– Отличная мысль, – сказала Джордж, роясь в своём рюкзаке. – Только одна загвоздка… Его нигде нет.

– Фотоаппарата? Он лежал на твоей кровати.

– Сейчас не лежит, – парировала Джордж.

Я не успела ей ответить. С улицы донеслись чьи-то крики.

– Поверить не могу! – гремел кто-то.

– Что там опять такое? – воскликнула я, выбегая из палатки вместе с девчонками.

Бад держал Мануэлу за руку, и вид у него был разъярённый. Бедняжка плакала и тщетно пыталась вырваться.

– Пустите её, – потребовала я. – Что происходит?!

– Я нашёл воришку, – едко произнёс Бад. – Она проходила мимо палатки с моим широкоугольным объективом в кармане фартука!

– Я не воришка! – возмутилась Мануэла. – Наоборот, хотела вернуть вам его!

– Потому что поняла, что к обычному фотоаппарату он не подходит? – злобно спросил Бад.

– Нет, честное слово, я ни за что не стала бы красть. В жизни ничего чужого не брала!

– Подождите секунду, – попросила я. – Давайте все успокоимся. Бад, позвольте Мануэле объясниться. И отпустите её, пожалуйста.

Он нехотя послушался. Мануэла всхлипнула и вытерла мокрые от слёз щёки.

– Я работала на кухне, как обычно, и вдруг заметила что-то блестящее рядом с мусоркой. Это оказался ваш объектив. Я слышала, как Бад жаловался на пропажу Джейсону, и решила отнести объектив в его палатку.

Конечно, звучало ужасно неправдоподобно, но я не могла представить Мануэлу в роли воришки. Да, она странно реагировала на вопросы о краже, но это ещё ничего не значило.

К сожалению, моего мнения никто не разделял.

– Интересно, а мой бинокль тоже у тебя? – спросила Стефани, изогнув бровь.

– А теперь и мой цифровой фотоаппарат пропал, – добавила Джордж. – Не знаешь куда?

Мануэла отшатнулась и закрыла лицо ладонями, словно пытаясь спрятаться от недружелюбных взглядов.

– Хватит! – крикнула я, обнимая её за плечи. – Джордж, ты меня удивляешь. Очевидно, что Мануэла не виновата.

– Но кроме неё на базе сегодня никого не было, – возразила Стефани. – Ну и тебя, Нэнси!

– А ещё Люпы, – напомнила Джордж.

– Моя мама лежит в постели с головной болью, – заверила их Мануэла. – Она осталась дома.

– А я провела первую половину дня на кухне с Мануэлой, – добавила я. – Надо найти другое объяснение.

Мануэла отстранилась от меня.

– Извините, мне надо работать. Очень жаль, что у вас пропадают вещи, но я здесь ни при чём, честно. Если что-нибудь найду – сразу вам верну. Я всегда возвращаю!

Она развернулась и убежала, оставив нас в немом потрясении. Наконец Бесс нарушила тишину.

– Какой ужас… Бедная Мануэла!

Джордж повернулась ко мне.

– Извини, я повела себя слишком резко. Она приятная девушка, но с объективом и правда вышла подозрительная история.

– Согласна, но я на сто процентов уверена, что Мануэла ничего не воровала, – твёрдо заявила я и тут же подумала про себя, как странно прозвучали её последние слова. «Если что-нибудь найду – сразу вам верну. Я всегда возвращаю!» Как будто ей часто приходилось возвращать пропавшие вещи.

Любопытно…

У меня есть одна пожилая знакомая, миссис Бентинг, и ей иногда требуется моя помощь. Однажды я помогала ей разбирать хлам в подвале и обнаружила там несколько маленьких клеток, закруглённых кверху и с крошечными квадратными дверцами. Миссис Бентинг объяснила, что когда-то увлекалась разведением попугайчиков. И вот, пока я рассказывала учёным за ужином про клетки, которые мы с девчонками видели на той странной поляне, меня вдруг озарило, что они птичьи! И как я сразу до этого не догадалась, непонятно.

– Ты уверена? – спросила Парминдер.

– На все сто.

Мэри накрутила на палец прядь фиолетовых волос.

– Интересно, зачем им птичьи клетки?

– Вы обсуждаете птиц? – спросила Стефани, проходя мимо. – Я сегодня видела красного ара на своём маршруте. Он такой величественный! Жалко, с него ни одного пёрышка не упало. Они подошли бы к моему новому саронгу.

– У Бесс их несколько, – заметила я, поднимая голову. – Наверняка она будет не против с тобой поделиться.

– Здорово, сейчас сбегаю её спрошу! – обрадовалась Стефани, но тут её окликнула Парминдер.

– Прости, ты видела только одного красного ару?

– Да, – ответила Стефани. – Если бы у меня не украли бинокль, может, увидела бы ещё.

Парминдер побледнела.

– Дело в том, что они всегда летают парами. Союз у них заключается на всю жизнь.

– Как у пингвинов? – уточнила Стефани.

Мэри кивнула.

– Верно.

– Странно, – пробормотала Стефани, направляясь в сторону палаток. – Ну, я пошла искать Бесс. До встречи!

Дэн оглянулся на меня.

– Это так романтично, правда, Нэнси?

– А? Ну да, наверное…

Если честно, меня занимало совсем другое. Как только Стефани ушла, я подалась вперёд и спросила:

– В дождевом лесу обитает много красных ара?

– Не очень, – ответила Парминдер. – Всего пятнадцать пар или около того. Хотя обычно мне встречается хотя бы несколько за день, а в эту поездку я пока не видела ни одного.

– Да, – согласилась Мэри.

– Минутку! – воскликнула я, на девяносто восемь процентов уверенная в том, что это ценная подсказка. – Если птицы волнуются, как они это выражают?

– Что ж, они поступают довольно забавно, – ответила Мэри. – Знаешь выражение «нахохлиться»? Это как раз о птицах. Они топорщат перья и втягивают голову.

– А перья при этом могут выпасть?

– Конечно, – подтвердил Дэн. – Они сами по себе часто выпадают, меняясь на новые, но птицы теряют их особенно много, когда им страшно или неспокойно.

Уголки рта Парминдер медленно поднялись.

– Похоже, наш великий детектив нашёл разгадку?

– Это всего лишь теория, – призналась я.

– Расскажи, – попросил Дэн.

Я оглянулась через плечо проверить, не подслушивают ли нас, и понизила голос.

– Как мы знаем, у тех лесорубов было много птичьих клеток с собой, а Стефани видела одного красного ара, хотя обычно они держатся парами. А Бесс нашла целый ворох перьев красного ара у дерева, с которого я сняла сеть.

Учёные озадаченно переглянулись.

– И что всё это значит? – спросил Дэн.