Брендана Слоана. Я припоминаю, что видела нечто подобное на выставке, которую мы посетили вместе с Бейли». А также припомнила ценники на подобные работы, суммы превышали все имеющиеся у меня средства. Конечно, Стэн или Джемма Аллен наверняка могли позволить себе сразу выписать чек.

Камин из выбеленного кирпича в другом конце комнаты служил нейтральным фоном для мрачной семейной сцены. Джемма Аллен, миниатюрная женщина, чьи светло-рыжие волосы и шикарное черное платье контрастировали с подушками цвета слоновой кости на диване с изогнутой спинкой, сидела рядом с худощавым мужчиной, который, как я предположила, был ее мужем Стэном. По другую сторону от нее устроилась молодая девушка с темно-каштановыми волосами, которая была одета в простое кремовое платье и темно-синий пиджак. Судя по всему, это была младшая дочь, Рена.

Когда я протискивалась мимо собравшихся перед диваном людей, другая молодая женщина схватила меня за руку:

– Я бы посоветовала вам подождать минутку. – Она внимательно смотрела на меня своими большими серыми глазами. – Пусть сначала эти люди отойдут в сторону. Они все-таки родственники, – добавила она,